Константин Шишкан - Спасенное имя
«Морози́н — Мороза́н! Морози́н — Мороза́н!!»
Гришка хватается за голову, затыкает пальцами уши. «Моро́зин — Мороза́н».
Михуца дергает Гришку за рукав. Голос Кайтана начинает ослабевать и наконец совсем уходит из Гришкиных ушей.
— Гриш, а Гриш! Куда же мы идем?
Гришка смотрит на Михуцу. Откуда взялся этот большеголовый шкет? И что делает здесь эта «липучка» Ника? И почему у него, Гришки, в руках какой-то фонарик? Что надо им делать? Наверное, что-то искать…
Гришка направляет луч на стены. Кажется, он чертил на них куском известняка. Что? Ах да, стрелки. Но где же стрелки? Куда они девались? Он не видит никаких стрелок. Они зачем-то ему очень нужны. Зачем?
Гришка свернул направо, потом налево и уперся в тупик.
«Зарница»
Наткнувшись на аиста и Гришкину кепку, Родика с Печерской и колхозниками стали осторожно разбирать завал. Они слышали, как в село въехали машины с участниками игры «Зарница», видели, как вслед за ними прошли два зеленых бронетранспортера. В одном из них сидел Арион Круду.
Промчалась серая «Волга» председателя. И когда машины подкатили к правлению, он уже встречал гостей. Рядом стояли красные следопыты.
— Товарищ подполковник, — с тревогой сказал председатель, — поиски ребят привели к заброшенным штольням. Просьба помочь. Проведите «Зарницу» в районе старой овчарни. Подключите к розыску.
— Надо торопиться, — добавил Кайтан. — В штольнях малыши.
— Принимается, — кивнул подполковник. — Используем лучшие силы «Зарницы». Пусть игра идет своим чередом, а группа «Поиск» — спецотряд из резерва главного командования немедленно приступит к делу. — И скомандовал: — Спецотряду — особое задание.
Командир отряда, согласовав детали, сел в бронетранспортер.
— Группа «Вихрь», — продолжал Круду. — Уточняю задачу: разведать, какие силы обороняют высоту «Дыня» в районе старого карьера, захватить эту высоту, водрузить знамя, обнаружить ход в штольню. — Он обернулся. — Напоминаю всем: противник, с которого сорвана повязка, считается убитым… — Круду поправил фуражку. — Все конфликтные ситуации разрешают посредники. — Он сделал паузу. — Второй группе: ориентир — овчарня. Захватить, водрузить знамя, обнаружить лаз, удерживать до прихода подкрепления.
— Слушаюсь! — Командир второй группы, козырнув, побежал к солдатам.
— Вам, — Круду обратился к командиру третьей группы, — выставить часовых у штольни за кладбищем. Действуйте.
— Слушаюсь!
Тем временем спецотряд приступил к работе. Ребята умело разбирали завал, колхозники и Родика с Печерской им помогали…
А на холме уже разгорался бой! На штурм, не разбирая дороги, шел бронетранспортер. За ним бежали цепи «синих». «Оранжевые» отчаянно сопротивлялись.
Строчили автоматы, хлопали взрывпакеты, стлали белесый дым, шипя под кустами, дымовые шашки; размахивали флажками неумолимые посредники; мальчишки с сорванными повязками, кусая губы, оставались в траве — они считались убитыми.
Димка, Ион, Ерошка и Думитраш ждали своего часа. Как хотелось им броситься в бой! Но ощущение тревоги не покидало их ни на минуту. Что с Михуцей и Никой? Зря взрослые им не доверяют! Они бы давно проникли в подземелье.
…На командном пункте «Зарницы» Круду с Кайтаном изучали местность в бинокли. На душе у них было неспокойно. Что с малышами? Лаз в овчарне оказался заваленным. Уходя из штолен, сектанты тщательно замели следы.
Круду опустил бинокль. Может, следовало отменить «Зарницу»? В селе ЧП, а он тут со своей игрой развернулся… Ну хорошо, можно ее остановить.
Что бы это изменило? Больше народу? Конечно. Правда, и суеты побольше. Нет, лучше отборного спецотряда никто не справится с задачей. Но почему от них так долго нет донесений?
— Федор Ильич, — не выдержал Круду, — проконтролируйте, пожалуйста…
— Уже иду, — сказал Кайтан, покидая командный пункт. — Я только что подумал о спецотряде.
Прибежал связной «синих».
— Товарищ подполковник! Связной группы «Вихрь». Высота «Дыня» захвачена. На месте лаза — груда камней. Выставлен пикет.
— Молодцы. — Арион отдал честь связному. — Можете идти. — И продолжал наблюдение.
Над овчарней развевалось знамя «оранжевых». Шел упорный бой за высоту. Вскоре прибыл связной.
— Товарищ подполковник! В овчарне обнаружен лаз. Заваленный. Обороняемся изо всех сил. Просим подкрепление.
