Дмитрий Суслин - Чудовище в камышах
Девочка слегка смутилась.
– Да так, дела разные были. Опросы, дознания, знаете ли.
– Ну-ну, – покачал головой сторож, – дознания, опросы. А у самой до сих пор на щеках следы от подушки. Спать надо меньше, сыщик!
– Давайте не будем отвлекаться, – девочка решила увести разговор в нужное русло, – и продолжим осмотр места преступления. Думаю, что сейчас при свете дня мы узнаем куда больше, чем вчера.
Будку Катя осматривать не стала. Она пошла вдоль проволоки, которая тянулась вдоль всего сада, чтобы Мартын мог контролировать большую часть территории. Девочка медленно шла, держась за проволоку.
– Кстати, что вы делали в ночь, когда было совершенно похищение? – попутно спросила она сторожа.
– Да ничего не делал. Все как обычно. До полуночи мы с Мартыном у костра сидели, кашу варили, потом ужинали. Потом я его с цепи снял, и мы совершили обход сада.
– Ничего подозрительного во время обхода вы не заметили?
– Нет, все было как обычно. Никого не видели, ничего не слышали.
– Что было потом?
– Потом я лег спать, а Мартына опять на цепь посадил. Хотя обычно я его отпускаю с цепи.
– Зачем?
– Я всегда так делаю. Пес должен раз в день нагуляться вволю. К тому же это охрана сада и есть.
– Но в роковую ночь, Мартын остался на цепи, так?
– Так, – вздохнул сторож.
– А какая длина цепи, на которой сидел Мартын?
– Пять метров.
– И где вы нашли обрывок цепи?
Лешка смотрел на сестру с удивлением и восхищением, так умело она задавала вопросы.
– Вот здесь около этой старой антоновки и нашел, – дядя Кузьма остановился около высокой яблони.
– До забора осталось метров десять, – Катя на взгляд прикинула расстояние. – Мне нужно осмотреть оборванную цепь. Где она?
– Около конуры болтается.
– Тащите ее сюда!
Дядя Кузьма покачал головой, сокрушаясь, что такая пигалица им командует, но ничего не сказал, потому что очень хотел, чтобы Мартын к нему вернулся, так что покорно пошел выполнять Катину просьбу.
Они отдалились от конуры достаточно далеко, так что пока его не было, Катя села на корточки и стала внимательно осматривать землю, траву и деревья вокруг.
– Ага! – воскликнула она через некоторое время. – Вот и наша старая знакомая.
– Что это? – заинтересовался Лешка.
– Колбаса, – ответила Катя. – Сырокопченая. Первый сорт.
– Какая же это колбаса? Какая-то грязная бумажка.
– Это не бумажка, это этикетка, – пояснила девочка и понюхала находку. – Да, сомнений нет. Эта та самая колбаса, которой прикармливали Мартына, прежде чем его похитить. Вторую половину этой бумажки я вчера нашла в конуре. Мозаика складывается. Интересно, чья это колбаса?
– Это наша колбаса, – Лешка вгляделся в этикетку. – Нашего мясокомбината.
Катя немного подумала, затем сделала вывод:
– И это наводит меня сразу на две мысли.
– Какие?
– Первая моя мысль такая, что раз Мартына прикормили колбасой, то значит, Еремина версия отпадает.
– Какая еще Еремина версия?
– Версия с гигантским змеем. Сам посуди, может ли змей заманивать свою жертву колбасой?
Лешка рассмеялся:
– Нет, конечно!
– Значит, Мартына похитил человек, а вовсе не какой-нибудь змей. Теперь слушай мою вторую мысль. Колбаса наша, то есть городская?
– Ну да.
– Значит, тот, кто похитил с ее помощью собаку тоже из нашего с тобой города.
– С чего это ты так решила?
– Потому что в Разгуляевке и в других окрестных деревнях в магазинах продают только местную колбасу, потому что она вкуснее и дешевле. А нашу покупать никто не будет. Понятно?
Лешка посмотрел на Катю с уважением.
– Да, сестрица, – похвалил он ее, – если бы сейчас здесь был Юра, он бы тобой гордился.
– Его школа, – согласилась Катя и поправила на носу невидимые очки. Она иногда так делала, когда речь заходила о Юре Цветкове. – Вон дядя Кузьма идет.
– Вот вам цепь, – проворчал сторож.
Цепь он доставил прямо по проволоке, к которой она была присоединена крупным металлическим кольцом. Катя взяла ее в руки.
– Так, что тут у нас?
– Цепь, – сказал Лешка.
– Цепь, – подтвердил дядя Кузьма.
– Значит, вы ее нашли здесь?
– Прямо на этом месте, где ты стоишь.
– Очень хорошо. Сколько ее осталось? Метра три, – заметила Катя. – Сейчас мы ее натянем и найдем место, в котором она порвалась.
