Тамара Крюкова - Триптих в чёрно-белых тонах
— Почему? — удивилась Клавдия.
— Не может смириться с моим выбором профессии. Когда я поступил на гримёра, мы повздорили. Он сказал, что не намерен поддерживать мою дурь.
— А мама?
— Переживает, даже пыталась нас примирить. Но она тоже на стороне отца. Они до сих пор надеются меня сломать. Так что я общаюсь по большей части с сестрой, — сказал Савва.
— Она старше тебя или младше?
— Старше. Работает в банке. Успешная деловая женщина. В общем, оправдала надежды родителей. Когда-нибудь я докажу, что в любой профессии можно достичь вершин, а пока... — он с горечью махнул рукой, — не самая весёлая тема для разговора.
Клавдии вдруг стало неловко оттого, что она ничего не знает про Савву. Он был для неё неунывающим, неистощимым на выдумки весельчаком. Казалось, даже свои неудачи он воспринимает как-то не всерьёз. Она никогда не интересовалась, что делается у него в душе.
Клавдия подняла бокал:
— Давай выпьем за то, чтобы ты стал знаменитым и чтобы твои родители тобой гордились.
Шампанское оказалось и в самом деле вкусным. Пузырьки ударили в нос. Клавдия допила до конца, и ей сразу стало легко. Глупые страхи улетучились. Савва был для неё, как подружка, с которой можно говорить обо всём, даже о самом сокровенном.
— Ты прав. У меня нет отца, — призналась она. — Теоретически он, конечно, есть. Я не из пробирки. Но мама никогда не была замужем.
— Поэтому она ненавидит всех мужчин.
— Откуда ты знаешь?
— Ты видишь угрозу в любом парне. Не сама же ты до этого дошла. Наверняка твоя матушка постаралась.
— Думаешь, мама такая же, как я? Нет, она красивая, стильная. В ней есть всё, чего мне не хватает.
— Брось. Ты тоже красивая. А твоя мать просто портит тебе жизнь, — сказал Савва.
— Неправда. Она хочет меня защитить, — вступилась за маму Клавдия.
— От чего и от кого? Готов поспорить, что она не знает о наших встречах, — сказал Савва.
Темнить было глупо. Савва читал её жизнь, как открытую книгу. Клавдия нехотя призналась:
— Она с ума сойдёт, если об этом узнает. Её не переубедишь. Она не понимает, что можно просто дружить.
Клавдия смотрела, как мама чистит картошку, и думала, насколько они не похожи друг на друга. Даже за таким прозаическим занятием Антонина Павловна выглядела безупречно.
Неожиданно Клавдии пришло на ум показать Савве её фотографию. Она достала мобильник и навела объектив камеры.
— Мам.
Антонина Павловна обернулась. Затвор щёлкнул.
— Ты бы хоть предупредила. Я в таком виде, без косметики.
— Ты и без косметики очень красивая.
— Была когда-то, — вздохнула Антонина Павловна. — Ну и что у тебя получилось?
Она взглянула на фото и всплеснула руками.
— Ужас! Сотри.
Антонина Павловна лукавила. Природа наградила её приятной внешностью. В сорок шесть она выглядела лет на десять моложе.
— Не сотру. Ты тут такая домашняя, — улыбнулась Клавдия и убрала телефон.
Как удивительно устроен мир. В её жизни было два дорогих человека: мама и Савва. Но между ними полегала непреодолимая пропасть. Почему они не могли быть вместе?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БЕЛОЕ
ГЛАВА 11
Осень туго запеленала город в волглое одеяло серых туч и не спешила уступать место зиме. Назойливый дождь моросил почти беспрестанно, как будто небесная крыша дала течь. Северный ветер разогнал людей по домам. Те, кого дела выгнали на улицу, торопились, перепрыгивая через лужи, чтобы как можно скорее очутиться в тепле. Лишь бездомные псы никуда не спешили. Ощетинившись иголками мокрых шкур, они жались в подворотнях и подземных переходах, чтобы хоть как-то укрыться от пробирающего до костей ветра.
Клавдия не замечала непогоды. Депрессия, вечная спутница осени, в этом году обошла её стороной. Дни наполнились смыслом. Из университета она бежала к Савве. Клавдия стала частой гостьей в квартире на Тверской, поскольку погода не располагала к прогулкам. В мастерской, пусть захламлённой и безвкусной, она чувствовала себя уютнее, чем в прибранной, богато обставленной квартире, которая именовалась её домом. Клавдию уже не шокировали ни слишком откровенные картины, ни разнопёрость антикварно-модерновой мебели, ни царящий в мастерской беспорядок.
Они с Саввой могли часами болтать ни о чём или просто сидеть на диване и читать каждый свою книгу, а вечером вместе отправиться на танцевальное занятие. Савва предложил Клавдии дубликат ключа, но она отказалась. В этом было что-то интимное. К тому же она всё равно никогда не решилась бы прийти в чужую квартиру без хозяина.
