Валерий Гусев - Тусовка на острове Скелета
Мы поднялись на шестой этаж. Дверь нам распахнула старенькая бабушка, оглядела нас, повернулась и, шаркая спадающими тапочками, пошла в глубь квартиры, крикнула:
– Васильна! К тебе ухажеры пришли.
Одна из дверей распахнулась, вышла пожилая женщина, вопросительно взглянула на нас:
– Вы ко мне, ухажеры?
Мы немного растерялись. Но Алешка среагировал быстро:
– А у вас другой Катерины нет? Помоложе.
И поглупей, подумал я, вспомнив дразнилку на дверях подъезда.
Женщина улыбнулась и позвала:
– Катюша, это к тебе.
Еще из одной двери вышло белокурое существо Лешкиных лет. И вежливо спросило:
– Чего приперлись?
– Тебе от деда привет, – шепотом сказал Алешка. – Пошли на улицу.
Белокурое существо оказалось не только белокурым, но и сообразительным. Вопреки надписи на подъезде.
– Теть Кать, я во двор. Скоро приду.
Во дворе мы выбрали местечко поукромнее и повторили:
– Тебе привет от деда.
– А где он? Где вы его видели?
– В Тихом океане. На острове. Он там ракушки собирает.
– Так я и знала! – Катя всплеснула руками. – Он в кораблекрушение попал? Что ж вы его не забрали?
– Он не захотел, – сказал Алешка. – Говорит: пока все ракушки не соберу, домой не вернусь. – И строго добавил: – Поняла?
Катя кивнула.
– А он мне никакое письмо не написал? Я ведь ему писала. А он как уплыл, так всего одно письмо прислал. Про Нептуна. Как они его праздновать собираются.
Нам стало интересно. Мы ведь тоже в таком празднике участвовали, когда на «Афалине» плавали. Веселый праздник. Карнавал под южным небом посреди южных морей.
– Покажи письмо, – вдруг сказал Алешка.
– Зачем? – удивилась Катя. – Чужие письма нехорошо читать.
– Я все письмо читать не буду, только кусочек. Про Нептуна, он наш знакомый.
– Ладно, сейчас принесу.
Катька скоро вернулась, дала Алешке письмо. Он пробежал его глазами, которые вдруг стали круглыми, и спросил:
– А он на чем поплыл?
– На теплоходе.
– Я знаю, что не в корыте. Как он называется: «Вазовски»?
– «Айвазовский».
– А где он путевку брал?
– В турфирме.
– Как называется?
– «Полундра». Нет. По-другому. А! «Колумбра»! «Колумб» – вот!
– Все ясно, – сказал Алешка, складывая письмо и возвращая его Катьке. – Твоего деда похитили.
Ни фига – заявочка!
– Ты что! Он сам эту путевку купил! Мы с тетей Катей сами его на самолет сажали! Во дурак-то!
На «дурака» Алешка не обиделся. Он когда-то прочитал в какой-то книге мудрую фразу: «Нужно очень мало ума, чтобы назвать человека дураком», и с тех пор в ответ на такое слово только хитро улыбается.
– Сама дура, – вежливо ответил он.
– А ты… – начала было Катька, но я их развел: если они начнут обзываться по очереди, то мы здесь до утра застрянем.
– В общем, Кать, – сказал я, – хочешь встретить деда из плавания, никому ничего не говори.
– И тете Кате?
– И тете Кате.
– И бабушке Кате?
– А это кто?
– Бабушка.
– Твоего дедушки?
Запутались…
– А чего, – спросил Алешка, – у вас все, что ли, Кати? Все женские поколения?
– А тебе жалко?
– Не очень. У нашего соседа, дрессировщика, и жену, и обезьянку одинаково зовут. Неприятности случаются.
Ничего себе сравнение!
Когда мы дождались автобуса, я спросил Алешку:
– Что ты там, в этом письме, такое прочитал?
Алешка покачал головой.
– Там странное место есть, Дим. Очень подозрительное. Точно не помню, но примерно так:
«…Сейчас, внученька, мы находимся возле красивого тропического острова Кокос. И готовимся к празднику Нептуна. Это очень знаменитый и замечательный праздник. Его весело отмечают, когда корабль пересекает экватор. На палубе устраивают карнавал, танцы, песни, всякие развлечения. А тех, кто пересекает экватор в первый раз, посвящают в моряки. И для этого их бросают в бассейн с морской водой. Наш славный капитан пообещал нам, что в эту ночь он устроит для всех пассажиров катание по морю в шлюпках и на спасательных плотах. Будут фейерверки, ракеты, пираты и пр.».
– Понял, Дим?
– Понял. Почти как у нас на «Афалине».
– Ты подумай покрепче! – Алешка стал сердиться на мою недогадливость. А я ничего в этих строчках странного не заметил. Честное слово. – Подумал? Эх ты! Помнишь нашего Нептуна? Вот! А потом мы приплыли к острову Кокос.
– Приплыли…
– Через сколько дней?
