Р. Стайн - Не ложись поздно
Это была наша неуклонная традиция. Мы складывали телефоны стопкой. У кого зазвонит первым — тому и ужин оплачивать.
Как правило, проигравшей оказывалась я. Уж больно мама с папой были докучливы. Они являлись типичнейшими сумасшедшими родителями, отслеживающими мое передвижение, куда бы я не пошла. Постоянно названивали. Делали вид, будто хотят о чем-то спросить. А на деле просто меня проверяли.
Когда я не брала трубку, они оставляли длинное голосовое сообщение. Нет, ну правда же. Кто их слушает, эти сообщения?
В прежней школе у меня был парень, который им страшно не нравился. Только за то, что вылетел из школы и набил вдоль всей правой руки татуху. Парень он был неплохой, но они оказались неспособны видеть дальше татуировки.
Наверное, из-за него они мне и не доверяли.
Нравился ли им Нейт? Я не спрашивала. Да и мне было все равно.
— Как твоя группа? — спросил Нейт у Айзека. Айзек возглавляет рок-группу под названием «Черные Дыры». По их словам, они перепевают «Металлику», вот только опознать ее песни в их исполнении весьма нелегко.
Айзек перетасовывал тюбики с горчицей и кетчупом. Внезапно он сдавил их, направив в сторону Нейта. Нейт увернулся. Кетчуп с горчицей забрызгали столик.
— Ты прям как десятилетний, — покачала головой Сэралинн.
— Пардон, — сказал Айзек. — Я не нарочно. Честно. Мысли о моей группе меня здорово напрягают. — Он взял несколько салфеток и промокнул пятна на столике.
— А что не так? — спросил Нейт.
— Мы отстой, — сказал Айзек. Он дернул себя за копну темных волос. — Мы полный отстой.
— Расскажи нам что-нибудь новенькое, — съязвила Сэралинн.
Айзек пропустил эту шпильку мимо ушей.
— У нас концерт в субботу вечером. В «Оранжерее». Ну, помнишь, тот клуб на Парковой возле Ривер-Роуд? А парни ни черта не выучили. Я даже на репетицию их согнать не могу.
— Мы в том месяце слушали тебя на шоу талантов, — сказал Нейт. — Тогда был тоже отстой.
Айзек замотал головой.
— У нас был целый месяц, на то, чтобы стать еще отстойнее. Нейт, это просто ужас какой-то. Кроме шуток. Можешь поместить нас в свою коллекцию ужасов. Рядом со «Зловещими мертвецами-2».
У Нейта хранится на дисках не менее пары сотен ужастиков. На той неделе он заставил нас всех смотреть «Зловещих мертвецов-2». Это его самый любимый фильм. Особенно сцена с летящим глазом, который попадает прямо в рот блондинке.
Рейчел принесла наши чизбургеры и картошку-фри. Она начала переставлять тарелки с подноса на стол, затем остановилась.
— Кто загадил столик горчицей и кетчупом?
— Отгадай с трех раз, — сказала Сэралинн.
Рейчел уставилась на Айзека долгим взглядом. И засмеялась. Айзека все любят. Он невысокий и слегка полноватый, со спутанной копною темных волос и карими глазами, от которых, когда он улыбается, разбегаются морщинки. Айзек постоянно отпускает шуточки и срывает уроки своими приколами. Сам он говорит, что отчаянно нуждается во внимании. Не уверена, очередная это шутка или нет.
При этом он довольно неглуп. Сомневаюсь, чтобы он всерьез налегал на учебу, что не мешает ему ходить в круглых отличниках. А еще он учит севернокитайский язык. Говорит, что перед учебой в колледже хотел бы посетить Китай.
Нейт утверждает, что Айзек рвется в Китай, дабы подальше сбежать от своей рок-группы.
— Кстати, об ужасах… — начала Сэралинн.
Мы все были заняты своими чизбургерами. У Лефти они получаются очень сочными, к тому же он добавляет много салата, помидоров и огурцов.
— Я должна сделать видео для кинокружка, — продолжала Сэралинн. — И мне кажется, нам стоит снять собственный ужастик. Например, у тебя на чердаке, Нейт. Со всеми твоими жуткими масками…
Нейт проглотил кусок чизбургера. По его подбородку струился мясной сок. Я стерла его бумажной салфеткой.
— Звучит прикольно, — проговорил он. — У тебя есть сценарий?
— Есть парочка задумок, — сказала Сэралинн. — Но если бы ты позволил использовать маски и реквизит… круто бы получилось.
— Как насчет кино про вампиров? — предложил Айзек. — Мой кузен работает в медицинской лаборатории. Кровяку ведрами таскать можно.
— Думаю, нужно что-нибудь посложнее, — возразила Сэралинн. — Что-нибудь на тему сверхъестественного.
— Без кровищи все равно никуда, — настаивал Айзек.
Нейт повернулся ко мне.
— Хочешь поучаствовать, Лиза?
