Аркадий Минчковский - Старик прячется в тень
Митря покачал замочек.
— Ерундовина, — сказал он. — А ну, посвети…
Адриан опять зажег спичку. За его спиной дышал Леня.
— Ты, гляди, осторожней с огнем. Как прогорит, гаси, — Митря стал понемногу раскачивать колечко.
Неожиданно где-то неподалеку проскрипела и хлопнула дверь. Мальчишки замерли.
— Это внизу сама захлопнулась, — успокоительно сказал Митря и возобновил работу.
Наконец кольцо было вытащено. Замочек беспомощно повис на одной из дверных половинок. Митря потянул скобу и осторожно шагнул в темноту реквизиторской.
— Свети!
Огонек спички задрожал в руках Адриана. Осветились полки, заставленные картонными блюдами и кубками. Ломаные тени запрыгали по стенам.
Картина обнаружили сразу же. Они стояли на полу, прислоненные к полкам.
Адриан сунул спички Митре.
— Зажигай ты, а я посмотрю.
Он наклонился к картинам. Митря зажег новую спичку. Леня пыхтел в нетерпении увидеть наделавшего столько хлопот старика.
Адриан смотрел на освещенные Митрей полотна. Одно, другое… Какие-то деревья… Женщина в большой шляпе… Генерал в треуголке… Все не то. Вот остались еще две в рамах. Сейчас, сейчас!.. Он, кажется, слышал, как стучало сердце. Но что это?! Вот и последняя картина. Виноград, лимоны на блюде… Никакого старика здесь не было.
— Опять нету? — угрожающе произнес Митря.
— Нет. Все не то.
— Вот так да… — вздохнул Леня.
Неужели все было зря? Адриан боялся взглянуть на товарищей. Он принялся снова перебирать полотна, надеясь, что проглядел старика. Напрасный труд.
Митря зажег еще одну спичку и поднял ее над головой. И тут Леня крикнул:
— Смотрите, вот он!
Адриан быстро взглянул вверх. На одной из полок, за большими расписанными под мрамор часами и черным глобусом, у стены притаился «Старик со свечой».
— Он! — У Адриана перехватило дыхание. — Ту-ут…
Митря погасил спичку и в один момент взлетел на верхнюю полку. Разворошил все, что там было. На пол посыпалась картонная бутафория. Еще несколько секунд — и Митря уже спускал картину вниз.
— Держите! Тяжелая.
— Пошли к свету.
Один за другим они выскочили из реквизиторской и кинулись к окошку, освещавшему коридор.
И вот у окна, в верхнем коридоре, на них снова взглянул рембрандтовский старик. Но что это, почему он в такой странной раме? Ее золотым узором было не что иное, как грубо покрытая бронзой веревка, приклеенная к деревянным, тоже замазанным золотом, доскам.
А сама картина! Портрет старика был кое-как написан на фанерном листе, втиснутом в эту раму. Да, это тот самый «Старик со свечой», как и на репродукции из журнала, как и на той копии, что отыскалась у Сожича, но только нарисованный так, что его только издали можно было принять за старинную картину. Даже Митря, взглянув на картину, сразу же догадался о постигшей их неудаче.
— Не она? Да? — хрипло выдавил он. — Что ли, опять копия?
— Ну и дела… — просипел Леня.
Адриан молчал. Он был так убит случившимся, что лишился слов.
Митря досадливо махнул рукой.
— А еще называется — художник!
— Ну и что из того, что художник? — вспылил Адриан. — Ты сам кричал, что дед Марсельезин в театре картину прячет.
— А кому я поверил? «Видел, — говорит, — точно — она!..» Пошли-ка, сунем назад, да айда домой… Тоже мне пинкертонщики.
— Погодите…
Леня сильно потянул носом. Раз, еще раз…
— Дымом пахнет, а?!
— Верно… — согласился Митря.
— Откуда бы это?
— Здорово тянет…
Митря подбежал к двери на лестницу. Распахнул… Дым шел оттуда.
— Горит чегой-то! — крикнул он и исчез за дверями.
Адриан и Леня кинулись за ним на лестницу. Чувствуя удушливый запах, стали спускаться в коридорчик, сошли на несколько ступенек вниз и вздрогнули. В коридорчике горела прислоненная к стене декорация. Рыжие язычки пламени бежали вверх по разодранному полотну, которое слабо потрескивало. Кое-где, там, где огонь уже успел сделать свое дело, холст тлел, как уголь. Едкий дым горящих красок наполнял коридор.
— Назад!.. С той стороны, наверное, есть лестница… — крикнул Леня и кинулся наверх. Не успел Адриан еще и сообразить, что делать, как Митря пропал за пеленой дым а.
— Митря, куда ты, Митря?! — отчаянно прокричал Адриан, но Митря, наверно, и не слушал.
Что было делать? Адриан заметался по коридору. Можно было разбить стекло в окне и через него выбраться на театральный двор.
