Эрнест Сетон-Томпсон - Рольф в лесах
Охотники между тем увидели открытую полянку в лесу. Куонеб бросился туда, чтобы забежать вперёд и пересечь путь выдрам, за которыми продолжал гнаться Рольф, тщетно стараясь ударить палкой какую-нибудь из них. Спустя несколько секунд семья встретила Куонеба и должна была, по-видимому, неминуемо погибнуть; но нет более отчаянного и смелого противника, чем выдра, защищающая своих детёнышей. Ни самец, ни самка не перетрусили, а, напротив, в мгновение ока набросились на индейца. Поражённый неожиданным нападением, Куонеб отскочил в сторону, чтобы избежать страшных челюстей. Выдры воспользовались этим и проскочили мимо. Понукаемые несмолкаемыми криками матери, детёныши скользили один за другим под лежавшим рядом стволы деревьев, затем в густые заросли ив на берегу пруда, устроенного когда-то бобрами, и бесследно исчезли среди безмолвной и непроницаемой глуши.
XXVI. Возвращение домой
Река, доходившая до самой отдалённой окраины болота, становилась всё шире и шире. Прежде чем стемнело, охотники успели отметить ещё пятьдесят мест для капканов и уснули под деревом возле костра.
На следующий день Скукум чувствовал себя хуже, и охотники начинали уже опасаться за его жизнь. Он ничего не ел с тех пор, как подрался с дикобразом, и только выпил немного воды. Рольф сварил суп, и, когда он остыл, бедная собака похлебала его, употребив на это целые полчаса.
Охотники двигались теперь по направлению к своей хижине. Они поднялись на вершину одного холма, и перед ними вдруг сразу открылся вид на озеро, несмотря на то, что оно находилось от них в пяти милях. Они шли вниз по течению реки, всё время отмечали места для ловушек и всюду встречали следы дичи. Река привела их к зарослям кустарников; здесь она соединялась с другой рекой, которая текла откуда-то с юга. С этого места начиналось настоящее царство дичи; оленьи следы шли по всем направлениям и не проходило несколько минут, чтобы они не встречали то одного, то двух оленей. Тенистый дубовый лес сменялся местами болотами, на которых рос кедр; зимой это любимые места оленей. Когда они прошли ещё мили две, индеец сказал:
— Хорошо, теперь мы будем знать, куда идти зимой, когда нам понадобится мясо.
У широкого тенистого брода они увидели поразительное количество разнообразных следов, больше всего оленьих. Но между ними были также следы пантеры, рыси, куницы, волка, выдры и норки.
К вечеру они дошли до озера. Широкая река впадала в него в четырёх милях от хижины. Здесь, у самого устья реки, они отметили место для капкана.
Когда они дошли до того места, где Рольф убил первого оленя, они взглянули на его останки. Серые вороны склевали большую часть мяса, но большие животные не тронули ни кусочка, а между тем по соседству было множество волчьих и лисьих следов.
— Да, — сказал Куонеб, — они почуяли запах мяса и подходили близко, но тут же сразу поняли, что на этом месте был человек; они, вероятно, не очень голодны, а потому благоразумно держатся в стороне. Хорошее место для капкана.
И они приготовили два места для капкана на равном расстоянии от падали. Отметив ещё два места, они повернули к хижине, куда пришли, когда стемнело и начинал накрапывать дождь.
— Хорошо, — сказал Куонеб, — мы приготовили всё, чего пальцы наши не в состоянии будут сделать, когда наступят холода и земля настолько замёрзнет, что в неё нельзя будет вбить палки. Теперь нам необходимо выветрить капканы, прежде чем снова обойти наш круг и ставить их. Нам, кроме того, необходимо запастись волшебным охотничьим зельем.
На следующее утро Куонеб взял удочку и багор. Он вернулся домой с мелкими щучками. Разрезав их на маленькие кусочки, он наполнил ими бутылку, закупорил её и повесил на солнечной стороне.
— На это зелье придёт любой медведь, — сказал он, предоставляя солнцу приготовить снадобье.
XXVII. Больной Скукум
Утром, на следующий день после своего возвращения домой, они заметили во время обхода, что у них не всё в порядке. Палатка Куонеба свалилась набок, вёсла, приставленные к стене хижины, оказались на земле, а мешок с олениной, висевший под крышей, они нашли разорванным и пустым.
Куонеб внимательно осмотрел следы и сказал:
— Здесь был большой чёрный медведь; он бродил кругом и всё переворачивал. Но оленины он не мог достать: мешок разорвала куница.
— Она приходила поучить нас, что мы не кончили ещё свою работу. Нам следует пристроить амбар к хижине, — сказал Рольф. — Надо, чтобы он плотно закрывался и был холодный.
— Успеем ещё выстроить до зимы, — отвечал индеец. — Надо пользоваться хорошей погодой и наметить ещё одну линию ловушек и капканов.