Так она и сделала. Натянула остаток цепи и сначала пошла в одну сторону от проволоки, затем в другую. Затем она остановилась на том самом месте, недалеко от которого нашлась этикетка от колбасы. – Вот здесь это и произошло. Здесь Мартын ел, брошенную ему колбасу, причем, чтобы достать до нее, ему пришлось сильно натянуть цепь. Видите, здесь его следы от лап? Их много и они беспорядочные и еле заметные. Получается, что он некоторое время крутился здесь на одном месте.
Дядя Кузьма и Лешка склонились над еле видимыми следами.
– Да, это собачьи следы, – согласился Лешка.
– Его это следы, – всхлипнул сторож. – Мартынки моего.
– Преступник же, – продолжала Катя, – с помощью какого-то режущего инструмента разрезал цепь. Именно разрезал, потому что цепь не лопнула, в таком бы случае звено было бы разогнуто в одном месте. Здесь же в двух местах два ровных разреза.
– Во, дает! – дядя Кузьма даже присвистнул. – Действительно сыщик.
– А то! – гордый за свою сестру, согласился Лешка.
– Теперь посмотрите, – объясняла тем временем Катя. – Следы пропадают совсем. Их больше нет. Какой из этого можно сделать вывод?
– Какой? – хором спросили Лешка и сторож.
– Мартын пошел не своим ходом, – уверенно заявила Катя.
– Как так не своим?
– Его не увели. В этом случае следы бы остались. Получается, что его унесли.
– Кто?
– Как кто? Преступник! Похититель. Должно быть, это очень сильный человек. Такого великана, как Мартын, на спине просто так не утащишь. Вот только его следов я не вижу. Леша, дай мне мобильник. Мне нужно произвести оперативную съемку. Быстрее.
Лешка дал сестре свой сотовый, и девочка стала внимательно изучать и снимать землю вокруг места, где пропал пес. Вдруг она остановилась, и глаза ее расширились, и Катя сделала сразу три снимка.
– Леша, быстрее сюда! – позвала она брата.
Васильев метнулся к сестре.
– Смотри! Что это?
На земле явственно была примята трава, и так сильно, что от ее примятости отчетливо виднелся длинный, невероятно толстый и глубокий зигзагообразный след, который вел прямо к забору. Лешка нагнулся и внимательно стал его осматривать. Подошел дядя Кузьма. Катя остановила его:
– Ни шагу дальше. Вы можете испортить след. Лешка, так что же это?
Лешка поднялся и пожал плечами.
– Неужели это змеиный след? – глаза у Кати были круглые от страха. Все-таки до этого самого момента она не особенно верила в гигантского ископаемого змея.
– Это какая же должна быть тварь, если оставляет такой след? – поразился дядя Кузьма.
Лешка показал руками предполагаемую толщину змеи. Выходило, что она была никак не тоньше тридцати сантиметров.
– Целый фут! – воскликнула Катя. – Тогда что же, получается, Ерема был прав? И моя первоначальная версия ошибочна?
– Как это? – спросил дядя Кузьма. – Я что-то ничего не понимаю.
– Змей существует! – Катя схватилась за голову. – Гигантский змей существует! И он прямо здесь, вот на этом самом месте напал на Мартына. Напал, задушил и проглотил. А потом уполз себе. Вот почему следов ни собачьих, ни человечьих нет. Откуда им взяться?
Сторож только глазами заморгал:
– Да что же ты такие страсти мне рассказываешь?
– Значит, реальная опасность для всех нас существует? Но с этим же надо что-то делать?
– Это что же? – до сторожа начало доходить. – Дедов змей у нас опять объявился?
– Мартын ведь выл той ночью? – чуть не плача, так ей было жалко пса, спросила Катя.
– Выл, – согласился сторож. – Выл мой сердешный.
– Значит, он чуял, что в сад забрался змей и притаился в траве. Кстати, дядя Кузьма, – голос девочки вдруг стал строгим, – а почему вы не отпустили его с цепи той ночью? Ведь вы же говорили, что каждую ночь даете собаке погулять.
Сторож только рукой махнул и ничего не сказал, так он был потрясен. Глаза его наполнились слезами, он сел на землю около змеиного следа и срывающимся голосом пробормотал:
– Наказал я его в ту проклятую ночь. Плохо он днем себя вел, чуть меня не укусил за ужином, миску с кашей опрокинул. Я и осерчал. Сказал, что с цепи его не отпущу, раз такие дела. И не отпустил. Редко я так делаю. Очень редко. И чего это мне в голову пришло такое наказание? Разве же я знал? Теперь получается, что я виноват в его гибели. Ведь если бы он на цепи не сидел, мог бы удрать, спастись? Что же я наделал? Как мне теперь жить?
И продолжая причитать, сторож совсем по-детски обнял колени и стал раскачиваться из стороны в сторону.
– Что дальше? – спросил у Кати Лешка.
