Артем Кораблев - Охота на привидений
— Здорово, да? — наконец прервала наше молчание Светка. — Как живые.
В общем, я с ней был согласен, хоть ничего и не ответил. Тем более что в картине Страшного суда изображены были не совсем живые, а восставшие мертвецы.
Наглядевшись на росписи, я осмотрел все помещение, но так и не понял, что здесь вчера ухало и скрипело. Опять мне не удавалось подвергнуть серьезному сомнению мистический факт.
— Доволен? — подлил масла в огонь Куличик. — Не висело тут ничего, нафик, и не обваливалось. Мы Куделина слышали.
Что я мог ему ответить, сокрушенно покачал головой, и только.
Осмотрев церковь изнутри, мы опять выбрались наружу.
— Свет, пошли еще к приезжим сходим. Может, там твой котенок, вчера мы их так и не застали.
Я надеялся заманить с собой Светку, да и Вовку тоже, чтобы не таскаться на выселки в одиночестве. Очень уж мне хотелось выяснить, кто оставил следы сапог с ребристой подошвой у церкви.
Однако Светка не согласилась.
— Я домой пойду, — печально сказала она. — Пропал мой Ганнибал. А если он там будет, ты мне его и сам принесешь. Сам найти обещал.
Куличик тоже идти со мной отказался. Да я уж и не настаивал, пусть он лучше Светку проводит, не одной же ей пилить через Ворожеево, хотя бы и по свету. А Вовка хоть и мелкая, но все же компания.
Короче, они повернули от церкви назад, а я пошел по плохо протоптанной тропинке в сторону двух отдельно стоящих домов — бабы Дуниного и приезжих.
Впервые за эти полтора суток, с тех пор, как мы выехали из Москвы, я остался в полном одиночестве. В общем-то это кстати, потому что мне надо было крепко подумать. Я тогда и думал. Шел и думал, почему вокруг склепа нет следов и что могло ухать и скрипеть в пустой церкви. Ничего-то я так и не придумал. Мне явно не хватало фактов, и я решил их во что бы то ни стало раздобыть. Хотя бы и из разговоров с обитателями Ворожеева, в том числе и с приезжими.
Самое удивительное, что я сам был приезжим, но почему-то за то совсем небольшое время, которое я пробыл в Ворожееве, деревня стала как бы моей. Я не мог объяснить почему это так, но я знал, что ТЕ здесь ПРИЕЗЖИЕ, а Я вроде как СВОЙ.
В этих размышлениях я почти дошел до бабы Дуниного дома. Подняв голову, я увидел в окошке согбенный силуэт старушки, двигавшийся по комнате. Поднявшись на хлипкое крылечко, я постучал, но мне опять никто ничего не ответил и не открыл. Я постоял немного на пороге и постучал посильнее. Тишина. Не слышит она, что ли? Я стукнул еще раз, да и дернул за дверную ручку. Дверь неожиданно легко распахнулась. Памятуя, как Светка запросто в прошлый раз вошла в эту избу, я шагнул внутрь, но на сей раз не заметил в сенях даже спины бабы Дуни. Странно. Смущенно потоптавшись на месте, я все-таки решил продолжить начатое. Хорошо, если баба Дуня просто не слышит, объяснял я себе свое поведение, а вдруг ей стало плохо и она нуждается в помощи, ведь годы-то ее немалые, потом будешь переживать, что не помог. Я прошел из сеней в комнату. Но и там никого не было, только ходики тихо тикали на стене. Кошечка и уточка, как и в прошлый раз, сидели на лавке, а собачка лежала у их ног. Она не сочла нужным в этот раз даже залаять, только подняла голову, глянула на меня агатовыми глазками навыкате и пару раз стукнула по полу крючком хвоста. И еще у стола стояла и о чем-то думала старая, дряхлая, клочкастая черная коза с крутыми рогами.
Сначала я оторопел и даже не знал, что и думать, но вспомнил о еще одной двери за занавеской и двинулся туда. Однако эта дверь оказалась запертой, и из-за нее не доносилось ни звука. Я нагнул голову в поисках замочной скважины, чтобы хоть одним глазком глянуть, что там за дверью, увы, дверь запиралась на английский замок, через его корявую щелку для ключа ничего невозможно увидеть. И тут я вдруг почувствовал, что кто-то лезет мне в карман, я обернулся и вздрогнул. На меня в упор смотрели голубые глазки старой козы. Они казались совершению противоестественными при ее черной масти.
— Ме-е-е, — сказала коза, обнажив желтые неровные зубы.
— Да иди ты, — ответил я.
Коза послушалась, отошла к столу и опять застыла там в печальном раздумье. Так ничего не поняв и не узнав, я пошел прочь из ведьминого дома. Теперь я уже сомневался, видел ли вообще в окне силуэт бабы Дуни. Может, это коза на стол лазила, а я за морозными узорами принял ее за старуху. Или вовсе мне что-то привиделось. Но то, что хозяйки дома не было, — это точно. А козочка у нее та еще, по карманам лазит и глаза голубые — честные-честные.