Я пожала плечами:
— Конечно. Почему бы и нет? Но вы же меня знаете. Я с ужастиков не тащусь. В смысле, не понимаю я их. Что приятного в том, чтобы пугаться?
Нейт вздохнул.
— Ты безнадежна.
— Все любят пугаться, — заявила Сэралинн. — Это заложено в человеческой природе.
— Видно, я не человек, — сказала я. — Я всегда считала, что ужастики — сплошной тупизм.
Нейт сжал мою руку.
— Я покажу тебе пару фильмов, которые изменят твое мнение.
— Я расскажу тебе нечто поистине страшное, — сказала я. — Я ускользнула из дома без разрешения. Мне здесь быть не положено.
Сэралинн положила чизбургер.
— Лиза, тебе что, пришлось уходить тайком? Сейчас же вечер пятницы. Почему твои предки не хотят тебя отпускать?
— Потому что оба с придурью, — буркнула я. — Мне сейчас полагается сидеть у себя в комнате, строча благодарности тем, кто прислал мне подарки на шестнадцатилетие. Будто это не может подождать до завтра. Родичи меня за ребенка держат.
Айзек вытащил из своего чизбургера огурец и засунул в рот.
— Вот бы мои родаки так ко мне относились, — пробурчал он.
— Это почему? — спросила я.
— Они будто не в курсе, что я вообще существую. Никто не скажет «Куда ты идешь, Айзек?», или «Чем занимаешься? Как дела?» Все, что их заботит — это счет в гольфе да приятели по загородному клубу.
— Везет же некоторым, — сказала я. — А мои мне продыху не дают.
Я подняла глаза на дверь ресторана и испуганно вскрикнула:
— Видите, о чем я?
3В дверях стоял мой отец в расстегнутой синей толстовке, из-под которой виднелась футболка с эмблемой «Кливлендских Индейцев». Растрепанные каштановые волосы торчали во все стороны непослушными вихрами. Его глаза обшаривали ресторан, пока, наконец, не остановились на мне. Тяжелым шагом он прошествовал мимо группки девушек, дожидавшихся за столиком своего заказа, направляясь к нашей кабинке.
— Папа, ты что тут делаешь?
На мой крик повернулось несколько голов.
Папа был высокий и привлекательный, с рыжевато-каштановыми волосами и голубыми глазами на загорелом лице. Мама говорила, что формой скул и суровым лицом он напоминает Клинта Иствуда в молодости.
Я скорее пошла в маму. Ее родители приехали из Дании. Мы обе светловолосые, белокожие, высокие и худощавые.
Не дойдя до кабинки нескольких футов, папа остановился. Руки он сжимал в кулаки. Нет, к насилию он не склонен, просто всегда так делает на нервной почве. На его щеках пятнами рдел сердитый румянец.
— Лиза, ты обещала сидеть дома, — произнес он, не сводя с меня голубых глаз. Думаю, он даже не заметил, что со мною есть кто-то еще.
У меня заколотилось сердце.
Пожалуйста, только не позорь меня перед новыми друзьями…
— Пошли, — скомандовал папа, жестом веля мне встать. — Мама с Морти ждут в машине.
Мне хотелось завопить. Но я заставила себя говорить спокойно.
— Я вернусь домой потом, папа.
Он покачал головой:
— Нет. Сейчас.
Я показала на свою тарелку:
— Я чизбургер не доела.
— Здравствуйте, мистер Брукс, — вмешался Нейт. — Я могу подвезти Лизу домой, когда мы поедим.
Папа, наконец, отвернулся от меня.
— Спасибо, конечно, Нейт. Но мы хотим, чтобы она вернулась домой сейчас. — Он перевел взгляд на Сэралинн и Айзека. — Сожалею, что прервал ваш ужин.
Неожиданно вид у него сделался смущенный. Как будто он понял, что слишком далеко зашел. Он вовсе не тиран. Обычно он вполне здравомыслящий.
Я решила, что лучше уж пойти с ним, пока не поднялась грандиозная буча. Что ни говори, а я действительно улизнула из дома тайком. Но вообще-то я давно в состоянии сама решать, когда мне встречаться с моими друзьями. Неужели эти благодарственные открытки не подождут день-другой?
Чертыхаясь себе под нос, я протиснулась мимо Нейта и выбралась из кабинки. На отца я старалась вообще не смотреть.
— У тебя хоть куртка есть? — спросил он. — На улице ветер.
— Ты еще будешь указывать мне, как одеваться? — огрызнулась я.
Помахала друзьям на прощание. Они бросали на меня сочувственные взгляды. Решили, наверное, что мой папа слегка с приветом, раз последовал за мной в ресторан.
В бешенстве я пронеслась мимо него к двери и выбежала на улицу. Вечер был холодный и ветреный. Казалось, на дворе март, а не апрель. А я была в топике с длинными рукавами и короткой юбке поверх черных колготок. Ветер откинул назад мои волосы.
