Сергей Голицын - За березовыми книгами
Теперь я понял, почему старый коммунист Аркадий Данилович Курганов так печется и заботится о ремонте и реставрации памятников прошлого. Ну, разрушится какая-нибудь церквушка, притом не имеющая архитектурной ценности; можно бы снести ее, разобрать на кирпичи… Но Суздаль-то ведь славен не отдельными творениями древнего зодчества, а всем своим неповторимым созвездием полсотни церквей и многих башен.
Все равно как в букете: вытащить несколько цветков, хоть самых невзрачных – и букет поблекнет и потеряет свою прелесть. Пожалуй, несколько таких городов-музеев нужны. Пусть туристы, юные и взрослые, приезжают и приходят сюда: здесь они научатся любить старину и гордиться славными творениями и подвигами своих предков.
Постепенно город скрывается за горою. Наша машина катит по Владимирскому Ополью. Всюду поля и поля, освещенные косыми солнечными лучами; по сторонам дороги то пшеница, то золотая рожь, дальше кукуруза и картофель, а вдали уже не видно, что посеяно, – желто-зеленый ковер уходит куда-то за бугор. А еще дальше, по ту сторону ручья, у самого горизонта, поля сливаются с голубой утренней дымкой…
Николай Викторович запевает удалую туристскую песню, ребята ее подхватывают… А машина, прыгая по ухабам, мчится все вперед и вперед по черной, прибитой дождями дороге…
Глава десятая
ПОЧЕМУ ЛИДА НЕ ПОПАЛА В КИНО?
Фабричные корпуса, новые стандартные дома Гаврилов-Посада выглядели островами среди зелени садов. Вместо колоколен в небо устремлялись карандаши фабричных труб да водонапорная башня. Искать березовые книги здесь было бессмысленно.
Автомашина довезла нас до привокзальной площади; мы высадились и сложили рюкзаки в кучу под забором.
Тотчас же члены штаба турпохода собрались на совещание: ведь мы сегодня ничего еще не ели, надо срочно организовать завтрак.
– Ребята, сами думайте, как и где будем питаться, – сказал Николай Викторович, – а мы с доктором пойдем разговаривать по телефону с Москвой. Надеюсь, когда мы вернемся, вы нас покормите.
Я говорил с Москвой первым, пожелал жене здоровья, попросил передать Тычинке, что поиски березовых книг продолжаются с переменным успехом, и повесил трубку.
Николая Викторовича телефонные новости очень расстроили. Экзамен Ира сдала, сдала на «отлично», но заболела тетка Ириной подруги, и какого-то ребеночка она обещала провожать в детский садик и чьей-то бабушке приносить из молочной кефир.
Все причины были, как видно, вполне уважительные, поэтому Ира сможет присоединиться к нам не раньше чем через неделю.
Мы вернулись на площадь. Ребята со всеми нашими пожитками исчезли, оставив Галю ждать нас.
Галя рассказала, что к ним подошла неизвестная девушка, спросила, откуда мы, и увела всех в клуб. Первый же мальчишка-всезнайка нас проводил к деревянному небольшому зданию.
Там наши очередные дежурные уже хлопотали вокруг плиты. Их фигуры едва различались сквозь облака ароматного пара, витавшего над кастрюлями.
Девочки тут же нас познакомили с белокурой, дочерна загорелой, очень маленькой девушкой Люсей.
Она была секретарем комсомольской организации здешнего совхоза и одновременно участковым агрономом. Это она устроила ребят тут, в совхозном клубе и сейчас ждет Николая Викторовича и меня, чтобы идти знакомиться с директором. После обеда мы пойдем полоть сахарную свеклу. Завтра утром совхозная машина отвезет нас в Юрьев-Польской, а сегодня вечером мы пойдем в кино.
Словом, наши ребята обо всем договорились как нельзя лучше.
Вася щелкал сумкой. Гриша тряс чубчиком, щурился, подмигивал, подергивал плечами.
– Видите, видите, это я придумал, это я предложил… Танечка, сидя на рюкзаке, любовалась издали Гришей.
Лариса Примерная уткнулась в углу и, ни на кого не глядя, усердно писала в блокноте.
Люся повела Николая Викторовича и меня в контору совхоза.
Оба мы были высокого роста. Шагая между нами, маленькая девушка застенчиво поглядывала на нас снизу вверх и рассказывала о своей не очень богатой событиями жизни: она москвичка, год назад окончила сельскохозяйственный техникум, приехала в совхоз на работу. Дел тут очень много – поля разбросаны, и за день нужно объехать на велосипеде километров пятнадцать. Совхоз передовой, скоро начинается уборочная…
Так, разговаривая, мы подошли к конторе совхоза. Директор, в очках на чугунно-загорелом лице, в черном, запыленном кителе, сидел в своем кабинете за письменным столом и кого-то крепко пробирал по телефону.
