Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в стране чудес (Пер. Н.М. Демуровой)
А Королева меж тем все смотрела в упор на Болванщика, и не успела Соня усесться, как Королева нахмурилась и приказала:
– Подать сюда список тех, кто пел на последнем концерте! 101
Тут бедный Болванщик так задрожал, что с обеих ног у него слетели башмаки.
– Давай свои показания, – повторил Король гневно, – а не то я велю тебя казнить. Мне все равно, нервничаешь ты или нет!
– Я человек маленький, – произнес Болванщик дрожащим голосом, – и не успел я напиться чаю… прошла всего неделя, как я начал… хлеба с маслом у меня уже почти не осталось… а я все думал про филина над нами, который, как поднос над небесами…
– Про что? – спросил Король.
– Поднос… над небесами…
– Ну конечно, – сказал Король строго, – под нос – это одно, а над небесами – совсем другое! Ты что, меня за дурака принимаешь? Продолжай!
– Я человек маленький, – продолжал Болванщик, – а только после этого у меня все перед глазами замигало… только вдруг Мартовский Заяц и говорит…
– Ничего я не говорил, – торопливо прервал его Мартовский Заяц.
– Нет, говорил, – возразил Болванщик.
– И не думал, – сказал Мартовский Заяц. – Я все отрицаю!
– Он все отрицает, – сказал Король. – Не вносите в протокол!
– Ну тогда, значит, Соня сказала, – продолжал Болванщик, с тревогой взглянув на Соню. Но Соня ничего не отрицала – она крепко спала.
– Тогда я отрезал себе еще хлеба, – продолжал Болванщик, – и намазал его маслом…
– Но что же сказала Соня? – спросил кто-то из присяжных.
– Не помню, – сказал Болванщик.
– Постарайся вспомнить, – заметил Король, – а не то я велю тебя казнить.
Несчастный Болванщик выронил из рук чашку и бутерброд и опустился на одно колено.
– Я человек маленький, – повторил он. – И я все думал о филине…
– Сам ты филин, – сказал Король.
Тут одна из морских свинок громко зааплодировала и была подавлена. (Так как это слово нелегкое, я объясню тебе, что оно значит. Служители взяли большой мешок, сунули туда свинку вниз головой, завязали мешок и сели на него.)
– Я очень рада, что увидела, как это делается, – подумала Алиса. – А то я так часто читала в газетах: «Попытки к сопротивлению были подавлены…» Теперь-то я знаю, что это такое!
– Ну, хватит, – сказал Король Болванщику. – Закругляйся!
– А я и так весь круглый, – радостно возразил Болванщик. – Шляпы у меня круглые, болванки тоже…
– Круглый ты болван, вот ты кто! – сказал Король.
Тут другая свинка зааплодировала и была подавлена.
– Ну вот, со свинками покончено, – подумала Алиса. – Теперь дело пойдет веселее.
– Ты свободен, – сказал Король Болванщику.
И Болванщик выбежал из зала суда, даже не позаботившись надеть башмаки.
– И отрубите ему там на улице голову, – прибавила Королева, повернувшись к одному из служителей.
Но Болванщик был уже далеко.
– Вызвать свидетельницу, – приказал Король.
Свидетельницей оказалась кухарка. В руках она держала перечницу. Она еще не вошла в зал суда, а те, кто сидел возле двери, все как один вдруг чихнули. Алиса сразу догадалась, кто сейчас войдет.
– Давай сюда свои показания, – сказал Король.
– И не подумаю, – отвечала кухарка.
Король озадаченно посмотрел на Белого Кролика.
– Придется Вашему Величеству подвергнуть ее перекрестному допросу, – прошептал Кролик.
– Что ж, перекрестному, так перекрестному, – вздохнул Король, скрестил на груди руки и, грозно нахмурив брови, так скосил глаза, что Алиса испугалась. Наконец, Король глухо спросил:
– Крендели из чего делают?
– Из перца в основном, – отвечала кухарка.
– Из киселя, – проговорил у нее за спиной сонный голос.
– Хватайте эту Соню! – завопила Королева. – Рубите ей голову! Гоните ее в шею! Подавите ее! Ущипните ее! Отрежьте ей усы!
Все кинулись ловить Соню. Поднялся переполох, а, когда, наконец, все снова уселись на свои места, кухарка исчезла.
– Вот и хорошо, – сказал Король с облегчением. – Вызвать следующую свидетельницу!
И, повернувшись к Королеве, он вполголоса произнес:
– Теперь, душечка, ты сама подвергай ее перекрестному допросу. А то у меня голова разболелась.
Белый Кролик зашуршал списком.
