Р. Стайн - Пропавшая девушка
— Отомстить. Воздать за смерть моего отца. Отплатить Мартину Дули за то, что он погубил мою семью. Вот чего я хотела. Что-то жгло мою грудь… жгло, не переставая… Нужно было заставить Мартина Дули за все ответить…
— Но мой прадед… — начал я.
— Заткнись! — Аарон размахнулся и отвесил мне затрещину. Моя голова мотнулась, звон от удара эхом разнесся среди деревьев. От боли я даже зажмурился. — Я тебя предупреждал, — произнес он, сжимая кулаки.
— Но твой прадед умер еще в 1985 году, — продолжала Лиззи. — Ты это хотел мне сказать, Майкл? Да. Мартин Дули давно подох к тому времени, как я оказалась здесь. Не дождался. Я опоздала. Обидно, правда?
Я не ответил: все еще растирал щеку, пытаясь унять жгучую боль. Торопливо окинул взглядом темную стену леса. Если мне удастся добежать до деревьев, смогу ли я спастись?
— Так что, как видишь, Майкл, выбора у меня не осталось, — сказала Лиззи. — Я не могла расквитаться с Мартином Дули. Но я могла разделаться с его правнуком. С тобой. Я могла заставить тебя и всех, кто тебе дорог, заплатить за то, что он сотворил.
— Ты сумасшедшая! — заорал я. — Конченая психичка!
Аарон схватил меня за руку. Я пригнул голову, чтобы избежать очередного удара.
— Ты себя-то хоть слышала?! Слышала, как дико это звучит?! — орал я.
Она скрипнула зубами.
— Все… это… правда, — произнесла она, тщательно выговаривая каждое слово. — Чистая… правда.
Из-за паники я совершенно забыл о старой фотографии в ежегоднике, которую мы с Пеппер нашли. Фотографии, датированной 1950 годом, на которой была девушка, выглядевшая в точности как Лиззи. Нет. О нет, подумал я. Ее безумная история о путешествии во времени — правда.
— Так значит ты… Бет Пальмьери? — выпалил я.
Она кивнула.
— Это мое настоящее имя.
Бет Пальмьери из 1950 года. И на старом кладбище есть ее могила.
— Но… ты же мертва! — завопил я. — Мы видели твое надгробье. Тебя похоронили. Ты мертва.
Она покачала головой.
— Меня так и не нашли. Должно быть, решили, что я погибла, как и мой отец. Наверное, похоронили пустой гроб.
Она приблизила лицо к моему лицу.
— Я живая. Я живая, и мне шестнадцать. Разве я не казалась тебе живой, когда ты целовал меня?
— Да, — сказал я. — Но…
— Мне шестнадцать, и я живая, благодаря тоннелю во времени. — Она указала рукой на пещеру. — Но, хочешь услышать кое-что очень печальное? В пещеру можно зайти лишь один-единственный раз. В один конец. Я застряла здесь, Майкл. Застряла в будущем. Мне не суждено вернуться назад. Но есть нечто, что меня здорово утешает. Возможность отомстить. Терзать тебя и дружков твоих.
Она поцеловала меня в щеку. Неласковый это был поцелуй. Яростный поцелуй, злобный. Она поцеловала меня, потом лизнула в щеку. От этого все мое тело пробила холодная дрожь. Самый холодный поцелуй из всех, что у меня были.
— Я вовсе не жестокая, — сказала она. — Но после того, как я видела, что твой прадед сотворил с моим отцом, у меня не осталось выбора. Ты понимаешь? Ты понимаешь, почему должен умереть?
— Нет, — сказал я. Обхватил руками виски. — Нет. Это уж слишком. Это слишком безумно. Ты… ты Бет Пальмьери, и ходила в нашу школу в 1950 году… И ты что-то вроде ведьмы, так?
Она кивнула, а ее темные глаза сделались вдруг пустыми, безжизненными.
— Моя бабка научила меня кое-каким… приемчикам.
— Что ты хочешь делать с Пеппер? — требовательно спросил я. — Так ее и оставишь?
— Как мило, что ты заботишься о ней, когда сам угодил в такую переделку, — сказала Лиззи. — Не беспокойся. Чары с нее спадут. Может быть, даже раньше, чем она замерзнет насмерть.
— Может, перейдем к делу? — перебил Аарон. — Холод, знаешь ли, собачий.
Я обернулся.
— А это что за парень? Энджел, или Аарон, или как тебе угодно его называть. Небось, и этот явился из прошлого? Из каменного века, наверное?
— Не смешно, — отозвался Аарон. — Ты здорово влип, приятель. Зачем острить?
— Я уже объясняла тебе, Майкл, что вы с Аароном в родстве. Разве ты не рад встретить своего двоюродного прадедушку?
— Нет. Я ненавижу его, — сказал я. — Ненавижу за то, что он сделал с моими друзьями.
— Я тоже ненавидела Аарона, — сказала Лиззи и улыбнулась ему. — Ненавидела всем своим сердцем. Считала мерзкой скотиной. Я видела его… Он смотрел, как умирал мой отец. Стоял и наблюдал за страданиями и смертью моего отца.
