Адам Багдай - Тайна черного зонта
— Сдается мне, что это и в самом деле заколдованный зонт.
— Но что могло с ним случиться? Ведь не растворился же он в воздухе? — прошептала Гипця.
— Ручаюсь, что не растворился, — проговорил в раздумье Толусь Поэт. — Не хочу вас огорчать, но все свидетельствует о том, что кто-то, мягко говоря, свистнул зонт.
— Невозможно, — запротестовал Кубусь. — Дверь была заперта на ключ, а ключи есть только у мамуси и у меня.
С видом знатока Толусь обследовал дверь и дверной замок, который имел массивную щеколду и автоматически захлопывался.
— Такой замок для специалиста — сущий пустяк, — сказал Толусь. — Две минуты, и готово.
— Две минуты, и готово, — вздохнула Гипця. Толусь Поэт энергично взмахнул рукой.
— Я вам советую — не занимайтесь больше этим делом. К счастью, остался еще томик прекраснейших стихов. Воры, укравшие зонт, будут вынуждены обратиться к владельцу этого томика. А вся история с каждым днем становится все интересней…
— Пусть пан нам скажет, что там, в этом томике стихов? — умоляла Гипця.
— Если б я это знал, — уклонился от прямого ответа Толусь. — Там великолепные стихи и вдобавок ключ к разгадке тайны черного зонта. Больше я ничего не знаю, а вам советую не расстраиваться чрезмерно. Это слишком серьезное для вас дело. Наступили каникулы, погода стоит чудесная, идите и играйте. — Понизив голос и прищурив глаза, он с усмешкой добавил: — А если все-таки узнаете что-либо про зонт, немедленно сообщите мне. Я и сам ужасно любопытный!
Махнув на прощание рукой, Толусь медленно вышел из комнаты. У двери он еще раз осмотрел замок и, покачав головой, заметил как бы про себя:
— Видно, это был первоклассный специалист, нет ни малейших признаков взлома.
Через мгновение звуки тяжелых шагов Толуся донеслись до них уже с лестницы. Юные детективы молча стояли посреди комнаты if озабоченно переглядывались. Когда шаги Толуся Поэта окончательно затихли, Кубусь спросил:
— Что он этим хотел сказать?
— Что именно?
— А вот этим: «Я советую вам не заниматься этим делом» или: «Это слишком серьезное для вас дело».
Гипця недоуменно пожала плечами:
— Откуда мне знать!
— И вообще он перестал мне нравиться. Скажу тебе, Гипця, он тоже кажется мне подозрительным.
— Э-э… — скривила губы девочка. — Ты только и знаешь, что всех подозревать. Он просто обожает стихи, и у него чувствительная душа.
— Нет, в этом что-то есть. Говорю тебе, здесь что-то не так. И я тебе обещаю, что все это выясню. Даю тебе слово, что разгадаю эту тайну!
— Ну хорошо. — По лицу Гипци скользнула лукавая усмешка. — А что сейчас будешь делать?
— Найду вора, укравшего зонт! — Кубусь в ярости стукнул кулаком по столу.
— Ну, это будет нелегко. Как ты думаешь, кто это мог сделать? Может, Усик?
— Может быть.
— А может быть, Спортсмен в замшевой курточке?
— Все может быть. Хуже всего, что не осталось никаких следов, так что придется изрядно попотеть. Нужно начать расследование.
Задумавшийся Кубусь выглядел до того важным, что смешливую Гипцю, всегда склонную к шуткам, так и подмывало расхохотаться. Тем временем Кубусь, подойдя к телефону, стал набирать чей-то номер.
— Что ты делаешь? — удивленно спросила Гипця. — Может, звонишь в полицию?
— Ты что, спятила?! — возмутился Кубусь и произнес в трубку: — Это ты, мамуся?
— Я, сынок, — донесся до него издалека голос матери. — Очень мило, что ты позвонил мне. Чем ты занят?
Сглотнув, Кубусь откашлялся и официальным тоном произнес:
— Хотел узнать, во сколько ты вышла из дому? С точностью до минуты.
— Зачем это тебе? Почему ты так нервничаешь?
— Это очень важно, — нетерпеливо продолжал Кубусь, — и мне необходимы точные данные.
— Может быть, ты следишь за мной, мой милый детектив? — попыталась пани Павликова перевести разговор в шутку.
— Пожалуйста, мама, отвечай на вопросы. У меня очень мало времени.
— Ах, совсем забыла тебе сказать. — Голос матери слегка вздрогнул. — Тебе не придется относить зонт…
— Что?.. — вскрикнул Кубусь, почувствовав, как под ним подгибаются ноги.
— Я нашла адрес этого бюро находок и сама отнесла им зонт. Это недалеко от редакции. Мне не хотелось, чтобы ты ехал в центр…
Кубусь схватился за голову.
— Мамуся, что ты наделала?!
