Роберт Стайн - Нашествие тыквоголовых
Я поднялась на дрожащие ноги и помогла встать ему. Я слышала, как у нас за спиной ворчат Шейн и Шейна. Их костюмы были безнадежно испорчены.
Остальные тоже ворчали и жаловались. И только Табби и Ли смеялись. Больше никто не счел эту шутку хоть капельку забавной.
Я двинулась через комнату, чтобы выложить этим мерзавцам все, что думаю о них и об их чувстве юмора. Но тут как раз заявились родители Ли, на ходу стягивая костюмы.
— Мы были у Джеффри, — сообщила мама Ли. Тут она заметила Тодда. — А, Тодд, привет. А мы как раз от твоих. Что ты здесь делаешь? Помогаешь Ли с вечеринкой?
— Типа того, — усмехнулся Ли.
— Как прошла вечеринка? — спросил папа Ли.
— Здоровски, — отвечал Ли. — Просто здоровски!
* * *Вот так Ли с Табби испоганили нам Хэллоуин два года назад.
Уолкер, я, и Шейн с Шейной были жутко расстроены.
Нет. Мы были не просто расстроены. Мы были взбешены.
Хэллоуин — наш любимый праздник. И мы не любим, когда он летит коту под хвост из-за того, что каким-то ничтожествам вздумалось поприкалываться.
Словом, еще в прошлом году мы решили отомстить.
6
— Нужны нормальные декорации, — сказала Шейна. — А не старье вроде скелетиков с тыковками.
— Ага. Что-нибудь пострашнее, — подхватил Шейн.
— А я считаю, что джек-фонарь — это жутко, — возразила я. — Особенно когда зажжешь свечу. И на роже такая злая ухмылка загорается.
— Джек-фонарь — это ребячество, — сказал Уолкер. — Кого она напугает, тыква эта? Шейна права. Чтобы напугать Табби и Ли нужно что-нибудь получше.
Было это за неделю до следующего Хэллоуина. Мы вчетвером трудились у меня дома. Подготавливая его к МОЕЙ хэллоуинской вечеринке.
Да. Тогда вечеринка, кстати, проходила тоже у меня.
Почему я решила устроить ее у себя? По одной единственной причине.
Ради мести.
Ради мести Табби и Ли.
Уолкер, Шейн, Шейна и я обсуждали это целый год, грезя разными идеями. Воображая самые ужасающие пугалки, какие только могло породить наше воображение.
Нам не хотелось повторять их шуточку с налетчиками.
Это было бы слишком подло. И слишком страшно.
Некоторым из моих друзей и по сей день снились кошмары с «гориллой» и «лыжником».
Нам четверым не хотелось запугивать всех гостей. Мы лишь хотели запугать Табби и Ли — чтоб их из кожи вытряхнуло!
И вот, за неделю до знаменательной ночи, мы, поужинав, сидели у меня в гостиной. Нам полагалось делать домашку. Но Хэллоуин был уже на носу.
На домашку времени не осталось. Все свободное время пришлось потратить на зловещие планы.
У Шейна и Шейны была куча действительно жутких идей. С виду они эдакие лапочки, но внутри у каждого сидит бес.
Мы с Уолкером настаивали на элементарных пугалках. Все жутчайшее — просто. Вот наше мнение.
Я хотела бросить на Табби и Ли с лестницы фальшивую паутину. Я знаю один магазинчик, и там ее продают — реально мерзкую, липкую и колючую.
Уолкер настаивал на живом тарантуле, которого он держал дома в террариуме. Он предлагал посадить его на паутину, прежде чем сбросить на волосы Табби.
Недурственная мысль.
Уолкер также предлагал прорезать в полу люк-ловушку. Когда Табби и Ли туда наступят, мы распахнем люк, и они сверзятся в подвал.
Эту идею мне пришлось отклонить. Мне-то она понравилась. Но я не знала, как отреагируют мама с папой, увидев, что мы распиливаем пол.
Опять же, я хотела напугать мерзавцев, а не ломать им шеи.
— А если кровавые лужи? — предложил Шейн.
Он держал по кровавой луже в каждой руке. Пластиковые, разумеется. Шейн с сестрой прикупили дюжину таких в карнавальной лавке. Лужи были разных размеров и выглядели весьма реалистично.
— И не забываем про зеленую слизь, — напомнила Шейна. Рядом с ней стояли три пластиковых мешка с этой самой слизью.
Мы с Уолкером открыли один и пощупали склизкие, тягучие, липкие комки.
— Где купили? — спросила я. — В той же лавке?
— Нет. У Шейны из носа натекло! — сострил Шейн.
С яростным криком Шейна подхватила один из мешков и замахнулась, угрожая залепить братцу по физиономии.
Он засмеялся и отскочил к дивану.
— Эй! Полегче! — рявкнула я. — Если мешок лопнет…
— Может, прилепить слизь к потолку? — предложил Уолкер.
