Эдуард Веркин - Большая книга приключений для мальчиков (сборник)
Генка проснулся. Витька заглядывал в окно и улыбался.
— Вставайте, граф, рассвет уже полощется, — засмеялся Витька. — Если же по-нашему говорить, то хорош дрыхнуть — давай вставай!
— Чего? — Генка потер глаза. — Ты где был?
— Где! — хмыкнул Витька. — Пока ваше величество тут предавалось сладкой неге, я встал и все сделал.
— Что сделал? — не понял со сна Генка.
— Что-что, все! Поймал я его!
— Кого?
— Ты чего тормозишь-то, Ген? Кого-кого, его! Старого Ника! Щуку!
Генка выскочил из койки и сразу же скривился — рука до сих пор болела.
— Врешь! — Генка схватил здоровой рукой Витьку за рукав. — Врешь ведь!
— А чего мне врать? — Витька осторожно высвободился. — Чего мне врать — иди сам посмотри. Я его на пляже привязал, на отмели.
— И посмотрю! — Генка не вытерпел, выскочил прямо в окно и рванул к озеру.
Витька не спешил — он заглянул на кухню, набрал пирожков, налил в бутылку молока и двинул вслед за Генкой. Он неторопливо шел, с чувством выполненного долга, жевал пирожки и запивал их молоком.
Блаженствовал.
Генка сидел на берегу и смотрел в воду. Щука шевелилась на линии песка. Ее спина торчала из воды и уже подсыхала на солнце. Чтобы кожа не высыхала, Генка зачерпывал ладонью воду и поливал щучью спину.
— Зачем ты ее поливаешь? — спросил Витька.
— А как же иначе-то? — Генка посмотрел на Витьку. — Сдохнет еще. Он и так еле живой, ты его измотал как стельку.
— Ты же все равно эту щуку в уху собирался. Чего же тогда ее спасаешь?
— Не знаю. Жалко как-то. Большая такая — и в уху…
Витька присел на песок рядом с Генкой. Щука шевелилась на отмели, перебирала обломанными от старости плавниками, вращала красноватыми глазами. Разевала от усталости пасть.
— А кольцо? — Витька кивнул на щуку. — Кольцо есть?
— Есть. Только я его боюсь смотреть. Еще возьмет, да и цапнет. Потом кишков не соберешь. Или без руки останешься.
— Это точно. Интересно, сколько в ней весу?
Генка измерил глазом щуку, посчитал в уме.
— Я думаю, около двухсот килограммов. Не меньше. Это рекордная щука. Такую еще никогда не ловили. Можно в Книгу рекордов Гиннесса попасть.
— Ты же из нее уху собирался варить, — снова напомнил Витька. — А можно сделать фаршированную щуку.
Генка покачал головой.
— Она наверняка невкусная, — сказал Генка. — Старые щуки все невкусные. Жесткие и воняют тиной. А у нашей тина аж на спине проросла! Так что есть ее нельзя совсем. Ни с чесноком, ни с луком. К тому же это историческая щука. Давай кольцо-то посмотрим?
— Давай.
Они полезли в воду. Генка зашел с правого щучьего бока, Витька — с левого. Щука вяло зашевелилась и ударила хвостом. Витька стукнул ее кулаком по голове, щука послушно замерла. В воде заблестела крупная, с копейку, чешуя.
— Нормально, — сказал Генка. — Чешуя — как броня…
— Да уж…
Витька присел возле головы щуки и осторожно взялся за продетое в жаберную кость кольцо. Щука дернула челюстями.
— Тут что-то написано, — сказал Витька. — Сейчас протру.
Витька набрал в пригоршню песка и протер кольцо. На металл тут же попал солнечный лучик и отразился на водной поверхности.
— Тут написано… — прищурился Витька. — Буквы какие-то… С.Е.И.В.К. Что такое С.Е.И.В.К.?
— Не знаю, — Генка выдал щуке щелбан. — Но где-то я это слышал уже…
— И цифры тут, — Витька постучал ногтем по кольцу. — 1825.
Генка слез со щучьей спины и выбрался на берег.
— 1825 — это год, — сказал задумчиво Генка. — Год восстания декабристов. И еще в 1825 году нашим царем стал… — Генка принялся считать по пальцам. — Николай I. Значит, это другая щука. В смысле, не такая же, которую поймал тот самый мужик, что не брился. Ту щуку, кажется, Екатерина Вторая выпустила. Наша помоложе. Но все равно мы, друг мой Витька, прославились. Так что эту щуку мы есть не должны…
— Вспомнил! — воскликнул Витька. — Я вспомнил, что такое С.Е.И.В.К. Это Собственная Его Императорского Величества Канцелярия.[45] Наша щука — на самом деле царская щука! Точнее, императорская!
Щука двинула боком, Витька не удержался и сел в воду. Генка засмеялся.
— Чего толкаешься-то! — Витька тоже стукнул щуку в бок. — Скоро жарить тебя будем. С луком! Тогда вот и потолкаешься!