Наконец он с силой стукнул телефонной трубкой, поднял глаза, несколько секунд изучал нас, затем резким движением пожал нам руки:
– Здравствуйте! Поможете – спасибо скажем! Сейчас горячка, сенокос, рожь поспевает; прополка – наше слабое место. – Директор неожиданно улыбнулся по-отечески, ласково посмотрел на Люсю. – Молодец у нас агроном! Прямо на улице рабочую силу ловит.
Люся вся зарделась, застенчиво потупила глаза.
Директор повернулся к нам.
– Устроились хорошо? – спросил он.
– Великолепно! Спасибо! – поблагодарил Николай Викторович.
– А машину вам на завтра выделю. – Директор снова крепко пожал нам руки.
Мы поспешили в клуб.
После обеда наскоро собрался штаб турпохода.
Решили выйти в поле всем отрядом, за исключением двух дежурных.
Люся повела нас за три километра. Без рюкзаков идти было очень легко и приятно.
Мы шли и пели песни.
Совхозные земли протянулись вдоль речки. На бесконечных грядках в двух-трех местах пыхтели стоявшие на приколе тракторы и качали воду для полива. Струи били косыми фонтанами далеко в стороны, радуги переливались в блистающих на солнце брызгах…
Люся, окруженная толпой девочек, вела велосипед.
– Какие вы счастливые, что путешествуете! – говорила она. – А у меня отпуск будет только зимой. Но ведь и зимой можно чудесно и весело отдохнуть. Я на лыжах побегаю, на коньках…
Она показала нам борозды сахарной свеклы, сильно заросшие лебедой, осотом и другими сорняками.
Нам роздали четырехпалые «цапки», похожие на лапу рыси с выпущенными когтями. Каждый занял борозду и айда махать цапками, наперегонки теребить, вырывать с корнями зеленых врагов. Разумеется, надо было полоть подчистую, но иные спешили. Кто вперед? Кто дойдет до посадок капусты и начнет другую борозду?
Люся уехала на велосипеде, но через час вернулась, оглядела прополотые ряды и покачала головой. Она подошла к одному торопыге, к другому, к третьему и потихоньку, чтобы никто не расслышал, предложила им переделать работу.
Гриша было обогнал всех. Сейчас, смущенно опустив голову, он проследовал мимо меня к самому началу своей борозды.
Люся опять уехала, пообещав вскоре вернуться.
Наверное, ни у кого не попалось таких густых и колючих сорняков, как у меня. Занозив руки в десяти местах, я полз позади всех. По соседней борозде ползла толстушка Лида. Она краснела, пыхтела и все же передвигалась быстрее меня. Однако я стал замечать, что она пропускает много сорняков… А что было совсем возмутительно – она кидала вырванную траву на мою борозду.
Как научный консультант похода, я имел право наказывать, но я еще ни разу не воспользовался своим правом.
Вдруг целый веник лебеды упал прямо перед моим носом. Я чихнул.
– Лида, строгий выговор!
Все обернулись, прекратили полоть, кое-кто привстал.
– Ого-го! – злорадно возликовал Вася.
Все это увидела незаметно подъехавшая на велосипеде Люся.
Лида сделалась вся пунцовая:
– Я вам никогда в жизни этого не прощу!
Мне тут же сделалось невыносимо жалко провинившуюся, но было уже поздно: «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь».
– Какой у вас сердитый начальник! – послышалось за моей спиной удивленное замечание Люси.
– Хуже тигра! – с трудом удерживая слезы, прошептала Лида.
Я сделал вид, что не расслышал.
К четырем часам мы закончили весь заданный урок и снова с песнями отправились домой. Удрученная Лида молча плелась сзади всех.
Большинство ребят после обеда залегло спать. Члены штаба турпохода собрались на экстренное совещание.
– Лида, раскаиваешься ли ты в своем проступке? – спросила судья Лариса Примерная.
Лида всхлипывала, но виновной себя не признавала. Мне было очень жалко Лиду. Я робко попросил:
– Нельзя ли отменить выговор?
– Нет, нельзя! – угрюмо ответила Лариса Примерная.
– Нет, нельзя! – подтвердили другие. Взяла слово Танечка:
– Вечером мы идем в кино. А Лида пусть останется вещи стеречь.
Члены штаба единогласно подняли руки. Лариса Примерная тут же записала постановление штаба в свой блокнот.
Услышав столь жестокий приговор, Лида, всхлипывая, выскочила из комнаты.
Мы ушли в кино. Сегодня шел приключенческий фильм про шпионов.
Зрители смотрели картину и переживали: догонят – не догонят, поймают – не поймают… Вдруг – бац! – в ту самую секунду, когда шпион, спасаясь от погони, прыгнул в пропасть, оборвалась лента. Зажегся свет. Зрители неистово завопили, затопали…