Аарон взволнованно шагнул к Лиззи. Она жестом велела ему остаться возле меня. Возможно, она могла читать мои мысли. А может, догадывалась, что я ищу наилучший способ сбежать, спастись от этой парочки ненормальных.
— В тот вечер я не знала всей правды, — продолжала она, — что Аарон был слишком охвачен ужасом, чтобы двигаться, что он так был потрясен увиденным… так потрясен и напуган тем, что они делали с моим отцом, что попросту оцепенел.
Порыв холодного ветра разметал ее волосы. Взгляд ее был прикован теперь к Аарону.
— Потом люди Мартина Дули заметили меня. Я повернулась и бросилась бежать, бежать, спасая свою жизнь. Они хотели убить и меня, единственную свидетельницу их чудовищного преступления. Аарон погнался за мной. Я думала, что он хочет поймать меня, притащить обратно, к ним… У меня не было причин ему доверять… — продолжала она. — Мы… мы были на ножах… был один мерзкий случай за несколько дней до того. Я искренне его ненавидела. Но я ошибалась в нем. Аарон действительно любит меня. Он любит меня так сильно, что последовал за мной в пещеру. Он последовал за мной в другое время! А потом, с того самого момента, как мы появились здесь, он помогал мне выживать. Помогал осуществить мою месть. Мы всё спланировали. Катастрофу снегохода. Все.
Я нахмурился.
— Ты использовала свою силу? Ты заставила меня его сбить?
Лиззи запрокинула голову и захохотала, этим холодным, звенящим смехом.
— Ты схватываешь на лету!
— Достаточно объяснений, — вмешался Аарон. — Прибереги их для кино. Я тут сейчас от холода околею. Давай кончать этого парня. Дело сделано.
Я не дал Лиззи возможности ответить. Я набрал в грудь побольше воздуха, развернулся, опустив плечи, ринулся вперед — и со всего разбегу протаранил Аарона головой в живот.
44Он разинул рот, издав ошеломленный стон, сложился пополам и отбежал назад. И уселся на снег, обхватив руками живот.
Я тут же развернулся и бросился наутек. Топоча ногами по скрипучему снегу, я набирал скорость. Наклонившись вперед, как футбольный нападающий, я мчался навстречу ветру, сердце колотилось, дыхание с шумом рвалось из груди.
Я успел пробежать несколько метров, как вдруг споткнулся о древесный сук, предательски укрытый пушистым снегом, и грохнулся на живот. Дыхание вырвалось из груди с болезненным свистом. Ловя ртом воздух, чувствуя боль в груди, я попытался встать на ноги.
Но в тот же миг на спину мне обоими коленями обрушился Аарон.
— Хорошая попытка, ас, — сказал он.
Я застонал, погрузившись лицом в снег. Он обхватил рукой мой затылок и удерживал мою голову под снегом. Удерживал… вдавливал изо всех сил… Так он держал меня, пока я не почувствовал, что легкие вот-вот лопнут. Я разинул рот, пытаясь дышать, но лишь наглотался грязного, смерзшегося снега.
Наконец, Аарон запустил пальцы мне в волосы и рывком задрал мою голову. Я жадно делал вдох за вдохом, в груди пульсировала боль. Он грубо вздернул меня на ноги, толкнул в спину и погнал назад, к Лиззи.
Она стояла в серебристом луче лунного света, скрестив на груди руки, и с холодным, ожесточенным видом смотрела, как Аарон тащит меня назад.
— Пора в пещеру, Майкл, — промолвила она.
Лицо мое онемело от снега. Меня всего трясло.
— Вы… вы оба спятили! — закричал я. — Вам не убедить меня, что вы прибыли из прошлого. Вам нужен врач. Вы оба больные!
— Что ж, заодно и узнаешь, правду мы говорим, или нет, — сказала Лиззи. — Сейчас ты отправишься в пещеру. И переместишься назад во времени.
Аарон схватил меня сзади и завернул мои руки за спину.
— Жаль, что ты не сможешь сообщить нам, как тебе там, — прохрипел он прямо мне в ухо. — Это путь в один конец. В пещеру можно войти только раз.
— Разве ты не взволнован, Майкл? — спросила Лиззи, подходя ко мне ближе. — Разве ты не волнуешься перед посещением прошлого?
Я не ответил. Я пытался высвободить руки, но Аарон держал меня крепко и неумолимо толкал вперед.
— Есть одна ма-аленькая проблема, — сказала Лиззи, радостно сверкая глазищами. — Скорее всего, ты угодишь в то время, когда еще не родился. Так что ты, очевидно, перестанешь существовать. — Она поцокала языком. — И не станет Майкла Фроста. Не станет правнучка Мартина Дули. Жалость-то какая… Но давай же, Майкл. Разве ты не хочешь попрощаться? Разве не хочешь поцелуя на прощание? Я же знаю, как ты любишь мои поцелуи.