— Да! Круто! — воскликнул Шейн. — И она будет капать на Табби и Ли.
— Вот бы залить их ею! — сказал Уолкер. — Чтоб стали как два липких пузыря!
— Бульк-бульк-бульк! — Шейна раскинула руки, изображая, будто плавает в пузыре слизи.
— На потолок, значит, налепим? — сказала я. — А как мы заставим ее там продержаться столько, сколько нужно? И как заманим под нее этих двоих?
Я самый здравомыслящий член нашей компании. У остальных всегда найдется уйма безумных идей. Но как их реализовать они не знают.
Это — моя работа.
— Понятия не имею, — отозвался Уолкер. Он вскочил из кресла. — Пойду чего-нибудь попью.
— Что если слизью их заплюет джек-фонарь? — предложил Шейн. — Это было бы жутковато, не находите?
— А если оттуда хлынет фальшивая кровь? — спросила Шейна. — Так будет еще страшнее.
— Нам надо загнать Табби и Ли в ловушку, — сказал Шейн после долгого раздумья. — Слизь-паутина-кровушка — оно, конечно, все хорошо. Но надо убедить их, что они действительно в серьезной опасности. Мы должны убедить их, что с ними действительно произойдет что-то УЖАСНОЕ.
Я хотела уже поддержать его — как вдруг погас свет и комната погрузилась в темноту.
— Ой!.. — вскрикнула я, моргая. — Что случилось?
Шейн и Шейна не ответили.
Шторы были задернуты, так что свет с улицы в гостиную не проникал. Стояла такая темень, что я не могла разглядеть сидящих рядом друзей!
А потом я услышала сухой шепот. Пугающий шепот — прямо у меня над ухом:
— Идемте со мною.
Идемте сейчас же.
Идемте домой, где вас ждут — не дождутся.
Идемте домой — идемте в могилу.
7
Вглядываясь во тьму, я чувствовала, как от этого жуткого шепота по спине ползут ледяные мурашки.
— Идемте со мною.
Идемте сейчас же.
Идемте домой, где вас ждут не дождутся.
Идемте со мною — до вашей могилы.
О Табби и Ли! Я явился за вами.
Идемте со мною, идемте сейчас же!
— Блеск! — воскликнула я.
Свет опять зажегся. Шейн и Шейна восторженно зааплодировали.
— Отличная работа, Уолкер! — поздравила я.
Он положил свой портативный диктофон на столик перед нами и перемотал пленку.
— Думаю, это их проймет.
— Даже меня проняло! — воскликнула я. — А я ведь была в курсе.
— Когда погаснет свет и начнется шепот — напугаются все! — заявила Шейна. — Особенно если спрятать его под диваном.
— Кто записывал голос? — спросил Шейн Уолкера. — Твоя работа?
Уолкер кивнул.
— Круто, — сказал Шейн. Он повернулся ко мне. — Но знаешь, Дрю, я по-прежнему считаю, что ты должна позволить нам с Шейной опробовать на этих двоих НАШИ пугалки.
— Давай прибережем их на крайний случай, — ответила я.
Я наклонилась и открыла один из мешков. Запустив туда руку, извлекла здоровенный ком слизи. Она была холодной и липкой.
Я перекатывала ее в ладони. Потом скатала в шар.
— Достаточно она липкая, чтобы удержаться на потолке? — спросила я. — И получится неплохой эффект, если она будет стекать по стенам. Сдается мне…
— Нет. У меня есть получше идейка, — перебил Уолкер. — Выключится свет, так? Начнет шептать жуткий голос. И когда он прошепчет их имена: «О Табби и Ли! Я явился за вами!» — кто-нибудь подкрадется сзади и шмякнет по кому слизи им на макушки.
— Вот это класс! — воскликнул Шейн, и мы дружно завопили от восторга.
В общем, какие-никакие годные идеи у нас появились. Но требовалось больше.
Я не хотела облажаться, чтобы Табби и Ли восприняли все как большой прикол.
Я хотела их НАПУГАТЬ, прямо-таки Н-А-П-У-Г-А-ТЬ.
Так что мы придумывали все больше и больше страшных идей. И еще больше, и еще.
Мы трудились всю неделю. С конца занятий до позднего вечера. Установили ловушки. Понасовали всяких-разных жутких сюрпризиков по всей гостиной.
Мы вырезали на тыквах мерзейшие рожи, какие когда-либо видел свет. И прикрепили к ним очень реалистичных пластиковых тараканов.
Мы смастерили восьмифутового монстра из папье-маше. И пристроили в шкафу, откуда он должен был вывалиться, когда мы потянем за леску.
Мы закупились самыми что ни на есть реалистичными резиновыми змеями, червями и пауками, которых рассовали по всему дому.
Мы не спали ночей. Мы с трудом заставляли себя ходить в школу, и даже на уроках думали только о том, как получше застращать дорогих гостей.