— Ясно, — сказал Круду. — В помощь вам придаются «партизаны» — наши красные следопыты. Идите… — Он помолчал. — А ты, Ион, задержись.
Димка, Ерошка и Думитраш, взяв дымовые гранаты, ушли со связным.
— Знамя видишь?.. — Круду кивнул Иону. — Вот и ладно… Поступаешь в распоряжение «синих». Действуй.
— Слушаюсь.
Ион скрылся в кустах. «Синие» продолжали наступление. Основной задачей был захват знамени «оранжевых». Но как его снять с крыши? «Оранжевые» не подпускали к овчарне.
И вдруг в самый разгар боя, когда «оранжевые», отбив атаку, бросили почти все свои взрывпакеты, дымовые шашки и гранаты и дым плотно окутал непокоренную овчарню, с крыши исчезло знамя. Где оно? Куда девалось? Унес ветер? Но ветра в этот день не было. Кто же мог унести их знамя?
Правда, недавно из овчарни выскочила девчонка. Но на нее не обратили внимания. Мало ли их бегает по земле? Наверное, спала где-нибудь в кустах.
— Лопни мои глаза, — сказал Ерошка, — если это девчонка!
Димка пожал плечами.
— Кто же еще?
— Ион. Вот кто.
— Ну ты даешь…
Думитраш взмахнул рукой.
— Глядите.
С холма бежала девчонка. Вдруг она остановилась, бесстыдно сбросила юбку, кофту и выхватила из-за пазухи… знамя.
— Стой! — в один голос закричали ребята, пускаясь в погоню.
Да, это был Ион. Как ловко обвел он всех вокруг пальца! И откуда только взял девчачью одежду?! Догнать, во что бы то ни стало догнать…
Ветер свистел в ушах, травы цеплялись за ноги. Вот он, совсем уже рядом, сейчас они схватят его и отнимут знамя.
Густой рокот выполз из кустов. С бронетранспортера прыгали «синие». Ребята остановились. Все. Не успели…
Круду на командном пункте размахивал флажком — «Зарница» подходила к концу.
Прибежал связной спецотряда.
— Товарищ подполковник! Связной группы «Поиск». Завал разобран. Готовы к спуску. Ждем приказа.
— Отлично. — Круду с трудом перевел дыхание. — Идите. — И покинул командный пункт.
Схватка
Гришка крутился на месте, освещая фонариком пол, мокрые стены, слезящийся потолок. Стрелок на стенах не было.
— Ждите, — сказал он ребятам. — Я сейчас… Дорогу разведаю.
В неярком луче фонарика уныло стояли Ника с Михуцей. Очень хотелось есть, жажда сушила губы.
— Ладно, — кивнул Михуца.
Луч фонарика дрогнул и пропал. Гришка медленно шел в темноту. Снова заполнил уши голос Кайтана: «Морози́н — Мороза́н, Морози́н — Мороза́н…»
За поворотом Гришка наткнулся на глухую стенку. В ней зиял узкий пролом. Стенка была выложена из крупных блоков известняка. Пробить ее, наверное, стоило больших трудов.
Гришка осторожно полез в пролом. За грудой серых ящиков лежали уложенные в штабеля снаряды, стояли железные бочки, валялись мотки колючей проволоки.
На земле горел фонарь «летучая мышь». Всюду были разбросаны зеленые папки с делами — чьи-то фотографии, бланки со свастикой и черным орлом, — по-видимому, архив немецкой комендатуры.
Стоя на коленях среди вороха разодранных документов, маэстро лихорадочно рылся в делах, вырывал страницы, комкал, не читая, бросал на землю, торопливо просматривал следующую папку, опять выдергивал отдельные страницы, рвал их на мелкие кусочки и продолжал поиски. Вот еще одну зеленую папку он бросил через плечо. Разлетелись по полу черные орлы на белых страницах, посыпались квадратики фотокарточек. Лицо маэстро, освещенное светом «летучей мыши», было страшным и в то же время жалким.
Гришка замер. Что ищет маэстро в груде этих документов? Он стоял за его спиной и не мог пошевелиться. В ушах стучало: «Морози́н — Мороза́н, Морози́н — Мороза́н».
Маэстро спешил. Он больше не выдергивал отдельные страницы — рвал папки пополам. Гришка тяжело глядел ему в затылок. В ушах застряло одно слово: «Морозан». И теперь оно жгло мозг.
— Морозан, — твердо сказал Гришка, — предатель.
Маэстро оцепенел. Руки его замерли над грудой разорванных папок. Он стоял на коленях, не смея обернуться.
— Это ты нарисовал Кайтана, — повысил голос Гришка. — Ты выдал явку… Ты!.. Ты-ы!..
Маэстро, не оборачиваясь, стал медленно подниматься.
Но Гришка не дал ему опомниться — налетел коршуном.
Пошатнувшись, Морозан наступил на фотографии. Чьи-то лица оказались под его подошвами.
