Кирей Мэргэн - Тайна Караидели
— Так обозначьте, что вы заверяете только эту страницу.
— Это, пожалуй, можно… А ошибок нет?
— Давай считаем, — предложила женщина-депутат.
— Ладно уж! — махнул рукой председатель.
И, достав из внутреннего кармана пиджака печать, он подышал на нее и шлепнул печать в двух местах — в начале и в конце письма. Написал: «Копия верна. Председатель Тавлыярского сельсовета Баш. АССР И. Ишмухаметов».
Посмотрел на ребят и на Фатиму, улыбнулся добродушно.
— Эх вы, поколение! Вот переписали, а теперь постарайтесь быть похожими на Зината Сайфуллина. Э?
— Ильяс-агай, скажите, пожалуйста, а вы не знаете, что за подвиг он совершил? — спросила Фатима.
— Нет, не знаю. Чего не знаю, того не знаю. Ну, до свиданья, всего хорошего!
Урок самбо
Покинув Тавлыяр, путешественники прошли вниз по Караидели еще километров двадцать, прежде чем спустился вечер и они расположились на ночлег.
В эту ночь в состав усиленного наряда по охране лагеря впервые попали девочки — Нафиса и Айгуль.
Это было, как сказал кто-то из мальчишек, «историческое событие».
Дело в том, что до сих пор Фатима не решалась назначать девочек в ночные наряды, а девочки всю дорогу доказывали ей, что они нисколько не хуже мальчиков, что Марина Раскова, Софья Ковалевская и множество других знаменитых женщин давно это доказали.
В конце концов Фатиме все эти разговоры надоели, и вожатая назначила на пост двух самых крепких девочек. Сперва она хотела поставить каждую из них с мальчиком, но девочки снова подняли голос, и Фатиме пришлось согласиться на отдельный «девчачий пост».
Про себя вожатая решила не спускать с девочек глаз: как-никак они дежурили впервые.
Фатима долго не ложилась, прохаживаясь по опушке. Но около двух ночи ее стало клонить ко сну, и она решила немного отдохнуть, а потом снова проверить Нафису и Айгуль.
Девочки несли службу ревностно. Они чутко прислушивались к каждому шороху, ни на мгновение не отвлекаясь, зорко вглядываясь в темноту.
Тишина стояла такая, что было слышно, как плещется в Караидели рыба, как от легкого ветерка шелестят травы.
— В такую погоду легко быть часовым, — сказала Нафиса.
— Тише, на посту разговаривать не полагается, — напомнила Айгуль.
И Нафиса не смела произнести больше ни слова, ни полсловечка, хотя ей так хотелось поговорить с подругой и для разговора было много свободного времени. Оставалось только потихоньку вздыхать.
Над противоположным берегом реки прорезалась узкая розовая полоса. Скоро начнет светать.
Выпорхнула из кустов какая-то ранняя пичуга. Нафиса сперва не обратила на это внимания, потом вспомнила, что читала какой-то рассказ о пограничниках, в котором пограничник присматривался к тому, откуда вылетают птицы, потому что они иногда вылетают не сами по себе, а если их кто-то спугнул.
Нафиса насторожилась.
Но Айгуль сказала:
— Да ведь это просто просыпаются птицы. Знаешь, они как рано встают!
Однако в ту же минуту откуда-то из-за кустов донеслись до девочек неясные звуки, похожие на хрип, хлопанье, удары.
Девочки встрепенулись, растерялись, но долго думать им не пришлось.
В следующее мгновение они явственно услышали голос тихони Шакира, который на этот раз звучал очень внушительно и грозно:
— Ага, попался, попался, теперь не уйдешь!..
Нафиса и Айгуль бросились в кусты.
Айгуль включила карманный фонарик, и перед глазами девочек возникла странная картина.
Шакир, Юлай, Сабит и Малик восседали на каком-то движущемся коме, накрытом байковым одеялом, и наносили по нему удары. Девочки сразу поняли, что ком — это человек, которого поймали часовые. Человек двигался под ударами, но сопротивлялся слабо. Из-под одеяла слышен был только его приглушенный голос:
— Перестаньте, вам говорят, перестаньте сейчас же!
Но мальчики не унимались.
В какой-то момент Малик отлетел в сторону, Шакир тоже, а Юлай и Сабит вскочили сами. Отбросив одеяло, из-под него вылез мужчина, в котором при свете фонарика все тотчас же узнали Самбосаита.
— Самбоса-и-ит? — заикаясь от удивления, проговорил Юлай.
— Вот именно самбо я бы и применил, если бы вы меня еще минуту лупили! — приводя в порядок растрепанные волосы, сказал Самбосаит. — Набросились, темную устроили! Вы что?
— Ну… мы ведь часовые все-таки… — потупившись, ответил Юлай.
