Павел Бляхин - Красные дьяволята (журнальный вариант)
Мишка гордо выпрямился и ударил себя кулаком в грудь:
— Я буденовец и грабить с вами народ не желаю. А Махно я выпорю при первом удобном случае…
От такой дерзости даже видавший виды Махно на минуту опешил. А потом заорал:
— А ну, Битюк, всыпь ему полсотни горячих и повесь за ногу на ворота! И баста! Пусть знает, как разговаривать с атаманом.
Мишка побелел от ярости и очертя голову, бросился на Махно, пытаясь схватить его за горло.
Битюк схватил Мишку за ворот и потащил к порогу.
— Вот змеиное отродье, — сердито проворчал Махно, — увеличить ему порцию вдвое!
— Слухаю, батько!
— Ну берегись, мохнатый черт! — уже стоя на пороге, кричал Мишка. — Я тебя еще найду!
Битюк толкнул его в спину:
— Катись, шибеник
Но Мишка дал ему такую «сдачу» кулаком в бок, что казак охнул, согнувшись пополам…
— А лихо дерется, петушок! Он, пожалуй побьет твоего дурня, Битюк?…
Махно опять расхохотался.
— Ни не побьет, — ответил казак, с трудом разгибаясь и снова хватая Мишку. — Я ему сейчас шкуру сдеру.
— Стой! Шкуру потом, — приказал пьяный Махно, — зови сюда свое отродье!…
Битюк сердито толкнул Мишку обратно к столу, а сам выскочил из хаты.
Предвкушая какую-то веселую забаву, бандиты освободили место посредине хаты и взяли Мишку в кольцо.
— Поглядим каков ты есть в кулаке!…
— Где ему, Битюк в бараний рог его скрутит.
— А може, и нет…
Мишка настороженно озирался. У ближайшего бандита за поясом он заметил пистолет и решит воспользоваться им для обороны. Нет, теперь уж он живым в руки не дастся! Лучше смерть, чем позор!
— А ну, дай дорогу! — раздался окрик с порога.
Бандиты расступились, и перед Мишкой очутился здоровенный верзила лет восемнадцати. Он стоял, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.
Атаман видимо решил повеселиться и потешить свою побитую банду:
— Ша, хлопцы! — он еще раз хлестнул по столу плетью.
Все притихли.
Махно обратится к верзиле:
— Видишь этого чижика, Битюк?
— Бачу, — ответил парень, поворачиваясь лицом к Мишке.
— А побить его можешь?
— Кого?… Цего?…
— Ну да, на кулаки взять!
— А наше? — удивился верзила. — Вин же воробушек.
Банда разразилась хохотом.
Мишка вспыхнул от обиды:
— Но-но, ворона, не очень задирай! В другом месте я б тебе показал «воробушка»…
— Так бей его, Битюк! — взвизгнул Махно. — Это ж буденовец!
Бандиты дружно заулюлюкали:
— Ну, што ж могу, — согласился молодой Битюк, не торопясь засучивая рукава рубахи.
Мишка заложил руки за спину:
— А я не желаю! Что я вам — цирк?
Махно вскочил:
— Дерись, звереныш! Если ты побьешь Битюка, катись на все четыре стороны!… И баста!
— А ты не брешешь? — усомнился Мишка.
— Что-о?! — взбеленился Махно. — Слово атамана свято, как у господа бога. Начинай, Битюк!…
— Ладно, коли так, — отозвался Мишка, вставая в боевую позицию. — Только как будем драться — по правилам бокса или куда попало?…
— Бокса? — верзила вытаращил глаза. — Яка бокса? Та я ж тебя и без боксы пришибу, як червя!
— А ну, давай, верблюд! — подзадоривал Мишка, спокойно стоя на месте. — Попробуй пришибить буденовца!
— Бей его, Битюк! — завыли бандиты, плотной стеной окружая бойцов. — Цель в ухо!…
Битюк сжал свой огромный кулачище и размахнулся изо всей силы. Мишка мгновенно пригнулся. Кулак просвистел в воздухе, верзила пошатнулся и получив крепкий удар в челюсть, повалился.
— Получай задаток, кабан! — крикнул Мишка.
Бандиты ахнули:
— Вот так звезданул, петушок!
— Давай, давай Битюк!
— Катай его!
Разъяренный Битюк в бешенстве бросился на Мишку, нанося беспорядочные удары куда попало. Ловко отражая нападение, Мишка с поразительной быстротой бил противника по рукам, заставляя его плясать вокруг себя, как медведя на цепочке.
Махно и бандиты хохотали от удовольствия, свистом и криками подбадривая Битюка.
Но тот, уже избитый в кровь, вторично отскочил от Мишки, задыхаясь от бессильной ярости.
— Ну я ж тебя убью, собака! — прохрипел Битюк и, наклонив мохнатую голову, быком ринулся на Мишку, направляя удар в живот.