– Интересно, кого они сейчас вызовут, – подумала Алиса. – Пока что улик у них нет никаких…
Представьте себе ее удивление, когда Белый Кролик пронзительно закричал своим тоненьким голоском:
– Алиса!
Глава XII АЛИСА ДАЕТ ПОКАЗАНИЯ
– Здесь! – крикнула Алиса, забыв в своем волнении, как она выросла за последние несколько минут, и так быстро вскочила со своего места, что задела краем юбки скамью, на которой сидели присяжные, – скамья опрокинулась и все присяжные посыпались вниз, на головы сидящей публики 102. Там они и лежали, напоминая Алисе рыбок, так же беспомощно лежавших на полу с неделю назад, когда она случайно опрокинула аквариум.
– Простите, пожалуйста! – огорченно вскричала Алиса и принялась торопливо подбирать присяжных; случай с аквариумом не шел у нее из ума, и ей почему-то казалось, что, если не подобрать присяжных как можно скорее и не посадить их обратно на скамью, они непременно погибнут.
– Суд продолжит работу только после того, как все присяжные вернутся на места, – сказал Король строго.
– Я повторяю: все! Все до единого! – произнес он с расстановкой, не сводя глаз с Алисы.
Алиса взглянула на присяжных и обнаружила, что второпях она посадила Ящерку Билля на скамью вверх ногами; бедняга грустно махал хвостом, но перевернуться никак не мог. Она быстро взяла его и посадила, как полагается.
Про себя же она подумала:
– Конечно, это совсем неважно. Что вверх головой, что вниз, пользы от него на суде никакой.
Как только присяжные немного пришли в себя и получили обратно потерянные при падении грифели и доски, они принялись усердно писать историю этого происшествия. Один только Билль сидел неподвижно, широко открыв рот и уставившись в небо: видно, никак не мог опомниться.
– Что ты знаешь об этом деле? – спросил Король.
– Ничего, – ответила Алиса.
– Совсем ничего? – настойчиво допытывался Король.
– Совсем ничего, – повторила Алиса.
– Это очень важно, – произнес Король, поворачиваясь к присяжным.
Они кинулись писать, но тут вмешался Белый Кролик.
– Ваше Величество хочет, конечно, сказать: не важно, – произнес он почтительно. Однако при этом он хмурился и подавал Королю знаки.
– Ну да, – поспешно сказал Король. – Я именно это и хотел сказать. Неважно! Конечно, неважно!
И забормотал вполголоса, словно примериваясь, что лучше звучит:
– Важно – неважно… неважно – важно…
Некоторые присяжные записали: «Важно!», а другие – «Неважно!». Алиса стояла так близко, что ей все было отлично видно.
– Это не имеет никакого значения, – подумала она.
В эту минуту Король, который что-то быстро писал у себя в записной книжке, крикнул:
– Тихо!
Посмотрел в книжку и прочитал:
– «Правило 42. Всем, в ком больше мили росту, следует немедленно покинуть зал».
И все уставились на Алису.
– Во мне нет мили, – сказала Алиса.
– Нет, есть, – возразил Король.
– В тебе мили две, не меньше, – прибавила Королева.
– Никуда я не уйду, – сказала Алиса. – И вообще, это не настоящее правило. Вы его только что выдумали.
– Это самое старое правило в книжке! – возразил Король.
– Почему же оно тогда 42-е? – спросила Алиса. – Оно должно быть первым!
Король побледнел и торопливо закрыл книжку.
– Обдумайте свое решение, – сказал он присяжным тихим, дрожащим голосом.
Белый Кролик поспешно вскочил со своего места.
– С позволения Вашего Величества, – сказал он, – тут есть еще улики. Только что был найден один документ.
– А что в нем? – спросила Королева.
– Я его еще не читал, – ответил Белый Кролик, – но, по-моему, это письмо от обвиняемого… кому-то…
– Конечно, кому-то, – сказал Король. – Вряд ли он писал письмо никому. Такое обычно не делается.
– Кому оно адресовано? – спросил кто-то из присяжных.
– Никому, – ответил Белый Кролик. – Во всяком случае, на обороте ничего не написано.
С этими словами он развернул письмо и прибавил:
– Это даже и не письмо, а стихи.
– Почерк обвиняемого? – спросил другой присяжный.
– Нет, – отвечал Белый Кролик. – И это всего подозрительней.
(Присяжные растерялись.)
– Значит, подделал почерк, – заметил Король.
(Присяжные просветлели.)
– С позволения Вашего Величества, – сказал Валет, – я этого письма не писал, и они этого не докажут. Там нет подписи.
– Тем хуже, – сказал Король. – Значит, ты что-то дурное задумал, а не то подписался бы, как все честные люди.
