Артем Кораблев - Охота на привидений
Обзор книги Артем Кораблев - Охота на привидений
Охота на приведений
Часть первая
МЕЛКИЙ БЕС
Глава I
ЕГИПТЕНОК
Везет мне на жуткие приключения. Всего-то прошло три месяца с тех пор, как мне летом чуть не отвинтили голову, когда я расследовал преступление у нас на даче в Узорове, а уж я умудрился влипнуть в новое. Правда, на сей раз я не столько сам влип, сколько меня втянули.
У меня есть друг, или подруга, — Светка. А по правде, я в нее просто влюблен. Мы с ней познакомились летом на даче в Узорове, и я сразу влюбился, а потом она. В Москве я живу в Крылатском, а Светка на Речном, и, уезжая в конце августа из Узорова, я очень боялся, что в Москве наша любовь закончится. Но все обошлось. Мы продолжали встречаться и в городе по выходным и в будни, после учебы в школе. Каждую неделю.
Когда мы вместе, нам скучно не бывает, даже если нечего делать. Мы можем просто сидеть где-нибудь и разговаривать о чем угодно. Что ей интересно, то и мне, и наоборот. Мы можем болтать о книгах, о фильмах, о родителях, о наших одноклассниках, об Узорове, о любви, рок-группах, сексе, наркомании, погоде, моде — о чем угодно. Не обязательно встречаться каждый день, но каждую неделю просто необходимо. Мы уже так привыкли.
Часто мы рассказываем друг другу о наших животных. У меня пес, кот, рыбы и красноухая черепаха, а у Светки только Ксюша — такса. Но Светка про свою любимицу может часами рассказывать. На даче-то эта коричневая колбаса всегда крутилась подле ее ног, как и мой бультерьер Тамми, а в Москве мы их с собой не берем, когда встречаемся, не возить же их каждый раз в метро и в автобусах. Да и не зайдешь с такими приятелями никуда, разве что друг к другу в гости. А мы иногда ходим со Светкой на выставки, в музеи или в «Макдональдс» на Пушкинской.
Светке там нравится, а мне нет, но все равно иногда ходим.
И вот как-то к концу первой четверти наступила одна неделя, когда заведенный уже нами порядок встреч нарушился. Началось с того, что Светка позвонила мне в понедельник (только-только мы с ней в воскресенье в театр ходили, папа мне билеты купил) и начала разговор с того, что в следующий раз придет не одна. «А с кем?» — спрашиваю. Оказывается, ей ее дядя, полковник в отставке, котенка подарил, да какого-то необычного — египетского. Кот этот вроде дорого стоит и на других не похож. Светка мне про него полчаса рассказывала, а про Ксюшу даже не упомянула. «Ну, — думаю, — надо посмотреть, что ж это за зверь такой, что Светке очи затмил». А в пятницу она мне опять звонит с новостью, говорит, что свидание отменяется, они всей семьей едут к ее маме и дяде на родину, в деревню, куда-то там в Тверскую область даже. Я малость расстроился, да потом решил — ничего, проведу выходные со своими друзьями, тоже разнообразие. Однако сюрпризы не кончились, это все еще только присказкой было.
Пролетели выходные, и Светка опять мне звонит. Давай, говорит, прямо сегодня встретимся, разговор есть, и голос у нее взволнованный и грустный какой-то одновременно. Договорились встретиться, как обычно, на Краснопресненской, мы там часто встречаемся и сразу в зоопарк идем. В обычный день там людей мало, только животные, а лучшей компании, чтобы побыть вдвоем, найти трудно.
Светку я увидел на нашем месте, на лавочке у первого вагона, если от Белорусской ехать. Смотрю, какая-то она не такая, печальная и молчаливая. Пошли в зоопарк. Билеты купили, вошли и двинулись налево вдоль пруда с гусями, лебедями и утками. Я все Светке рассказываю, что со мной за неделю и выходные было, а она молчит, на себя не похожа, такое с ней редко случается. Вскоре дорожка, огибая пруд, направо повернула и привела нас к клеткам с хищниками, и в первой же манул сидит — эмблема Московского зоопарка — роскошный котяра с разбойной физиономией. Обычно манула и не увидишь, в лучшем случае из домика пушистый бок торчит, а тут что-то вылез и по коряге-дереву в своей клетке расхаживает. Я Светку расшевелить хотел и спрашиваю:
— А твой-то кот на этого бандита похож?
Светка молчит. Смотрю, а у нее глаза красные, вот-вот заплачет, и заплакала. Я ее за плечи обнял, отвел в сторонку к загородке пруда и спрашиваю опять:
— Что случилось? Она говорит:
— Ганнибал пропал.
— Кто пропал? — удивился я.
