Кирилл Кащеев - Снегурочка с динамитом
– Ого! – Сева уважительно присвистнул, запрокидывая голову. – Тут покруче, чем ваша дача! – сказал он близняшкам. – А может... – он замялся и наконец выдавил: – Может, не стоит сюда соваться? Неизвестно, что у них за высоким забором делается, – на Катьку он старался не смотреть.
– У них не везде высокий забор, – неожиданно хихикнул менеджер, вылезая из машины. – Смешные люди! Спереди эдакую крепость отгрохали, а с задней стороны поместья у них кое-где просто сетка-рабица! Чтобы, видите ли, не создавать у питомцев ощущение несвободы! Те от этого нервничают и несутся хуже! – он нажал кнопку звонка на домофоне. Видно, их и впрямь ждали, потому что массивные, как в средневековой крепости, железные ворота дрогнули и бесшумно поплыли в стороны. Опасливо озираясь по сторонам, ребята ступили на широкую, тянущуюся между заснеженными деревьями аллею...
Позади негромко клацнуло. Сыщики оглянулись. Ворота так же бесшумно сошлись у них за спиной, отрезая от внешнего мира. Катьке даже не надо было смотреть на друзей, чтобы понять – на душе у тех стало так же тревожно, как и у нее. Заехали невесть куда, и никто – не то что родители, но даже верный Салям! – не знает, где они сейчас.
Они снова повернулись к дороге... Перед ними на только что совершенно пустынной, присыпанной снежком декоративной плитке стоял... черный петух. Высокая, поджарая птица на необыкновенно длинных жилистых ножках по-хозяйски расположилась поперек и, свесив набок алый гребень, внимательно и недобро разглядывала гостей круглым темным глазом.
– Цыпа-цыпа-цыпа! – неуверенно произнес Сева. Его голос жалко увял в царящей среди холодных деревьев тишине – уж больно неприятно пялился петух.
– Молчите! – стараясь даже не шевелить губами, задушенно процедил менеджер. – Не двигайтесь! Даже не дышите!
– Да это всего лишь курица какая-то! – Сева еще пытался хорохориться.
– Это бойцовый петух! Они агрессивные! – прошипел менеджер, но было поздно.
Темный глаз петуха налился глухой алой злобой.
– Ко-ко? – с отчетливой угрозой проговорил он, и даже непривычному уху стало ясно: это значит – «Ты что-то сказал?» Петух двинул ногой по плитке дорожки – раздался отчетливый скрежет. Вадька пригляделся – и только сейчас понял, что птичьи когти отблескивают сталью!
Точно такой же скрежещущий звук послышался сзади. Боясь даже шелохнуться, Вадька едва-едва покосился через плечо... Возникнув словно из ниоткуда, позади них, угрожающе наклонив голову и отведя крылья, стоял еще один петух – на сей раз снежно-белый. И его окованные сталью когти зловеще посверкивали на зимнем солнце.
– Катька, скажи им! – в панике пробормотал Сева, – ему хотелось быть подальше и от черного петуха, и от белого. – Что мы по договоренности...
– Я больше с гусями... А с петухами не умею! – в полной панике охнула Катька.
– Если нам не рады, может, мы лучше пойдем? – от ужаса глаза Кисоньки, глядевшей на длинные борозды в снежной пороше, стали совсем круглыми. Она попыталась шагнуть обратно к воротам... Вот это и было ошибкой.
Из горла черного петуха вырвался клекот, в котором с трудом узнавалось стандартное «ку-ка-ре-ку». Резко ударив крыльями, он не взлетел, а именно прыгнул на Кисоньку (такого можно было ожидать от рыси или пантеры), и у лица девчонки ударила стальная петушиная шпора.
Кисонька с диким визгом метнулась в сторону. Поскользнулась на заснеженной плитке, упала – перед глазами снова сверкнула сталь! Оглушая ударами крыльев, белый петух уже пикировал на Севу...
Откуда-то из-за деревьев послышался многоногий топот, и тут же затих – будто пробежавшие там существа могли двигаться со скоростью курьерского поезда. Сквозь деревья промелькнули двуногие и длинношеие тени... И тут же резко и пронзительно заверещал свисток.
Петухи остановились. Белый, кажется, даже на короткий миг завис в воздухе. Потом оба, молотя крыльями, опустились на дорожку... и, словно больше не видя прижавшихся друг к другу людей, принялись невозмутимо поклевывать что-то у выложенной необработанными булыжниками бровки. Только громкий скрежет, раздававшийся, когда стальные когти проходились по камню, напоминал, что это отнюдь не мирные деревенские «пети».
– Идемте скорее! – хватая ребят за руки, выкрикнул менеджер и поволок их вперед, продолжая нервно оглядываться – не преследуют ли их. – Да быстрее же! Нельзя заставлять хозяина ждать!