Но Мишка, как кошка отпрыгнул в строну и с такой силой трахнул Битюка кулаком по затылку, что тот всей своей огромной тушей грохнулся на пол и забороздил носом.
Не дав противнику опомниться, Мишка вскочил ему на спину и придавил коленом шею:
— Ну что, верблюд, сдаешься, или еще поддать?…
— Та вже ж, щоб твои очи повылазилы! — прохрипел Битюк.
— То-то же, вперед буденовцев не трогай.
И, толкнув Битюга ногой в зад, Мишка направился к выходу:
— До скорого свидания, разбойники!
Но Битюк-отец загородил ему дорогу.
— Куда прешь?…
— Как, куда? Ваш батька обещал мне свободу, если я побью твоего дурня.
На лице Махно появилась злорадная усмешка:
— Верно, Битюк, дай ему сотню хороших плетей, и пусть уходит, если сможет… И баста!
Смертельно оскорбленный Мишка бросился на казака с пистолетом и попытался выхватить у нею оружие. Но Битюк-отец успел перехватить Следопыта и поволок его во двор.
Здесь Мишка увидел картину, достойную времен Тараса Бульбы.
Посредине двора красовалась поставленная «на попа» бочка с выбитым дном. Вдребезги пьяные бандиты, кто чем мог черпали из нее самогон и, запрокинув головы пили, пока не валились с ног. Трое уже спали, развалившись посредине двора. Один отчаянно отплясывал гопака под губную гармошку, другие во всю силу легких горланили песни.
В конце двора стоял большой сарай, около которого весело фыркали две верховые лошади гнедой масти и одна черная, как вороново крыло. Прислонившись спиной к запертой двери сарая, тяжело дремал сторож вероятно, тоже пьяный. Сюда-то и привел Битюк Следопыта.
— Эй, Петро, отчини дверь, — потребовал Битюк, толкнув ногой сторожа.
Сторож недовольно пробурчал что-то себе под нос, с трудом нашел карман и, вынув ключ, начал возиться у замка.
— Вот проклята дирка! — ругался сторож, тыкая ключом мимо замка. — Засорилась, чи що?
Пока пьяный сторож возился с замком, Мишка огляделся и заметил, что в десятке шагов от сарая в высоком заборе не хватает одной доски.
Сторож продолжал канителиться с замком, ругая на чем свет стоит неуловимую «дирку».
Битюк, крепко державший за руку Мишку, разозлился:
— Да ну, пьяная морда, дай сюда ключ!
Оттолкнув плечом сторожа, Битюк схватил правой рукой ключ, тем самым освободив одну руку Мишки. А через мгновение он уже опрокинулся на спину, получив страшный удар в челюсть.
Одним прыжком Мишка очутился около вороной лошади, которую давно уже держал на примете. Вскочить в седло и дать шпоры коню для него было делом одной секунды. И прежде чем Битюк очухался и поднял крик, он уже мчался к забору, боясь только, как бы конь не задел ногами за доску. Но лошадь словно птица, распласталась в воздухе и чуть коснувшись земли по ту сторону забора, понеслась дальше.
Повернувшись на лету, Мишка крикнул бандитам:
— Гей, вороны, вспоминайте Следопыта!
Вслед беглецу раздались беспорядочные выстрелы и отчаянные вопли Битюка. Но пули свистали мимо.
Когда Махно узнал, что в его руках был знаменитый Следопыт, удравший на его собственном скакуне, бандит пришел в неописуемую ярость. Он тут же на глазах пьяной толпы, пристрелил сторожа, приказал запороть насмерть злосчастного Битюка, а в заключение так стукнул по шее попавшего под руку попа, что Павсикакий отлетел, чуть не высадив забор.
О погоне не могло быть и речи: все знали, что коней, равных по силе бега махновскому, не найти по всей Украине.
ГДЕ СЛЕДОПЫТ?
Ю-ю и Овод не знали чем объяснить исчезновение Следопыта. Вместе с сестрами и санитарами они обошли поле брани, осмотрели всех убитых и раненых, но Следопыта не нашли
Куда он мог деваться?
Продолжая поиски наши герои отошли далеко от центра боя и почти у самого леса увидели кучу человеческих тел и двух мертвых коней. Какой богатырь бился здесь, окруженный врагами?!. Еле уловимый стон донесся до их слуха. Они бросились на голос: не Мишка ли?
В центре кучи, придавленный мертвым конем, лежал партизан могучего сложения, с красной лентой на шапке. Он был весь залит кровью, только смертельно бледное бородатое лицо его казалось чистым, словно умытым. В левой руке он держал длинную, почерневшую от крови шапку, а правая была отрублена по самое плечо. Вокруг партизана валялись трупы бандитов, рассеченные богатырской рукой.
Овод кинулся к партизану и встал на колени.
Партизан медленно открыл голубые глаза. Секунду они смотрели друг на друга, не узнавая…
