Роберт Стайн - Спать не советую
Он ещё раз хлеснул кнутом:
— У меня нет сыновей–трусов. Залезай на спину этого льва. СЕЙЧАС ЖЕ!
Затем он наклонился и прошептал:
— Вспомни своего брата Тома. Он всё ещё пытается научится писать левой рукой.
Он ещё раз ударил кнутом прямо по моим ногам.
Я не буду зализать на льва. Ни за что.
Но оставаться в той клетке хоть ещё на одну секунду я тоже не мог.
Папа ещё раз ударил меня кнутом. Я подпрыгнул.
— Неееет! — завопил я.
Я дёрнул дверь клетки, и она отворилась. Я выбежал из клетки так быстро, что папа даже не понял, что произошло.
Я выскочил из палатки. Мой разум твердил: «Прячься! Найди укрытие — быстро!»
Я увидел пару прицепов на стоянке, ринулся за один из них и… врезался в Лейси.
— Опять ты! — ахнул я. — Было довольно странно, что она снова невесть от куда взялась.
— Мне нужно спрятаться, — сказал я ей. — Я в опасности.
— Что случилось, Мэтт? — спросила она.
— Лев собирается меня сожрать! — крикнул я. — Помоги мне!
Лейси дёрнула за дверь прицепа, но она была заперта.
— О, нет! — застонал я. — Глянь!
Я указал за прицепы. Два парня бежали к нам.
Я их уже видел. Те двое в чёрном.
Они пришли за мной!
Я побежал. Мне некуда было бежать, негде прятаться, кроме как обратно в шатёр.
Я ворвался в шатёр. Пока я передыхал мои глаза привыкали к темноте.
Я услышал, как один из парней в чёрном крикнул:
— Туда! Он забежал в шатёр!
Я спотыкался в темноте, ища место, где бы спрятаться.
— Хватай его! — сейчас они были в шатре.
В слепую я побежал обратно — прямо в клетку льва.
15
Я захлопнул дверь клетки. Парни в чёрном схватились за решётку и потрясли её.
— Ты не вылезешь от туда! — крикнул один.
Мой «папа» — укротитель львов — куда–то ушёл.
Я был один в клетке — с Гераклом!
— Тихо, тихо, — бурчал я, медленно двигаясь вдоль клетки. Лев стоял в центре, глядя на меня.
Эти два парня снова затрясли дверь клетки. Она распахнулась. Они вошли внутрь, глядя на меня.
— Так легко ты теперь не убежишь, — предупредил один из них.
Лев зарычал на них.
— Это всего лишь старый цирковой лев, — сказал один парень. — Он ничего нам не сделает.
Но могу сказать, что та уверенность, которая прозвучала в его голосе, на деле не проявилась.
Геркулес снова зарычал, на этот раз громче. Два парня остановились.
Я медленно двигался дальше вдоль стены.
Я должен был поставить этого льва так, чтобы он находился меджу мной и теми двумя парнями. Это был мой единственный шанс.
Осторожно один парень пошёл вперёд. Лев на него зарычал.
Тогда он пошёл назад.
Глаза льва переходили то на парней то на меня. Я знал, что он выбирал, кого повкуснее.
— Вам лучше убраться отсюда, — предупредил я. — Геркулеса ещё не кормили.
Парни настороженно наблюдали за Геркулесом.
— На меня–то он не нападёт, — решил блефануть я. — Я его хозяин. Но если я скажу ему, он разорвёт его на куски.
Парни обменялись взглядами. Один из них сказал:
— Ты лжёшь.
Другой не выглядел таким уверенным.
— Я не лгу, — настаивал на своём я. — Убирайтесь от сюда или я его на вас натравлю.
Один парень сделал шаг за клетку. Другой схватил его за руку и потащил назад.
— Взять их, Геракл, — крикнул я. — Взять их!
Геркулес оглушительно зарычал и принялся атаковать.
Парни в чёрном выскочили из клетки. Они закрыли дверь, когда Геракл пытался вырваться оттуда.
— Ты не уйдёшь! — крикнул один парень. — Мы ещё вернёмся.
— Что вам от меня нужно? — крикнул я. — Что я вам сделал? Ну что же?
16
На самом деле Геракл никого не хотел съесть. Он просто хотел выйти из клетки.
Он не пытался меня остановить, когда я выскользнул оттуда. Я улизнул, чтобы спрятаться в фургоне и переждать там, пока не кончится репетиция.
— Где ты был сегодня целый? — проворчал папа, найдя меня. Все остальные сели в фургон, и мы поехали домой.
— Мне было плохо, — пожаловался я, — мне нужно было лечь.
— Ты будешь учить этот трюк завтра, Мэтт, — настаивал папа. — Второй раз я улизнуть тебе не дам.
Я лишь зевнул, полагая, что завтра никогда не наступит. По крайней мере для моей семьи циркачей.