Не добыв никаких новых сведений в доме Евдокии Петровны, я отправился ко второму дому, в котором селились приезжие. Меня и здесь ожидало разочарование. Опять никого не было, лишь на перилах крылечка сидели две нахохленные галки, вспорхнувшие при моем приближении. Да когда они вообще бывают дома, эти чужаки? Воспользовавшись полным отсутствием хозяев и свидетелей, я решил изучить следы на участке. Очень скоро я отыскал след сапога с ребристой подошвой, такой же, как я углядел у церкви, и не один. Теперь я был уже почти уверен, что тот след оставлен приезжими, вернее, одним из них. Только что мне это дает, все и так говорят, что они подле церкви вьются и внутрь забираются. Вот если бы я нашел такой след возле склепа Куделина, это уже было бы кое-что. Однако там как раз таких следов-то и нет.
Все это я додумывал уже на обратном пути. По дороге я еще раз завернул к склепу и еще раз убедился при дневном свете в отсутствии вокруг него каких-либо следов, кроме наших. Я прошелся немного по кладбищу, почитал надписи на могилах, посмотрел деревенские надгробные памятники. Когда я перелезал через ограду, то вдруг увидел, что как раз в этот же момент в окошке церкви скрывается чья-то широкая спина в синей куртке. „Наверное, приезжий, — подумал я. — Сейчас все узнаю“. И тоже заспешил к церкви. Ну точно! Под окном и на подоконнике отпечатались следы сапога с ребристой подошвой. Я подпрыгнул и, подтянувшись на руках, поставил свое колено рядом с отпечатком сапога на подоконнике. И тут с меня чуть не сбили шапку две галки, с шумом выпорхнувшие из окна мне навстречу. Я даже свалился обратно от неожиданности, но вскоре, со второй попытки, оказался уже внутри храма.
Что за наваждение?! Со мной творилось что-то непонятное. И здесь тоже опять никого не было! Это уж слишком!
Глава V
ВЕДЬМА
Когда я вернулся, Максимыч все еще гостевал у нас в доме. Он явно окосел от выставленной Пал Палычем бутылки, и его поэтому несло в словесном русле. Очевидно, старик успел уже многое порассказать до моего прихода, потому что все сидели вокруг стола красные и светились улыбками, а Светка даже утирала слезинки на глазах, выступившие на сей раз не от печали. Мне тоже было что рассказывать.
— Ну как, Шерлок Холмс, — шутливо обратился ко мне Пал Палыч, который тоже пребывал в развеселом расположении духа, — открыл тайну старинного склепа?
Я развел руками и признался:
— Ни тайны не открыл, ни Ганнибала не нашел, но это пока…
— Что ж так слабо? — взгляд полковника из-под седых бровей был и ласков, и ироничен.
— Да уж тут у вас в Ворожееве сам черт ногу сломит.
— Это точно, — радостно подал голос Максимыч, но я не дал ему опять разговориться.
— Куда ни сунься, новый прокол, — продолжал я. — Хотел бабу Дуню расспросить да приезжих — никого не застал.
— Это где ж Петровна гуляет? — опять удивился Максимыч. — С утра вроде дома была и никуда не собиралась. Я забегал.
— Не знаю, где гуляет, — ответил я, соблюдая общий веселый тон. — Сперва и мне показалось, что она дома. Вроде в окошко ее видел. А зашел — никого нет, только скотина по лавкам сидит, да черная старая коза по избе бродит.
За столом на несколько секунд воцарилось недоуменное молчание.
— Какая такая коза? — произнес наконец Максимыч.
— Черная, старая, клочкастая, с рогами и глаза голубые. Лазает по карманам и блеет вот так: ме-е-е.
За столом опять помолчали.
— Ведьма, — тряхнув головой, заключил старик.
— Ве-е-дьма, — согласился Пал Палыч.
— Это еще что, — продолжал я удивлять собрание. — Я видел, как один из приезжих через окошко в церковь залез и следы свои на подоконнике оставил. Я тоже за ним полез, думал, там обо всем рас-прошу, — дудки. В церкви тоже никого нет. Исчез приезжий, будто в воздухе растаял.
— Ну, это уж ты врешь, Шерлок Холмс, — возмутился Пал Палыч. — Такого не бывает. От тетки Дуни, это точно, всякого ожидать можно, но чтобы приезжий в воздухе растаял, это ты наплел.
— Э-э, Павлик, — вмешался старик, — у нас всякое бывает. Вот как-то в прошлую зиму…
— Да ничего я не наплел, — невежливо перебил я Максимыча, но мое возмущение неверием слушателей как-то меня извиняло. — Ничего не наплел. Я и не говорю, что он в воздухе растаял. Только в церкви никого не было, я там все обошел. А спину я его видел точно, в синей куртке, и следы на подоконнике остались.