В тот день последнюю пару отменили, и Клавдия пришла к Савве раньше, чем обычно. Она набирала озябшими пальцами код, когда дверь открылась. Из подъезда вышла девушка в летящем норковом полупальто нараспашку. Крашеные волосы медного цвета были коротко подстрижены. Только одна прядь оставалась длинной и свисала на глаза. Девушка буквально приковывала к себе внимание каким-то особым стилем и властной уверенностью в себе. Не красавица, но даже в неправильности черт крылась притягательность.
Глаза незнакомки оценивающе скользнули по Клавдии. Клавдии не понравился её цепкий, чуть скептический взгляд. Особое женское чутьё подсказывало, что девушка вышла от Саввы. Савва не скрывал, что принимает клиенток, но до сих пор они были безликими. Теперь же это понятие обрело довольно опасные черты.
Пахнув дорогими духами, девушка прошла мимо и направилась к припаркованной возле подъезда «Мазде». Прежде чем дверь подъезда закрылась, Клавдия обернулась и неожиданно встретилась взглядом с незнакомкой. Клавдия почувствовала неловкость, отвела глаза и поспешила скрыться в подъезде.
Теперь она не сомневалась, девушка вышла от Саввы. Кто она? Клиентка? Но в очереди у стилиста женщины не окидывают друг друга таким оценивающим взглядом. Скорее, так посмотрела бы соперница. Неужели их с Саввой связывает нечто большее?
Клавдия не сразу позвонила в дверь. Она постояла в подъезде, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Сердце гулко колотилось. Здравый смысл говорил, что Савва имеет право на личную жизнь, ведь их связывает только дружба. Но, вопреки доводам разума, Клавдия не желала делить Савву ни с кем.
— Ты сегодня рано, — удивился он, открыв дверь.
Почему он так сказал? Может, не хотел, чтобы две «дипломные работы» столкнулись?
— Последней пары не было, — ответила Клавдия, стараясь не выдать своих чувств.
— Раздевайся. Яичницу будешь? Я как раз собирался жарить.
— Угу, — кивнула Клавдия, сняла куртку, сунула ноги в тапки и прошла на кухню.
Савва почувствовал её настроение.
— Что-то случилось?
— С чего ты взял? — пожала плечами Клавдия.
— Так.
— Наверное, погода действует. Надоела эта серая хмарь. В универе тоска. А у тебя что нового?
— Я сегодня на занятия забил. Зарабатывал презренный металл.
— Значит, девушка, которую я встретила, твоя клиентка? — нарочито безразличным тоном поинтересовалась Клавдия.
— Ну... в общем, да.
Заминка в его ответе не осталась незамеченной. Ревность снова выпустила коготки.
— Эффектная. Хозяйка жизни. Такие всего добиваются. Это ты ей создал имидж?
— О нет! — улыбнулся Савва. — Умение идти напролом всегда было при ней.
— Чего не скажешь обо мне, — с горечью произнесла Клавдия.
— Дурочка, тебе это и не нужно. Алка по жизни главнокомандующий. Её напористость — её враг. Мужчины не любят властных женщин.
Сердце у Клавдии радостно подпрыгнуло. Значит, Алка простая клиентка и для Саввы ничего не значит.
— А мне показалось, что за такой девушкой парни табуном пойдут. У неё броская внешность...
— Глупенькая. Ты в сто раз красивее.
Савва взял её руки в свои ладони. Пальцы у Клавдии были холодными, как ледышки. От волос пахло фиалками. Ему отчаянно хотелось её поцеловать, но он боялся разрушить с таким трудом возведённый между ними мостик.
Клавдия неосознанно почувствовала его желание и замерла в ожидании поцелуя, не зная, как реагировать. С одной стороны, если оттолкнуть Савву, он обидится. А с другой, дружба — это совсем не то, что влюблённость. Она предпочитала оставить всё, как есть.
Дилемма решилась сама собой. Оба одновременно почувствовали запах гари. Оставленная на плите яичница подгорела и обуглилась. По квартире распространился едкий дым.
— Тьфу ты! Яичница! — спохватился Савва и бросился на кухню.
Клавдия вздохнула с облегчением: не стоит ничего менять.
— Эх ты, кулинар! Накормил, называется.
— Спокойно. Яйца в холодильнике ещё не закончились, — сказал Савва, сбрасывая подгоревшую яичницу в мусорное ведро.
Вторая попытка оказалась более удачной. Пока они ели яичницу, Клавдия мысленно возвращалась к Алке.
Если все клиентки Саввы выглядят так стильно, то ничего удивительного, что при виде неё девица скорчила мину. Никудышная реклама стилисту. Зачем упираться, если из тебя хотят сделать человека? Ей-богу, как в пещере росла. Что случится, если на ресницы нанести немного туши? Все красятся.