— Нельзя, — сказал Рольф. — Собака не в состоянии идти с нами, а оставить её одну мы не можем. На постройку амбара потребуется всего три дня.
Бедной маленькой собаке становилось всё хуже и хуже. Она дышала тяжело, ела и пила мало. Оставить её без ухода было невозможно.
Охотники вымыли ей голову горячей водой. Ванна облегчила, по-видимому, страдания бедного больного, и Скукум проглотил немного супу, который ему вливали в рот. Затем охотники устроили ему на солнышке постель и приступили к постройке амбара.
Амбар выстроили в три дня, осталось только законопатить щели. Был уже октябрь месяц, и довольно сильный мороз предупредил их ночью, что скоро наступят холодные снежные месяцы. Куонеб собрал несколько кусочков льда, положил их в оловянную чашку и, взглянув на низко стоящее солнце, сказал:
— Листья почти все опали; скоро пойдёт снег; пора провести вторую линию капканов и ловушек…
Он вдруг замолчал и взглянул в сторону озера. Рольф также посмотрел туда и увидел трёх оленей — двух самцов и одну самку; впереди шла самка, а за нею оба самца. Они шли вдоль берега, приближаясь постепенно к хижине. Рольф взглянул на Куонеба, и тот кивнул ему головой. Рольф вошёл в хижину, взял ружьё и незаметно проскользнул к реке, куда вела тропинка, протоптанная оленями. Самцы не дрались, потому что сезон драк ещё не наступил, но рога их были выставлены вперёд, мускулы на шее вздуты, и они грозно посматривали друг на друга, продолжая следовать за самкой. Они шли к реке, куда вела тропинка, и перешли вброд на другую сторону. Когда они вышли на берег, Рольф громко свистнул. Все три оленя превратились, словно по мановению волшебного жезла, в три неподвижные статуи. Всё внимание Рольфа обращено было на самца поменьше ростом, и, когда дым после выстрела совершенно рассеялся, два оленя исчезли бесследно, а на земле, в каких-нибудь пятидесяти шагах от Рольфа, лежал убитый им самец.
— Мы нашли хороший участок для охоты, олени сами идут к нам в лагерь, — сказал Куонеб.
Шкуру с оленя сняли, а новый запас мяса повесили в новом амбаре. Внутренности сложили на земле и прикрыли их хворостом и камнями.
— Ни вороны, ни сойки не доберутся до них теперь, а зимой сюда придут лисицы и принесут нам свои шубы.
Оставалось решить вопрос, что предпринять на следующее утро. Скукум чувствовал себя лучше, хотя всё ещё был болен, и Рольф сказал:
— Возьми ружьё и топор, Куонеб, и ступай прокладывать новую линию капканов. Я останусь дома, снаряжу нашу хижину на зиму и присмотрю за собакой.
Куонеб согласился с ним. Он вышел один из дома и направился к восточному берегу озера, чтобы идти оттуда вверх по течению другой реки, намереваясь вернуться домой дня через три-четыре.
XXVIII. Один в пустыне
Рольф начал день с того, что сделал Скукум ванну из такой же горячей воды, как и раньше, и дал ему супу. Во время ванны Скукум тихо стонал, а когда увидел суп, замахал хвостом, ясно указывая, что здоровье идёт на поправку.
Затем Рольф обратил всё своё внимание на заготовку мха и щепок, чтобы конопатить щели новой постройки. Работа эта заняла целый день и оказалась довольно трудной. Рольф серьёзно задумывался над тем, как лучше устроиться на зиму. Опытные поселенцы Коннектикута, почувствовав приближение холодов, окружают свои дома земляной насыпью. Рольф знал, что в Эдирондеке бывает ещё холоднее, а потому решил хижину и пристройку обнести кругом толстым слоем земляной насыпи. Он приготовил прежде всего хорошую дубовую лопату, затем для большей прочности подержал её края над огнём, пока они не побурели. Два дня копал он землю и обложил ею хижину и пристройку вплоть до крыши.
Он приготовил, кроме того, запас сухого топлива на случай сырой погоды, и тут снова увидел, насколько была мала их хижина. Рольф кончил, таким образом, самую тяжёлую работу, и теперь у него достаточно времени, чтобы делать всё что угодно.
Кто из нас, кому приходилось оставаться одному среди безлюдной местности, не помнит, что он перечувствовал в первый день? Сознание своей полной самостоятельности, возвращение к первобытному состоянию, близость лесных обитателей, чувство тесной с ними связи, благоговейный ужас перед окружающим безмолвием и преобладающее над всем этим сознание собственного господства над свободными обитателями леса — вот чувства, весь день волновавшие душу Рольфа. А когда наступила первая ночь, которую ему предстояло провести в одиночестве, как он был доволен обществу беспомощной маленькой собаки, которая спала рядом с его постелью.