Завтра начнётся новый ужас. А может когда–нибудь и случится что–то хорошее.
Той ночью я рано лёг спать. Мне не нравилось быть восьмилетним в семье циркачей. Я не мог дождаться, когда этот день закончится.
Мои братья–циркачи лазали по стенам в моей старой комнате. Я никогда не мог там уснуть. Так что я снова на ципочках прокрался в комнату для гостей.
Но я не мог заснуть: мне было интересно, что произойдёт завтра. Трудно заснуть, когда вы не знаете, в каком мире проснётесь следующим утром.
Я попытался посчитать овец, но этот способ никогда не срабатывал. Поэтому я стал думать о том, чио хорошего со мной может произойти, когда я проснусь.
Я мог проснуться главным игроком бейсбольной лиги. Я мог бы стать величайшим подающим в истории бейсбола.
Или я мог бы проснуться богатым ребёнком, который получает всё, что захочет.
Или я мог бы стать космическим исследователем в будущем, лет через пятьсот.
Почему ничего похожего на это со мной не случается?
Больше всего мне хотелось проснуться и вернуться в свою старую семью. Мою настоящую семью. Они сводили меня с ума. Но, по крайней мере, я к ним привык. Я по ним даже немного скучаю.
Ну, ладно, обалдеть, как скучаю.
Наконец, перед самым рассветом я заснул.
Я проснулся очень рано. Я оглядел комнату. Всё казалось немного размытым.
Интересно, ну и кто я теперь? Комната выглядела нормально. Я не услышал никакого шума, поэтому понял, что семья циркачей исчезла.
«Наверное, также исчезла» — решил я. Я вскочил с постели, чувствуя себя на ногах немного неуверенно.
Медленно прошёл в ванную. Посмотрел в зеркало.
Нет. О, нет.
Это было хуже всего. Хуже, чем когда–либо. Хуже всего.
17
Я был стариком!
— Нет! — крикнул я. Я не мог уже этого вытерпеть. Я ринулся обратно в кровать так быстро, как мои старые хрупкие ноги только смогли меня унести.
Я залез под одеяло и закрыл глаза. Я засну прямо сейчас. Я не собирался целый день проходить стариком. Не тогда, когда мне двенадцать.
Я быстро задремал. А, проснувшись, сразу понял, что изменился. Я уже не старик.
Я почувствовал прилив энергии. Силы. Я чувствовал себя прекрасно.
«Может быть, я игрок бейсбольной команды?» — с надеждой подумал я.
Я протёр глаза. Вот тогда–то я и увидел свою руку.
Она… она была зелёной. Моя кожа была зелёной. И вместо пальцев у меня были когти!
Я с трудом сглотнул. Я попытался не паниковать.
Что со мной в этот раз произошло?
Я не терял ни секунды, чтобы это выяснить. Неуклюже я пробрался в ванную и посмотрел в зеркало.
Увидев своё лицо, я взревел от ужаса и отвращения.
Я стал монстром. Отвратительным, крупным монстром.
18
Я пытался крикнуть, пвтался закричать:
— Этого не может быть! — но изо рта у меня вылетали только ужасное рычание.
«Нет!» — подумал я в совершенной панике. Я почувствовал, как по ужасному лицу текут слёзы. Я был монстром и не мог вымолвить ни слова.
Я был большой — почти семь футов ростом — и сильный. Кожа у меня была зелёная и чешуйчатая, с чёрными полосками.
Голова у меня выглядела, как у динозавра., с бородавками по всей голове. Три рога выпячивались из моей головы между четырмя заострёнными ушами.
На руках и ногах были острые когти. Ногти на ногах стучали по полу в ванной, когда я шёл.
Да, я был уродливым типом.
Мне захотелось стать старым. Каждый раз когда я просыпаюсь моя жизнь становится всё хуже. Когда всё это закончиться? Как мне это остановить?
Я подумал о Лейси. Казалось, она всегда возникала неожиданно, при этом было неважно, где я находился.
«И она пыталась помочь мне убежать от тех людей в чёрном.» — вспомнил я. Она хочет помочь мне.
«Я должен найти её, — решил я. — Я знаю, она где–то недалеко.»
Она мой единственный шанс.
Я шатаясь ходил по дому в теле монстра. Дом был пуст. По крайней мере, у меня не было семьи, чтобы иметь с ней дело. Семья полная монстров… вот это был бы настоящий кошмар!
За кое–что я должен msk быть признателен. Например, за зелёную кожу и шипы, растущие у меня на голове.
Я свалил дверь и вышел на улицу. Я хотел крикнуть:
— Лейси, Лейси, где ты?
Но мой рот не мог произнести ни слова. Было слышно только какое–то жужжание и ужасное рычание.
Машина, едущая по улице, внезапно остановилась. Водитель уставился на меня через лобовое стекло.
