Валерий Гусев - Картина с кляксой
– Он чудит от одиночества, – говорила она. И мы все подумали одинаково. Но вслух не сказали.
А когда мы с Алешкой забрались на свои чердачные антресоли, то услышали среди звяканья убираемой посуды мамин голос.
– И о чем это ты, мой дорогой, – мурлыкнула она, – шептался с Зиночкой?
– О школьном детстве, – ответил папа. И сказал громко в наш адрес: – Мы едем в Москву развлекаться, а вы поступаете в распоряжение Зинаиды Михайловны.
– Вас понял, – буркнул Алешка.
«Докладываю в порядке информации. Объект № 1 с 10 часов до 13.30 часов находился в музее, где перемещался из зала в зал, трогал экспонаты руками (Алешка потом смеялся: «Хорошо, что не носом») и никаких контактов с посторонними лицами не имел. Интереса к нему тоже не проявляли. От 13.30 до 15.00 находился в доме Дамы с горшками, где к нему присоединился объект № 2. Последний в 10.00 моск. вр. направился в прилегающий лесопарк, сопровождаемый агрессивно настроенной собакой, что исключило возможность визуального контакта. Объект № 1, выйдя из дома Дамы с горшками на заборе, обратно вернулся в музей. Наблюдение продолжаем».
Я всегда, по молодости лет, был уверен, что младшие учатся у старших. Старшие больше знают, умнее, опыта побольше. А вот сегодня пришлось поменять это мнение. Порой и старшим есть чему у младших поучиться. А кто у меня поблизости младший? Алешка, конечно. Я и сам не заметил, как вдруг перенял его нахальные методы для пользы дела. Вот что у меня получилось…
Удивительно, но все Лешкины фантазии и выдумки, даже самые неожиданные и нелепые, как правило, сбываются. Поставил он меня часовым в музее. Потому что, видите ли, сюда обязательно либо зайдет сам жуликоватый художник Славский, либо пришлет кого-нибудь на разведку. Почему так Алешка решил, я не знаю. Но, как мне велели, послушно шатался и болтался по залам; потрогал все, что можно было потрогать, даже заглянул в старинную чернильницу, которая стояла в распахнутом бюро, и в которой торчало настоящее гусиное перо, и рядом с которой лежал настоящий перочинный ножичек для очистки птичьих перьев. В запаснике я примерил тяжелый гусарский кивер и помахал тяжелой гусарской саблей. Я выучил наизусть все, что говорила посетителям экскурсовод тетя Липа, ровесница московских Олимпийских игр, и вполне мог заменить ее, если она вдруг зачем-то упадет в обморок… И что? Да ничего!
А вот и не так, очень даже чего! Не зря папа один раз непонятно сказал, что количество так или иначе переходит в качество.
– Переведи, – попросил Алешка.
– Легко, – сказал папа. – Если ты раз сто напишешь слово «радикулит», то в конце концов будешь писать его правильно.
– В старости, – добавила мама.
– Больно надо! – фыркнул Алешка. – Я в старости вообще писать не буду. В старости уроков не задают. Это ваще все ерунда. По-вашему выходит, если я все лето буду таскать из леса бледнолицые поганки, то они у мамы в маринованных банках станут белыми и рыжиками? Внятно спросил?
– Это было бы вообще неплохо, – помечтала мама, а папа сказал:
– Примитивно рассуждаешь! Если ты перетаскаешь из леса все поганки – это количество, то там останутся одни благородные грибы – это качество.
– Так бы и сказал. Если я за всю четверть нахватаю двушек, то во второй четверти…
– Будешь оставаться без обеда, – прервала его мама.
– Это не наш метод, – буркнул Алешка. – В нашей семье не применяется.
Похоже, родители его тогда не убедили. А вот я сейчас убедился. И, когда убедился, вспомнил этот разговор. Потому что мое количественное хождение по музею воплотилось в качественный образ. Но это случилось после обеда у тети Зины.
Утром она зашла к нам, вся из себя строгая и решительная.
– Еще не умывались?
– Уже умылись, – сказал Алешка. – Досрочно. Еще вчера.
– Так! Мне родители вас поручили – извольте стоять смирно и слушать внимательно. Без моего ведома – ни шага в сторону. – Она показала нам ключ. – На ночь буду вас запирать на все замки. Если что натворили – сразу честно сказать, вместе исправим. Запомните: чистосердечное признание…
– До добра не доводит, – буркнул Алешка.
Тетя Зина удивилась, но вида не показала.
– В половине второго – ко мне в хату на обед. Вопросы есть? Вопросов нет.
В половине второго она встретила нас у калитки.
– Буду вас кормить.
– Чем? – напористо спросил Алешка – нелюбитель одуванчиковых салатов.
– Сегодня у меня суп с фрикадельками.
– Здорово! – обрадовался Алешка. – Я прекрасно обожаю суп с фрикабельками! И рассольник с почками. И гороховый суп со свининой. И котлеты с макаронами!.. – Тут я его притормозил, потому что тетя Зина в ужасе взялась пальцами за щеки и спросила дрожащим голосом:
– Что, все подряд, сразу?