— Ах, часовые! — немного придя в себя, улыбнулся Самбосаит. — В таком случае виноват я. Прошу прощения. Только вот глаз вы мне чуть не выбили. Ну ничего, поделом мне, дураку. Я-то ведь не знал, что вы здесь.
— Самбосаит-агай, вы не можете показать самбо? — неожиданно спросил Малик.
— Вообще-то можно… но вы ведь на посту…
— Ничего, нас сменят сейчас!
— Ну, раз так, кое-что покажу, — сказал Самбосаит. — Только давайте по-быстрому, а то тороплюсь. На ком показывать? Кто больше других мне тумаков надавал? Нет, впрочем, на том буду показывать, кто меня прозевал.
Кто прозевал?.. Об этом никто из ребят еще не успел подумать. Но вот взгляды мальчиков сошлись на Нафисе и Айгуль: ведь именно на их участке прошел нарушитель…
— Мы прозевали, показывайте на нас, — тихо произнесла Нафиса, которой так не хотелось ударить лицом в грязь, но которая теперь чувствовала себя виноватой.
— Э, нет, на девочках показывать не стану! — засмеялся Самбосаит.
— А девочки хуже, да? — снова села на своего конька Нафиса.
— Не хуже, но…
— Никаких «но»! — категорически заявила Айгуль.
— Замолчи! — как бы между прочим, бросил Сабит.
— Будете ссориться — вообще показывать не буду, — сказал Самбосаит. — Иди на меня! — скомандовал он Малику.
Малик сжал кулаки и, угрожающе нахмурившись, двинулся на Самбосаита. Едва он приблизился, Самбосаит схватил его за грудь, сам упал на спину и перекинул мальчика через себя. Малик хлопнулся оземь. Правда, не очень сильно, потому что Самбосаит бросил его как бы шутя.
— Здорово! — восхищенно прошептал Шакир.
— Это называется «вертушка», — сказал Самбосаит. — Теперь ты иди сюда, — подозвал он Сабита.
Едва Сабит подошел, Самбосаит ловким движением ноги бросил на землю и его.
Юлай испытал на себе бросок через бедро.
— Товарищ Саитов, прошу вас ко мне! — Это появилась в кустах Фатима.
— Зачем? Я спешу.
— Спешите, а на самбо у вас времени хватает.
Самбосаит виновато усмехнулся, нехотя, но все же подошел к Фатиме.
— Часовые, отправляйтесь на свои посты! — скомандовала Фатима и увела Самбосаита.
— Почему вы пугаете детей и вообще зачем пожаловали в расположение лагеря среди ночи? — спросила она, когда осталась с Самбосаитом наедине.
Самбосаит молча вытащил из кармана какую-то бумажку и протянул ее вожатой.
Фатима прочла:
УДОСТОВЕРЕНИЕ
Мастеру спорта тов. Саитову Заки Ворхану поручается на общественных началах инспектировать охотничье хозяйство бассейна р. Карандели.
Председатель Башкирского общества охотников и рыболовов
Т. Аюханов.
— Стало быть, — строго произнесла вожатая, — вы инспектируете охотничье хозяйство по ночам?
— Я охочусь за браконьерами, — вежливо, словно не замечая холодного тона Фатимы, ответил Самбосаит.
— Ах, вот оно что! — сказала Фатима, все еще не веря Самбосаиту, которого еще минуту назад готова была подозревать в чем угодно, тем более что он ведь тоже оказался «С. 3.» — «Саитов Заки»!
— Разрешите идти? — едва заметно улыбнувшись, спросил Самбосаит.
— Идите. И прошу вас больше не беспокоить ребят. Между прочим, приемы самбо тоже можно было бы им не показывать.
— Хорошо, больше не буду, — сказал Самбосаит. — Но кто знает, ведь самбо может и пригодиться.
— Нам не нужны бродячие тренеры! — рассердилась Фатима.
Она, вероятно, сказала бы Самбосаиту еще что-нибудь неприятное, если бы ее внимание не было бы отвлечено новой неожиданностью: в расположении лагеря появились Мидхат и Иршат.
— Что случилось, мальчики, почему вы возвращаетесь ночью? Где вы были столько времени?
— Эти… ну, рыбаки… отобрали у нас лодку… — промямлил Мидхат.
— Еще сюрприз! — сокрушенно покачала головой Фатима. — А как вы попали сюда?
— Нас дядя Закирьян, бакенщик, на своей моторке доставил.
— А где он сам?
— Дальше поехал. Обещал лодку выручить. Он этих-то… хулиганов… знает.
— А где вы были весь день?
— Так он только вечером нашел нас на берегу. Мы в милицию шли и заблудились.
— Ложитесь спать.
— Есть!
— Всего хорошего, — сказал Самбосаит и скрылся в кустах.
Мидхат и Иршат в недоумении смотрели на вожатую. Они никогда еще не видели ее такой сердитой, не могли понять, за что она обидела Самбосаита.
