Адам Багдай - Тайна черного зонта
— Мало, — буркнул Толусь. — Я бы тебе дал больше.
— Я был еще щенком.
— Наверно, им и остался. Молодой человек кисло улыбнулся.
— Не волнуйся, поумнел. — Фредек придвинулся на шаг ближе. — Остерегайся этого типа из Америки, он может оставить тебя в дураках. Что ему от тебя нужно?
Толусь с безразличным видом пожал плечами:
— Понравился ему один из моих псов.
— Это меня-то ты хочешь обмануть? — язвительно усмехнулся Фредек.
Вынув большую латунную зажигалку и чиркнув ею, Толусь поднес огонек Фредеку и спросил:
— А ты что здесь делаешь? Вертишься вокруг, словно кого-то выслеживаешь.
— Чувствую, наклевывается хорошенькое дельце. — Фредек глубоко затянулся и выпустил длинную струйку дыма. — Я знаю, чего он от тебя хочет. Он ищет старый зонт. Меня он тоже просил помочь.
— Тогда почему ты за ним следишь?
— Не нравится мне этот тип… — засмеялся Фредек. — Сам бы хотел найти эту старую рухлядь. Говорю тебе, я чувствую, что наклевывается хорошенькое дельце. Был бы ты умнее, действовал бы вместе со мной.
Толусь, усмехаясь, погладил свою бородку. «Что случилось? Все приглашают меня в союзники!» — подумал он, а вслух уклончиво произнес:
— Зонты — не моя специальность. Я занимаюсь только собачками. Если он просил тебя помочь, то бог в помощь! Желаю удачи.
— Спасибо, — ответил с язвительным смешком Фредек. — Если не хочешь сам, не буду упрашивать. Думаю, ты еще пожалеешь об этом. — Махнув на прощание рукой, Фредек отошел медленным развалистым шагом.
Толусь посмотрел ему вслед.
— Ах ты, лопух, — прошептал он, почти не разжимая губ. — И этот щенок хочет иметь союзником Толуся!
Глава XXVII
ОТКУДА ВЕТЕР ДУЕТ?
Юные детективы не застали Толуся дома. На стук в дверь мезонина тотчас же отозвался визгливый хор собачьей своры. Толусь, однако, не откликался. Обманутые в своих ожиданиях Кубусь и Гипця уселись на ступеньках лестницы. День начинался неудачно. Направляясь к Толусю, они рассчитывали узнать, откуда ветер дует в деле Усика, а вместо этого услышали лишь повизгивание четвероногих обитателей чердака. Они долго ломали голову над тем, что могло заставить Толуся Поэта так рано выйти из дома. Неужели он договорился о встрече с заморским франтом и окончательно предал своих союзников?
— Не будем же мы здесь сидеть до вечера? — тоскливым тоном осведомилась Гипця.
— Ты права, это совершенно бессмысленно, — согласился Кубусь. — Если он нас надул, то ничего не поделаешь. Пусть теперь сам нас поищет. — Кубусь встал и, отряхнув брюки, решительно бросил: — Идем ко мне, еще раз полюбуемся на тот план. Может, что-нибудь и придумаем.
Они возвращались огородами, а у дома пани Баумановой свернули к автомобильному кладбищу. Проходя мимо старых сараев, они заметили на каменной ограде чьи-то согнутые в коленях ноги, выступавшие из ветвей черешни, словно два костыля. Такие костлявые колени могли принадлежать только Толусю Поэту.
И они не ошиблись, ибо тут же увидели выделяющуюся на фоне зелени его рыжую бородку, а над ней белые страницы развернутой книжки. Стихи Константы Идельфонса Галчинского настолько захватили Толуся Поэта, что он совершенно забыл, где находится и для чего сюда явился. Удобно развалившись на каменной ограде, он согнул ноги в коленях и, опершись подбородком на подставленную руку, целиком погрузился в волшебные волны поэзии.
Но тут хрустнула веточка, послышался чей-то вздох, кто-то споткнулся и тихо зашипел. Заинтересованный Толусь повернул голову и увидел своих добрых знакомых.
— Как поживаете, ребята? — весело приветствовал он их.
Юные детективы не ответили и лишь хмуро глядели на него, выражая всем своим видом горькую обиду.
— Почему вчера не дождались меня у отеля?
— Я как раз… — Кубусь многозначительно кашлянул.
— Что как раз?
— Как раз хотел спросить, с кем пан вышел из отеля в двадцать часов двадцать минут. — Юный детектив приступил к допросу с профессиональной хваткой.
— Я? — удивился Толусь и быстро ответил: — Вышел с тем типом.
— Вот именно, — едко ухмыльнулась Гипця, — а должен пан был выйти с зонтом.
— К сожалению, в номере я ничего не нашел.
— Только снюхался пан с этим гангстером, — обвиняющим тоном бросил Кубусь.