– Да нет, – я ее успокоил. – Не сразу, теть Зин, а за весь день.
– Бедная ваша мама. – Она вздохнула. – Мойте руки и – за стол!
Тетя Зина поставила перед нами тарелки и принялась воспитывать Алешку – как надо есть и как не надо есть.
– Алексей, воспитанный человек узнается в первую очередь по тому, как он ведет себя за столом. Он не хлюпает, не чавкает, не жадничает. Он аккуратен. Знаешь, как говорил Чехов?
– Кому говорил? Вам?
– Почему только мне? Всем. Он говорил… – Тетя Зина закатила глаза к потолку. – Он говорил, что хорошее воспитание не в том, чтобы не пролить соус на скатерть, а…
– Знаю! – воспитанно перебил ее Алешка. – А в том, чтобы это сделал кто-нибудь другой. – И он опять застучал ложкой в тарелке.
Тетя Зина сдержала смешок, но не удержалась от очередного замечания:
– И что ты там скрябаешь?
– Фрикабельки ищу, – признался Алешка.
– Не выйдет, – призналась тетя Зина. – Они разварились до неузнаваемости. Хотите добавки?
– Лучше вы нам поиграйте, – честно ответил Алешка. – Что-нибудь испанское или заграничное.
– Я сегодня не в голосе. – Тетя Зина вздохнула и покачала головой.
– А петь не обязательно, – уточнил Алешка. – Главное – по струнам побренчать.
Тетя Зина оживилась:
– А хочешь, я научу тебя на гитаре играть? Прекрасная идея! Я буду петь, ты будешь аккомпанировать! Мы будем давать концерты! – Тетя Зина сорвалась с места и сорвала со стены гитару. – Держи!
Но урок не получился. В окно кто-то постучал, и за окном мелькнули белая борода и загорелая лысина.
Тетя Зина бросила гитару на тахту, вышла и быстро вернулась с возмущенным смехом:
– Дед Строганов совсем спятил! Вы знаете, что он мне предложил?
– Руку и сердце? – спросил Алешка.
– Если бы! – Тетя Зина фыркнула, как лошадь на водопое. – Он предложил мне…
– Гроб, – ляпнул Алешка.
У тети Зины глаза превратились в блюдца.
– А ты откуда знаешь?
– У него распродажа. Со скидками. Купите, теть Зин. Может, когда-нибудь пригодится. Пусть постоит, на терраске.
– Воспитанный человек, – прошипела бедная тетя Зина, – не бывает таким бестактным! Все вашей маме скажу!
– Лучше папе, – вздохнул Алешка. – У него рука тверже. – И без всякого перехода: – А компот будет?
– А вот и не будет!
– Спасибо за обед. Все было очень вкусно. Особенно фрикабельки в компоте.
– Ты где шлялся? – маминым голосом спросил я Алешку, когда мы вышли на улицу.
– Западню проверял. – Он небрежно пожал плечами. – Чтоб созрела. Мне, Дим, эта история давно надоела. Все тут ясно и понятно. Скоро такое начнется! – Он приостановился. – Но ничего – оно быстро кончится. Западня готова, приманка есть. Зайдем в магазин? Поесть чего-нибудь купим.
А в магазине, похоже, уже что-то началось. Продавщица тетя Лида и покупательница, суматошная тетка Полинка, – локти на прилавке, голова к голове – что-то бурно обсуждали.
– Как есть рехнулся! – на всю улицу шептала Полинка. – Он и в молодости недотепа был, все палочки ножичком строгал, а тут уж вовсе сбрендил.
– Да ты что? – со жгучим интересом ужасалась продавщица.
– Покликал от калитки. Выхожу – батюшки! Стоит с тележкой, а на тележке – гроб!
– Пустой? – ахнула тетя Лида.
– А я знаю? Не заглядывала. Говорит: купи на всякий случай. Могу в кредит, по-соседски. Ну, я его и намылила, по лысине.
– Поленом? – обрадовалась тетя Лида.
– Если бы! Под рукой не оказалось, веником.
– Ишь чего удумал! Гроба раздавать!
– А я бы взял, – вставил и свое слово Алешка. – Лодку бы из него сделал. Или подарил кому-нибудь. На день рождения.
– Тьфу! – Обе азартно плюнули. – А еще городской! Ты лучше скажи, раз такой умный: он что, дурак?
– Он за границу собрался, – сказал Алешка. – На ПМЖ. Продукцию реализует. Чтоб на билет до Европы хватило.
– Вот пущай их туда и везет.
– Там своих хватает, – сказал я.
– Не скажи, – возразил Алешка. – Там таких не водится.
– Идите отсюда, – сказала продавщица тетя Лида. – И без вас неуютно. Всю ночь буду гробами торговать.
На улице Алешка захихикал. Он один так умел – хитренько и… простодушно.