– Через три. Ну и что?
У Алешки хватило терпения:
– Где мы отмечали Нептуна?
– На экваторе.
– А потом три дня плыли до Кокоса. А где «Айвазовский» отмечал Нептуна? У Кокоса. Значит, что?
Дошло наконец-то. Значит, на «Айвазовском» отмечали Нептуна не на экваторе. А намного севернее.
– Ну и что?
– А то! – Тут уж Алешка разозлился. – Их всех обманули.
– Кого?
– Пассажиров. Не было там экватора! Праздник там устроили с катанием на лодках, чтобы под шумок всяких петард и пиратов высадить незаметно дядю Ваню на необитаемый остров! Дошло?
– Дошло. А зачем?
– Вот это нам и надо узнать.
И мы вышли из автобуса.
Плыл себе теплоход «Айвазовский» по Тихому океану. Пассажиры развлекались как могли. Посещали всякие заграничные города, ходили там на экскурсии и покупали сувениры. На палубе вечерами устраивали концерты и танцы. Играли во всякие игры. Купались в бассейне. Сидели в шезлонгах и созерцали океанские просторы. Провожали взглядом парящих в небе альбатросов и скользящих в море акул.
А потом капитан объявил праздник не в том месте. И один пассажир этой ночью бесследно исчез в просторах океана.
Чушь какая-то! Если бы этот мирный «ракушечник» дядя Ваня кому-нибудь очень сильно мешал, его бы просто столкнули за борт – и все! А то, подумаешь, какие нежности! Праздник не на месте, прогулки по морю при луне… Чушь!
А мы почему-то в этой чуши должны разбираться. Подлечат врачи дикого Ваню, и он сам кому надо все расскажет. За что его высадили на остров и почему за два года о нем не вспомнили.
Все это я сказал Алешке, когда мы делали вид, что моем руки в ванной.
– Знаешь, Дим, – после некоторого раздумья сказал Алешка, он так задумался, что даже мыло в руки взял, – когда тебя высадят на необитаемый остров, я от радости заберу себе твой магнитофон.
Он надулся и весь вечер со мной не разговаривал. Даже мама заметила:
– А ты чего пыхтишь, Ленька? Вы поссорились? Что не поделили? Раковину?
– Необитаемый остров, – буркнул Алешка.
Я долго не мог заснуть. Мне все время мешали какие-то мысли и какой-то тихий заунывный звук. Будто шумела где-то вдали прибойная волна.
Я вертелся с боку на бок, натягивал на ухо одеяло, но избавиться от этого грустного звука не мог.
Тут я услышал шлепанье босых ног, какой-то шорох, и звук прекратился.
Я включил свет. На раковине почему-то висело покрывало с тахты.
– Это я повесил, – проворчал Алешка. – Она шумит, мысли всякие навевает.
Тут и я сообразил: если небольшую раковину прижать к уху, то слышится далекий шум моря. А такую раковину и к уху прижимать не надо – она и так на всю комнату воет.
И тут мне представилось море, омывающее своими волнами берег острова, одинокий человек у костра, равнодушные звезды над ним. Не с кем поговорить, никто ему не поможет в трудную минуту, не протянет в опасности руку, не напоит холодной водой, если он заболеет…
– Ладно, – сказал я. – Чего делать будем?
– Завтра сходи в эту «Полундру» и поспрашивай там про «Айвазовского». Гы?
– У-у!
Глава VI
ФИРМА «КОЛУМБ»
Фирму «Колумб» я нашел в справочнике. Она организовывала всякие морские путешествия на своих кораблях для состоятельных господ. Ну и для состоятельных дам, конечно.
– Оденься поприличнее, – посоветовал мне Алешка. – Как будто ты тоже состоятельный.
Ничего «состоятельного» в моем личном гардеробе не нашлось, Алешка присмотрел мне красивую папину рубашку, но она оказалась немного великовата. Немного до колен. И застегивалась на непривычную сторону.
Когда я ее напялил, выяснилось, что Алешка перепутал и вытащил из шкафа вместо папиной рубашки мамино платье.
– Ладно, – сказал я, – не надо мне ничего состоятельного. У меня другой план – самостоятельный.
Рассказал.
– Здорово! Молодец, Дим! Сразу видно, чей ты брат.
Сомнительная похвала.
Я сунул в карман блокнот и ручку и отправился добывать сведения о фирме «Колумб» и драматическом рейсе теплохода «Айвазовский».
Фирма эта недалеко от нас, в Доме туриста. На бойком месте – на пересечении двух проспектов.
Я долго бродил вокруг здания, пока не нашел узенькую служебную дверь с надписью «Колумб». Под надписью висел листочек с рисунком каравеллы и было залихватски написано: «Плывите куда хотите!» Вроде как бы: «Идите вы на фиг!»
За дверью – довольно скромное помещение, вроде предбанника. По стенкам – лавочки, как у нас во дворе, а в углу, за столиком, как и везде – охранник с газетой.