— И предал пан своих партнеров, — с горьким упреком добавила Гипця.
Толусь, захлопнув книжку, уселся на ограде, свесив с нее ноги.
— Черт возьми, что вам от меня нужно? Кубусь язвительно усмехнулся.
— Интересно, сколько пан получил от этого типа?
Соскользнув со стенки, Толусь согнулся над мальчиком, словно сказочный великан над карликом, и ухватил его за воротник.
— Ты — дерзкий щенок. Советую тебе не вмешиваться в чужие дела.
— Это предательство! — пискнула Гипця. — Я первая увидела зонт у пани Баумановой.
— Тише! — призвал ее к спокойствию Толусь. — Давай по порядку. Пусть ты первая увидела зонт, но где он теперь, драгоценнейшая?
Гипця переглянулась с Кубусем, и они оба прыснули, а Толусь удивленно взирал на них. Ему все меньше нравилось их поведение. Они были чересчур задиристы и самоуверенны. Схватив Кубуся за рукав, он рывком притянул его к себе.
— Вы что-нибудь знаете про зонт? — грубо спросил он.
Наступила глубокая тишина. Юные детективы обменялись смеющимися взглядами. Наконец Кубусь с хитрецой заметил:
— Допустим, что зонт нашелся…
— Невозможно, — перебил его Толусь Поэт. — Если бы нашелся, то где-то находился бы.
Гипця не удержалась и фыркнула.
— Допустим, что где-то находится. Любитель поэзии недоверчиво покачал головой.
— Если находится, то у кого?
— Допустим, у меня, — с ноткой удовлетворения в голосе произнес Кубусь.
Протянув длинную волосатую руку, Толусь неуверенным жестом погладил мальчика по голове.
— Если бы это оказалось правдой, я бы вас озолотил.
Гипця подскочила, как упругий резиновый мяч.
— Пан уже сейчас может это сделать.
И дети наперебой стали рассказывать Толусю, как получилось, что таинственный зонт оказался в квартире Кубуся. По окончании рассказа Толусь, почесав пальцами бородку, уважительно произнес:
— Гениально. А теперь нечего здесь ждать. Посмотрим, как выглядит этот зонт.
Глава XXVIII
РОКОВОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ
Деловитая троица, торопливо шагавшая в сторону новых домов, выглядела весьма забавно. Впереди выступал рыжебородый Толусь, за ним поспешали почти бегом Кубусь и Гипця. При виде этой троицы не один прохожий останавливался, задаваясь вопросом: что могло случиться? А они неслись как угорелые, даже дух захватывало. Наконец троица задержалась у подъезда.
— Пан может войти с нами, — пригласил Кубусь Толуся Поэта. — Мамуси сейчас нет дома.
С бьющимися сердцами они вбежали на третий этаж и, тяжело дыша, остановились у дверей квартиры. Открывая двери, Кубусь подумал: догадается ли Толусь Поэт, в чем состоит тайна черного зонта?
Дрожащей от волнения рукой он повернул в замке ключ, и они вошли в полутемную прихожую. Через приоткрытую дверь комнаты на громадные башмаки Толуся Поэта падала узенькая полоска света. Кубусь осторожно отворил дверь и бросился к шкафу. Он заглянул в угол, куда поставил зонт; и перед глазами у него замелькали, закружились розовые пятна… Зонта за шкафом не было.
— Что случилось? — раздался за спиной у Кубуся голос Гипци.
Кубусь не ответил и лишь в порыве отчаяния воздел руки вверх.
Гипця ошеломленно смотрела на него, догадываясь, что случилось нечто ужасное.
— Где ты его спрятал? — сокрушенно проговорила она.
— Здесь, вот в этом углу.
— И его нет?
— Разве не видишь, что нет?
К ним подошел Толусь, черный свитер которого придавал ему мрачный и зловещий вид.
— Зонта нет? — спросил он, с недоверием глядя на юных детективов.
— Может, твоя мама переставила его в другое место? — высказала предположение Гипця.
Начались торопливые поиски. Они перерыли шкаф, комод, антресоли, заглянули во все углы, но так и не обнаружили пропажу. Бледный и подавленный Кубусь стоял посредине комнаты, повесив голову и беспомощно опустив руки. Он не мог взглянуть в глаза своим партнерам.
— Вот видишь, я же говорила, что не надо снова прятать в него план, — с упреком проворчала Гипця.
— Какой план? — заинтересовался Толусь Поэт.
— Тот, что был спрятан в серебряной ручке, — огорченно пояснила девочка.
Толусь в отчаянии мотнул бородкой и воздел руки, словно взывая к небу о помощи.
— Хорошенькая история! Да ведь это был тот самый план, который все ищут. — Он умолк, словно давая понять, что сказал слишком много, и, опустив руки, прошептал: — Ну, вы и заварили кашу! Кубусь вздохнул.