– Он что, тут живет? – выдохнула запыхавшаяся Катька, когда за поворотом дороги им открылся странный дом.
Больше всего он походил на сказочный замок из мультфильмов, в котором живет загадочный волшебный народец. Рядом с длинным приземистым строением с нормальной высоты дверью, но совсем маленькими круглыми окошками возвышалась тонкая стройная башенка вообще без окон, зато с площадкой наверху. Еще выше на металлических сваях красовался домик с треугольной крышей.
– Не живет, – одергивая крутку и все еще настороженно косясь назад, буркнул менеджер. – Тут он, скажем так, расслабляется. Ладно, я вас привез, а теперь побегу, работы еще... – он придержал за рукав Катьку и проникновенно выдохнул: – Я тебя прошу! Я не знаю, это шутка такая или твой гусь и вправду в валенках ходит – но Пал Григорьевичу ты этой глупости, пожалуйста, в любом случае не повторяй! Он человек серьезный, – и менеджер втолкнул ее в двери.
Глава 13
КОЛЛЕКЦИОНЕР ПТИЦ
В открывшемся за дверью большом помещении было темновато – сквозь круглые маленькие окошки падало не слишком много света. Царящий вокруг полумрак полнился звуками – нетерпеливым хлопаньем крыльев, постукиваниями, гортанными птичьими вскриками и даже скрежетом когтей. После встречи с жуткими петухами это могло и напугать, но ребятам было не до страха – в нос опять ударил концентрированный птичий запах, еще более резкий, чем в фургоне «Дикой фермы».
«А Вадька еще каждый раз скандалил, когда я Харли с шампунем мыла», – подумала Катька, злорадно поглядывая на судорожно сглатывающего брата.
Стоявшего посреди зала мужчину забористый запах, кажется, совершенно не беспокоил. Его голову покрывала затрепанная соломенная шляпа с широченными полями, всю правую руку закрывала длинная, до локтя перчатка, сшитая из грубого брезента. Зачем перчатка, понятно сразу – на руке, плотно обхватив запястье мощными когтями, сидела птица. Выглядела она не менее странно, чем ее владелец, – лапы обмотаны разноцветными веревками, на голову накинут глухой черный колпачок, так что походила птичка на жертву похищения.
– Кречет, – увидев устремленные на птицу пристальные взгляды, мужчина приподнял руку и повертел запястьем, предлагая полюбоваться. – Порода охотничьих соколов, – пояснил он.
– Ой, это тот, который 100 тысяч баксов стоит? – оживился Сева.
– Пока не стоит, – усмехнулся мужчина, слегка покачивая кречета на запястье. – Вот обучим – тогда да! Сейчас я его просто ношу.
– Как украшение? – ляпнула Катька.
– Это не брошка, деточка, – укоризненно покачал головой хозяин поместья. – Естественно, для обучения! Чтобы сокол привык к тебе, его надо 24 часа на руке относить и чтоб он мясо у хозяина взял! Привыкнет, тогда можно клобучок снимать – он коснулся пальцем черного колпака – и на дичь выводить. И будет он скоро охотник не хуже остальных! – широким жестом свободной руки он обвел помещение.
Привыкшие к полумраку глаза ребят наконец позволили им различить жердочки, укрепленные вдоль стен – и в длину и в высоту – на значительном расстоянии друг от друга. На жердочках сидели птицы – здоровенные, поменьше и совсем некрупные, серые, темные и неброско-пегие. Но всех их отличали внушительные клювы и не менее внушительные когти.
– А они... вас не клюют? – на самом деле Кисонька хотела спросить, не кинется ли вся эта стая на них, но постеснялась.
– Случается, – мужчина приподнял шляпу. Прямо на лбу красовалась совсем свежая кровавая отметина.
– Тут надо не шляпу, а мотоциклетный шлем носить, – пробормотала Мурка.
– Шлем плохо защищает от другого, – так же серьезно сообщил хозяин поместья.
Наверху, на жердочке под потолком, захлопали крылья, и на край шляпы ляпнулась черно-белая лепешечка птичьего помета.
Кисонька поглядела вверх, оценила количество восседающих у нее над головой птичек, и выражение лица у нее стало заинтересованным.
– Кому что, – словно извиняясь, развел руками хозяин. – Кто дорогие автомобили покупает, кто картины, а у меня вот птицы...
– Если каждая птичка и впрямь на 100 тысяч тянет, тут их лимона на три, не меньше, – на глаз прикинув количество рассаженных по жердочкам птиц, пробормотал Сева. – Коллекция покруче любых Шишкиных!
– Вы на воротах наверняка с Петей и Колей встретились? Вообще-то охранниками они только в перерывах между выступлениями подрабатывают, а так они у меня спортсмены, чемпионы! – увлеченно продолжал хозяин.
