Иоанна Хмелевская - Сокровища
— Да, — слабым голосом сказала девочка. — Я все поняла. Копию подписать и отослать в Алжир, а с оригиналом пойти в Полсервис. Все жутко срочно, пятнадцатого марта папа должен уже приступить к работе.
— Правильно. Вот мой телефон. До свиданья.
Заперев дверь за алжирским посланцем, девочка еще долго стояла неподвижно, рассматривая большой серый пакет, на котором красивыми буквами был написан адрес ее отца и его фамилия. Потом ноги вдруг подкосились, и девочка упала на колени перед по-прежнему сидящим посередине прихожей Хабром.
— Песик! — прошептала она, крепко прижимая к груди голову своего друга. — Песик! Мы отправляемся за сокровищами!
Счастливый Хабр, воспользовавшись случаем, тут же облизал лицо Яночки и собирался повторить это доказательство своих горячих чувств к молодой хозяйке, когда вновь забренчал звонок у калитки. Оба вскочили на ноги. Поскольку Хабр радостно бросился к двери, Яночка поняла — вернулся из школы Павлик.
— Ты чего? — отбивался мальчик от сестры, которая силой тащила его в дом. — Вылетела неодетая, в тапках прямо на снег! Дом горит, что ли?
Не отвечая, Яночка молча тащила брата за собой, заволокла в прихожую и ткнула носом в лежащий на подзеркальнике большой серый конверт.
— Вот! — охрипшим от волнения голосом произнесла она. — Гляди!
Павлик послушно оглядел конверт, где ничего не было написано кроме адреса и фамилии их отца.
— Письмо отцу. И что?
— Да знаешь ли ты, что это такое?
— Откуда мне знать? Я же не Святой Дух. Письмо, наверное? Не бомба же с часовым механизмом.
И он с изумлением смотрел на сестру, которая не сводила умиленного взгляда с неприметного серого конверта, а ее лицо так и пылало от волнения.
— Неужели не догадываешься? Ведь это же контракт из Алжира!
— Что? — задохнулся от волнения Павлик. — А ты откуда знаешь?
— Сказал человек, который только что его принес. Он приехал из Алжира и привез отцу контракт. Отца берут на работу, и он должен приступить к ней уже пятнадцатого марта!
— Провалиться мне на этом месте! — прошептал совершенно ошеломленный мальчик. — Чтоб мне... того... лопнуть... С ума сойти! Полный отпад! Кто бы мог подумать? Выходит, получилось?!
Ни о чем не подозревавший пан Хабрович вернулся с работы и заметил на столике в прихожей большой серый конверт со своей фамилией. Нельзя было не заметить, конверт лежал на столике с зеркалом, куда обычно все складывали перчатки и шарфы, а сейчас все это было куда-то убрано. С недоумением повертев в руках конверт, пан Хабрович не нашел на нем не только адреса отправителя, но даже и марки. Сняв куртку, папа прошел в комнату, швырнул конверт на стол, а сам отправился в ванную.
Две пары глаз внимательно наблюдали за каждым шагом отца.
— Уж я бы сразу открыл! — недовольно пробурчал сын.
— Пошел сначала руки вымыть, — сказала дочка. — И очень хорошо, пусть привыкает, в этих арабских странах столько всяческой заразы, приходится постоянно мыть руки.
— Наверняка сразу же станет звонить тому пану, что привез письмо. Интересно, что он станет делать? — размышлял Павлик. — Ты, дай ему телефон!
— Сдурел? Ни за что! — возмутилась Яноч-ка. — Ведь отец тут же позвонит и скажет, что это какая-то ошибка, он ни о чем таком не имеет понятия. Э нет, сначала отца обработаем, а уж потом я ему дам телефон.
Выйдя из ванной, пан Роман взял письмо в руки и направился в комнату, по дороге осматривая еще раз письмо со всех сторон. В комнате уже был накрыт стол к обеду. Хозяин дома взял со стола один из ножей и разрезал конверт. Вынув находящиеся внутри бумаги, отец разложил их на столе и принялся изучать.
Через приоткрытую дверь из прихожей за ним пристально, затаив дыхание, следили брат с сестрой.
Сначала лицо отца выразило изумление, а потом отец замер, как пораженный громом. Осмотрев еще раз бумаги со всех сторон, он наконец отправился в кухню, где жена разогревала обед.
— Ты не могла бы мне объяснить, что все это значит? — обратился к ней пан Роман. — Насколько я понял, написано по-французски. Не все до меня дошло...
Не отрываясь от кастрюль, пани Кристина недовольно взглянула на кипу бумаг в руке мужа.
— Обязательно сейчас? — спросила она. — Именно теперь, когда у меня все кипит? Нельзя отложить до после обеда?
— О Боже! — шепотом возмутилась Яночка.
— Ладно, подождет до после обеда, — согласился голодный муж. — Только хотелось бы знать, что это такое.