И тут он вдруг ясно вспомнил надпись: «Разбей стекло и нажми кнопку». Где-то здесь он видел пожарный сигнал. Адриан бросился в соседнее помещение. Сигнал был здесь, на сцене. «В случае пожара разбей стекло…». Нечего раздумывать, будь что будет… Сигнал был высоко. Адриан ударил кулаком по стеклу, но стекло не разбилось. Тогда он кинулся искать, на что бы можно встать. Рядом в комнате — дым туда уже доходил — Адриан увидел табуретку. Он схватил ее, подтащил к пожарному сигналу и с размаху ударил табуреткой по стеклу. Осколки посыпались на пол. Адриан взобрался на табуретку и сильно нажал кнопку. Наверно, сигнал его уже давно был принят пожарными, а он все жал и жал на черную кнопку. И тут он услышал Митрин крик:
— Эй, черти, куда вы посмывались? Сюда, помогите!..
Значит, Митря не ушел! Адриан снова побежал по коридору. Из щелей двери снизу валил дым. Адриан распахнул ее и увидел Митрю с большим огнетушителем в руках. Из нижней части огнетушителя струей била пена. Напрягая силы, Митря старался держать огнетушитель так высоко, чтобы струя попадала на горящую декорацию, которая шипела, затухая в тех местах, где пена достигала огня.
— Помогай, загасим!..
Плача от дыма, Адриан приблизился к Митре. Теперь вместе им было легче поднять огнетушитель. Струя пены настигла пламя, которое рвалось к потолку.
— Выше, выше!.. — требовал Митря.
Огонь стал спадать на глазах. Зато дым был таким нестерпимым, что мальчики начинали задыхаться.
— Еще, еще малость!.. Держи!.. Сейчас. Дотухает уже.
Пламя было сбито. В коридоре сделалось снова темно. Только через раскрытую дверь сквозь синеву дыма проникал дневной свет.
— Все! Сыплем отсюда!
Они бросили огнетушитель и кинулись к свету. Выбежав из коридора, мальчишки захлопнули за собой дверь. Здесь уже можно было дышать.
— Значит, ты за огнетушителем бегал?.. — спросил Адриан.
— А ты думал?.. Я что тебе, Ленька?
И тут вдруг неизвестно откуда появился Ленька.
— Я тут. Я не убежал… — с дрожью в голосе проговорил он. — Я ждал, пока вы погасите. Там есть окошко, на крышу выскочить можно.
— На крышу нельзя. Увидят… Что это? Слышите?
Мальчики прислушались. До них донесся звон колокола. Где-то рядом взревели и затихли моторы автомашин. Послышались громкие голоса команды, топот бегущих…
— Пожарные! Тикаем через люк, там подвал… Я через него сюда лез…
Мальчики побежали на сцену. Там было совсем темно. На четвереньках, ощупью принялись отыскивать оставленный Митрей открытый люк.
Кто-то уже словно топором рубил стены театра. Зазвенело разбитое окно. Митря крикнул:
— Тут он! Сыпьте сюда… На живот… ползите…
Адриан и Леня вытянулись на полу, по-рачьи стали пятиться к люку. Наконец ноги Адриана почувствовали вырез в полу — люк! Леня уже пыхтел где-то ниже.
— Там лестница, держись! — торопил Митря.
Адриан ступил на лестницу и скатился по ней вниз, свалившись на что-то мягкое. Это был Леня. Раздался глухой удар. Митря в последний момент умудрился захлопнуть за собой люк. И тут они услышали над головой топот бегущих. Пожарные поднялись на сцену.
— Хватайся за меня! Тикаем дальше… — просипел Митря.
В полной темноте, держась друг за друга, они стали пробираться вперед. Натыкались на какие-то столбы, спотыкались. Но Митря ощупью находил дорогу.
— Сюда! Теперь полезем…
Каким-то образом он отыскал в темноте дыру возле самой земли и пополз в нее, увлекая за собой товарищей. Очутились в боковом отсеке подвала. С улицы, через окошечко-щель пробивался свет угасающего дня.
— Все! Тут не застукают.
Митря прислушался к тому, что делалось наверху. Кто-то бегал по сцене. Где-то шипела вода. Потом шипение стихло. А над головой все еще ходили и ходили.
— Нас ищут, — сдавленным голосом произнес Леня. — Милицию, наверно, вызвали.
— Не найдут. Сюда никто не залезет.
— А если ищейка?
— Ищейка, ясно, всюду найдет.
От этого спокойного Митриного заключения у Адриана заныло в животе. И тут они услышали, как рядом что-то заскрипело, и в щелях дощатой перегородки — она отделяла подвальный отсек от помещения над сценой — замелькал свет. Потом кто-то сверху спросил:
— Ну что там? Ничего не видать?
— Фонарем светят! — прошипел Митря, вглядываясь в щель.