— Да котенок мой. Поехали мы все с дядей Пашей в деревню, я Ганнибала с собой взяла и Ксюшу тоже, не оставлять же их одних. Как приехали, пока дядя дверь отпирал, я Ганнибала на землю спустила погулять, он вдруг заурчал, зафыркал, спину дугой выгнул и пулей под дом. Дядя Паша говорит: «Ничего, вечером достанем». Но так больше и не нашли. Вдвоем с ним в подпол лазили, и во дворе искали, кричали, и по деревне ходили — нигде нет. Ни в этот день не нашли, ни на следующий.
— Может, из деревенских кто подобрал? — старался я утешить Светку. — В следующий раз приедете — отдадут.
— Да в деревне три дома всего, остальные заколочены, не живет никто. Мы всех обошли, ни у кого нет. И Ксюшка его не нашла, она бы сразу нашла, знаешь, как за ним ухаживала, как за щенком! — и Светка опять в слезы.
Вижу, дело плохо, а чем помочь, не знаю. Тут и брякнул:
— А дядя твой или отец могут с нами еще в эту деревню поехать? Через три дня каникулы начинаются. Ничего с твоим египтенком за три дня не случится, а мы его за каникулы-то найдем обязательно.
У Светки слезы сразу высохли, только глаза блестят. Смешные глазки, серо-зеленые. Оказывается, она меня сама об этом просить хотела, и даже мама ей советовала. Я у них дома после этого лета авторитетом стал по расследованию преступлений, так уж вышло. Ну да это дело прошлое, и там действительно было преступление, да не одно, а тут котенок пропал. Впрочем, я уверен был, что он и сам отыщется. Но поехать вместе со Светкой в деревню на каникулы — это ж здорово! Оказалось, что и дядя ее ехать согласен, хочет заодно поохотиться в окрестных лесах, все складывалось просто прекрасно. Но с этого-то все только и началось.
Три дня пролетели незаметно, а на четвертый, вечером, мы уже встретились на Ленинградском вокзале: я, Светка и ее дядя — Пал Палыч. Конечно, его звали Павлом Павловичем, но так у нас не говорят просто. Пал Палыч и все, как Знаменский. Дядя не возражал, что я его так называю, и Светка к нему «дядя Паша» обращалась, а за глаза все больше Пал Палычем звала. Я его раньше никогда не видел, но он мне сразу понравился. Даром что в отставке, а одет был по-военному и в папахе. На плече у него висел солидный очень пухлый рюкзак цвета хаки и аж два ружья, убранные в чехлы. Был он подтянут, худ, сед, а его полковничий нос украшали очки в металлической оправе. В рюкзаке у Пал Палыча, как выяснилось впоследствии, кроме недельного запаса провианта, лежала еще теплая ватная телогрейка военного пошива, такие же ватные штаны и валенки. Действительно за эти три дня так похолодало и выпал снег, что на охоте теплая одежда была явно не лишней. Меня мама тоже заставила одеться соответствующе.
Поезд на Тверь отправлялся поздно, в одиннадцать, у нас было в запасе еще полчаса, и мы познакомились. По фразе: «Так это и есть твой Шерлок Холмс?», прозвучавшей вместо приветствия, я понял, что Светкин дядя уже наслышан о моих летних подвигах в Узорово.
Собак мы со Светкой решили не брать — хлопот поменьше, пусть отдохнут от нас, а мы от них. Дядя же был этим не очень доволен.
— Ксюшу-то можно было взять, — сухо заметил он, — мы бы с ней на енота сходили.
Ехали мы в обычном общем вагоне, действительно, чего там, всего-то четыре часа дороги, большую часть которой я проспал привалившись к окну, а Светка — к моему плечу. Дядя, видимо, бодрствовал, он и растолкал нас на подъезде к Твери.
Мы вышли на перрон, а потом на пустую привокзальную площадь, и я, честно говоря, недоумевал, что ж мы теперь будем делать, ведь стояла уже глубокая ночь. Но Пал Палыч не унывал, а был напротив чрезвычайно деятелен.
— Так, вы тут постойте, — обратился он к нам, — а я пока кому надо позвоню, они нас отвезут, — и Светкин дядя растаял во мраке.
Ночь была холодная. Мы были одни, и стало как-то не по себе, зябко и страшновато. Я чувствовал, что Светка просто уже боится. Дядя все не возвращался. Тут я подумал, что если к нам сейчас подойдет милиция и решит проверить документы, то документов-то у нас и нет. Паспортов нам пока не полагается по возрасту. Я считаю, что это несправедливо. Должно же и у ребенка быть хоть какое-то удостоверение личности, хотя бы с двенадцати лет, а то мы вроде бы и не люди, а так — придаток к родителям. Ведь есть среди нас и такие, у которых родителей нет вовсе. Что тогда?
Однако милиция не появилась, зато откуда-то из темноты вырулило такси и остановилось прямо возле нас. Передняя дверь распахнулась, и оттуда выглянул Пал Палыч.
— Никому не дозвонился, — доложил он обстановку, — придется добираться своим ходом.
«Ничего себе, — подумал я, — молодец. Достать в наше время ночью такси, да еще за город, — это надо суметь». Мы со Светкой молча уселись в машину.