— А что это такое?
— Говорю же тебе — не знаю. Написано по-французски, я не понял. Кажется, какой-то официальный документ.
Привернув газ над кастрюлей с макаронами, пани Кристина взяла бумаги.
— Я тоже не очень хорошо знаю французский, — произнесла она, вчитываясь в написанное. — Ага, вот тут понятно: «Министерство Внутренних Дел Алжира». И дальше: «Строительная фирма... название фирмы... заключает контракт с месье Романом Хабровичем... на два года... работы в Тиарете... Денежное вознаграждение составляет 8500 АД». Не знаю, что такое эти «АД». Дальше... «Просим в письменной форме подтвердить, подходят ли вам наши условия». Или не так? Да нет, акцептация, значит «согласны ли вы на наши условия». Дальше... «Гарантируем квартиру с мебелью». Роман, что это значит?
Пан Роман обалдело уставился на жену. Прошло немало времени, прежде чем он смог хрипло попросить:
— Еще раз, пожалуйста. Может, ты что-то не так перевела? Принести словарь?
Пани Кристина сама была ошарашена и охотно согласилась.
— Очень может быть, что и не так, словарь пригодится. Но вот некоторые слова не вызывают сомнения. Ну, «Министерство» вне всякого сомнения.
И «строительная фирма». Вот, и «заключает контракт с месье Хабрович Роман» тоже, тут уж я и без словаря справлюсь.
— А что за фирма? — дрожащим голосом поинтересовался мсье Хабрович. Жена послушно зачитала:
— «Строительная фирма ЕТАУ в Тиарете», не знаю, как произносится, название по-французски. И дальше: «На срок в два года», на столько-то я по-французски понимаю. Опять же вот эти самые 8500 АД не могла перепутать, они цифрами обозначены. Да нет, все и без словаря ясно, двухлетний контракт, согласно которому ты принят на работу в какую-то строительную фирму ЕТАУ в городе Тиарете в Алжире. И тебе еще предоставляют квартиру с мебелью. Что все это значит, спрашиваю? Что ты затеял втайне от меня?
— Лично я ничего не затевал, — оправдывался муж.
— Но вот же контракт! — настаивала жена. — Черным по белому написано!
— Не знаю я, откуда взялся этот контракт!
— Ты его принес мне в кухню! Где ты его взял?
— В прихожей! На столике лежал! — честно признался пан Роман.
— И тебе ничего не известно о работе в Алжире?
— Ничего, клянусь тебе!
— Тогда, может, чья-то глупая шутка? Кто-то тебя разыграл? Хотя нет, гляди-ка, печать. Похоже, настоящий контракт. И дата: 9 января. Всего неделю назад подписан!
— А, ну тогда все понятно! — сразу успокоился пан Роман. — Конечно же глупая шутка. За неделю письмо не успеет дойти из Алжира. Кто-то устроил мне в январе первое апреля.
Мама вдруг подозрительно глянула на детей, со жгучим интересом прислушивающихся к захватывающему разговору родителей.
— Дети, вы что-то об этом знаете? Откуда появилось письмо?
Волнуясь, Яночка постаралась как можно доходчивей объяснить родителям:
— Нет, это не глупая шутка. И письмо вовсе не шло по почте, его принес нам человек, который только вчера прилетел из Алжира. И Хабр сказал — он порядочный человек. И он сказал — дело очень срочное.
— Откуда Хабр мог знать, что дело срочное? — опять недоверчиво перебила мама.
— Не Хабр сказал срочное, а тот человек, который из Алжира прилетел, — пояснила дочка. — Я была дома одна, он мне и отдал письмо. И сказал — дело срочное, пан Хабрович должен приступить к работе уже пятнадцатого марта.
— Что?! — в один голос воскликнули родители.
— Пятнадцатого марта! — энергично повторила Яночка.
— Он что-нибудь еще говорил? — поинтересовался отец слабым голосом.
— Говорил. Тебя приняли на работу в Алжире по контракту. И прислали тебе эти самые контракты. Один экземпляр ты должен подписать и немедленно отослать в Алжир копию. А оригинал... а с оригиналом отправиться в Полсервис и там провернуть все формальности. Это сказал тот самый алжирский пан.
— Езус-Мария! — помертвевшими губами прошептал пан Роман и опустился на табуретку. Ноги его не держали.
Макароны отчаянно кипели, на кастрюле с супом подпрыгивала крышка, зразы в густом томатном соусе пригорели, о чем недвусмысленно свидетельствовал разошедшийся по квартире запах. А пани Кристина в третий раз перечитывала потрясающий документ, все глубже вникая в его смысл. Оторвавшись от дверного косяка, Павлик кинулся в комнату и вернулся с большим французско-польским словарем. Смертельно бледный, пан Роман в полной растерянности с ужасом взирал со своей табуретки на жену.