Трубка замолчала, потом в ней снова послышался голос матери:
— Я думала, ты обрадуешься. Ты ведь сказал, что отнесешь этот зонт.
— Мамуся! — воскликнул мальчик. — Это ужасно. Я опозорен и погиб.
— Не… — Мать на мгновение запнулась. — Не понимаю, мы же с тобой договорились.
— Для меня это не имеет значения. Где сейчас зонт?
— На Братской, около Центрального универмага… В бюро находок.
Кубусь положил трубку и с громким вздохом отчаяния опустился на стул. Прислушивавшаяся к разговору Гипця насмешливо улыбнулась:
— Не вешай нос, ты же нашел вора!
Кубусь стукнул себя кулаком по лбу.
— Ну и болван же я, настоящий болван! И зачем я только наврал мамусе! — Вскочив на ноги, он схватил Гипцю за руку: — Нечего раздумывать, бегом на Братскую! Может, еще застанем там зонт!
Глава XXIX
УЖ ЕСЛИ НЕ ВЕЗЕТ, ТАК НЕ ВЕЗЕТ
Они вбежали в помещение бюро находок — мрачный длиннющий зал, вдоль высоких стен которого вздымались полки. На полках лежали тщательно рассортированные вещи: портфели, дамские сумочки, чемоданы, дорожные сумки, шляпы, детские игрушки, дождевые накидки, разные предметы туалета… словом, все, что рассеянные пассажиры забывают в трамваях и автобусах. В воздухе пахло нафталином и ощущался запах еще чего-то, что напоминало о старых, отслуживших свой век вещах.
В помещении было пусто и темно. При виде детей из-за письменного стола поднялся пожилой человек в синем халате. Он был худ и бледен, держался робко и испуганно, как будто его самого кто-то потерял. Сквозь толстые стекла очков тоскливо глядели его печальные глаза.
— Простите, пожалуйста, — несмело начал Кубусь. — Мне хотелось сначала выяснить одну вещь…
— Здесь ничего не выясняют, — не слишком вежливо пробурчал в ответ старик. — Здесь выдают утерянные вещи. Что вы ищете?
— Мы как раз и хотели найти одну вещь, — тихо вмещалась Гипця, — которая вообще-то не была утеряна…
Мужчина нетерпеливо оборвал ее:
— Не морочь мне голову!
— Сейчас я все объясню пану, — произнес Кубусь. — Это было недоразумение…
Мужчина в синем халате стукнул ладонью по столу.
— Никто не теряет недоразумений, и прошу оставить свои шуточки при себе! Здесь серьезное учреждение.
— Простите, — вмешалась Гипця, — все-таки мы должны предварительно объяснить вам кое-что.
— Ну, что же, слушаю вас, — нетерпеливо проронил мужчина, снимая очки.
Кубусь громко сглотнул.
— Это все потому, что я вчера соврал мамусе. Я сказал ей, что нашел зонт в трамвае, а это неправда…
— И его мамуся отнесла этот зонт в ваше бюро, — добавила Гипця.
— А я тот зонт нашел совсем не в трамвае.
— А его мамуся совсем не должна была относить зонт…
Мужчина еще раз стукнул ладонью по столу:
— Да скажите же, о чем идет речь! Я ничего не могу понять.
Кубусь взволнованно поморгал.
— О черном зонте с серебряной ручкой.
Старик снова надел очки и оглядел ребят странно подозрительным взглядом.
— О черном зонте с серебряной ручкой? Любопытно! Скажите-ка, что это за зонт такой, из-за которого сегодня просто двери не закрываются. Все только и спрашивают про черный зонт с серебряной ручкой.
— Потому что это необыкновенный зонт! — воскликнула Гипця.
— Помолчи, — еле слышно прошептал Кубусь, предостерегающе тронув ее локтем, а вслух произнес: — Обычный зонт, да к тому же еще дырявый…
— Интересно… — Мужчина недоверчиво покрутил головой. — …Старый, дырявый, а проходу мне не дают.
У Кубуся не было никакого желания продолжать дискуссию на тему, дают или не дают старику проходу. Ему хотелось поскорее увидеть зонт, и он холодно произнес совершенно спокойным тоном:
— Прошу прощения, но это наш зонт, и мы хотели бы получить его.
Язвительно улыбнувшись, мужчина широко развел руками:
— Сожалею… его уже забрали.
У Кубуся все пошло кругом перед глазами. Голубой халат, полки с найденными вещами, темный потолок — в общем, все-все закружилось в вихревом танце и, казалось, вот-вот обрушится на него. Им овладел гнев. Сквозь стиснутые зубы он медленно процедил:
— Простите, как пан мог выдать наш зонт?! Это ужасно!
— Побереги свои нервы, малый, — спокойно произнес мужчина в синем халате. — Явилась какая-то молодая пани…
— Пани?! — удивленно воскликнула Гипця.