Витька попытался вытащить кольцо, но оно крепко вошло в жаберную кость и даже не шевелилось.
— А кольцо не достать, — сообщил Витька Генке. — Вросло. К тому же это явно не золото, на латунь похоже. Ну-ка сейчас попробую примерить…
И Витька сунул в кольцо палец.
— Нельзя ее жарить… — сказал Генка. — Нельзя…
Витька попытался вытащить палец обратно. Палец застрял.
— Жарить — это слишком просто… — говорил Генка.
Витька дернул посильнее. Кольцо держало крепко. Витьке сразу же представилась картина: щука срывается с привязи и плывет в свою страшную стометровую глубину. И утаскивает его за собой. И так они и плавают вместе — двухметровая щука — и он, связанный с ней кольцом Его Императорского Величества.
Витьке стало страшно.
— Надо что-нибудь другое придумать, а не жарить…
— Ген, — жалобно позвал Витька. — Ген…
— Чего? — Генка оторвался от своих мыслей.
— Я застрял, — сказал Витька.
— Ну застрял и застрял… Погоди! Как застрял?!
— В кольце застрял, — шепотом сказал Витька. — Палец не высовывается. Туда сунул, а обратно никак.
Генка подбежал к Витьке. Палец действительно застрял в кольце и начинал уже потихоньку опухать.
— Что делать? — Витька дернул палец, щука заволновалась.
— Прежде всего, не дергайся, — сказал Генка. — А то она заволнуется и как потащит! Я кино одно видел. Там мужику лодкой ногу прищемило, а прибой начинался, и он тонуть стал. Так он взял и отпилил себе ногу на фиг.
Генка достал свой швейцарский ножик. Витька дернулся. Генка коварно улыбнулся.
— Ты чего? — спросил Генка.
— А ты чего? — Витька кивнул на ножик. — Зачем ножик достал?
Генка проверил остроту ножика.
— Ты, Витька, решай для себя: что для тебя важнее — палец или жизнь? Жить без пальца возможно, история знает несколько таких примеров. А вот жить под водой довольно затруднительно, не у каждого получится… Палец — чик, и все, нету…
Витька побледнел.
— Да шучу я, придурок! — Генка толкнул Витьку в плечо. — А ты уже совсем позеленел… Все будет тип-топ! Смотри!
Генка прижал ладонь к щучьему боку и провел по направлению к хвосту. На ладони осталась беловатая прозрачная слизь.
— Давай, намазывай палец, пока совсем не распух, — Генка протянул ладонь.
Витька брезгливо набрал пальцем слизь и стал мазать ею палец. Щука вяло ворочала плавниками.
— Теперь тяни и осторожно вращай.
Витька потянул. Кольцо легко соскользнуло с пальца.
— Вот и все, — сказал Генка. — А ты испугался.
Витька поглядел на палец и пнул щуку ногой.
— У, гадина, чуть два раза меня не угробила!
— Щука не виновата, — сказал Генка. — Виновата твоя, Витька, собственная глупость. Кто тебя заставлял палец в кольцо совать? Вот такие типы везде свои пальцы суют, а потом у нас все в стране разваливается. Сователи… И неча на щуку пенять!
— Так ты ее что, отпустить предлагаешь? — удивился Витька. — После всех мучений?! После того, что она нам сделала?
Генка снова принялся думать. В этот раз Генка думал долго. Швейцарский нож раскладывался, складывался и снова раскладывался. Генка ходил по пляжу и пинал в воду сухие коряжины. Затем остановился и сказал:
— У тебя, Витька, неправильный к щуке подход. Ты ее воспринимаешь как разумное существо. А она существо неразумное. Мстить щуке — все равно, что мстить кирпичу, который упал тебе на голову. Это называется антропоцентризм.[46]
— Как?
— А так. Это когда человек воспринимает себя самым главным в мире. А так нельзя. И щуку нельзя наказывать с человеческих позиций. Ее надо наказывать со щучьих позиций.
Витька помолчал, а потом сказал:
— Ты вот тут много умничал. А тем не менее так и не ответил на вопрос. Что делать?
— На центральной усадьбе есть фонтан, — сказал Генка.
— Чего? — не понял Витька.
— На центральной усадьбе есть фонтан, — повторил Генка.
— Молодец! — восхитился Витька. — Здорово придумал! Выпустим ее в фонтан, он достаточно глубокий и широкий. Это будет сюрприз! Все пойдут мимо — а в пруду чудище плавает! Только как мы ее потащим, этакую-то махину… Тут кран нужен как минимум…
Генка надулся от важности.
— Ты, мой друг, совсем забыл, что перед тобой стоит человек, искушенный в различных областях прикладной механики. Человек, у которого, несмотря на его небольшой возраст, имеются навыки вождения не только мотоцикла, но и автомобиля, автобуса и даже комбайна. А у тетки в сарае, между прочим, стоит вполне приличный грузовик. И бензобак у него заправлен, я проверял. Достаточно погрузить туда нашу милую рыбку — и все…
