Павел Катаев - Пять Робинзонов
Одноглазый неподвижно сидел, вцепившись в неустойчивое брёвнышко когтями. А бесхвостый бежал за ним по берегу и мяукал.
— Подлый кот! — закричала Тата. — Бросил товарища, а сам спасается.
Но тут ветка с одноглазым перевернулась, и одноглазый полетел в воду. Казалось, что он сейчас утонет. Однако коту удалось в последний момент вывернуться. Он взвился в воздух и, вместо того чтобы упасть в воду, оказался на берегу.
После этого он ринулся в лес. Бесхвостый бросился за ним.
Коты исчезли, и ребята сразу же забыли про них.
— Ну, Котя, — спросила Тата, — где ты переходил?
— Здесь, — ответил Котя.
— Здесь мелко?
— Было мелко.
— Хорошо, — решительно проговорила Тата. — Сейчас я проверю.
Она прыгнула в воду и сразу же провалилась по пояс.
— Ой, я боюсь! Она утонет! — прошептала Катя, с ужасом глядя на бурную реку.
А Тата двигалась всё вперёд и вперёд. Вода уже доходила до груди.
— Тата, возвращайся! — закричал Вова.
Но Тата не ответила. Добравшись до середины, она обернулась к ребятам и крикнула:
— Всё в порядке. Можно идти.
Но в этот момент ёе закрутило и понесло по течению. Ей удалось остановиться, но она тут же окунулась с головой. Ребята замерли от ужаса. Наконец Татина голова появилась над водой. Высоко взмахивая руками, Тата плыла против течения к берегу, где стояли ребята.
29. Плот
Тата стояла, прислонившись спиной к дереву, и тяжело дышала. Вода ручьями стекала с её мокрого платья. Она посинела от холода и дрожала.
— Ты зря вернулась, — сказал Вова. — Тебе нужно было переплыть реку, побежать в город и позвать на помощь.
— Я так и хотела. Но у меня не хватило сил.
Хотя Тата хорошо плавала, но нельзя забывать, что она всё-таки маленькая девочка. Взрослому, конечно, ничего не стоит переплыть такую речку даже в наводнение.
— Что же нам делать? — спросила Катя. — Мы не выберемся отсюда.
— Выберемся. Что-нибудь придумаем, — сказал Вова, чтобы успокоить Катю. Но он сам не знал, что делать.
Мокрые, продрогшие, ребята жадно смотрели на другой берег. Там, на том берегу, — спасение. Там город, дом, лагерь. Конечно, для этого надо ещё долго идти через лес. Но ведь это так просто!
— Если бы как-нибудь сообщить, где мы, — проговорил Вова, — нас бы сразу же спасли.
— А как сообщить? — спросила Тата.
— Я знаю, знаю! — воскликнула Катя. — Пусть Славик передаст по своему радио.
— Славик, попробуй, — сказал Котя. — Я тебе помогу.
Но Славик молчал.
— Почему ты молчишь? — спросил Котя.
— Нельзя… — медленно ответил Славик.
— Что — нельзя? — нетерпеливо спросила Тата.
— Передать…
— Почему?
— Так…
— Говори по-человечески! — закричала Тата. — Ты стал разговаривать, как Котя.
— При чем здесь Котя! — пробубнил Котя. — Это раньше…
Но Тата не обратила на Котю внимания.
— Славик, почему ты не можешь передать? — спросила она Славика. — Ты же говорил, что делаешь такой прибор, который может передавать. Ещё телевизор хотел сделать.
— Нет питания… — ответил Славик.
— Какого питания?
— Электрического.
— А батарейка? — спросил Котя.
— Батарейка села.
— Куда села?
— Это так называется, что села. Вот, смотри. — Славик торопливо вытащил из коробки электрическую батарейку и полизал языком металлические планочки.
— Зачем ты трогаешь языком? — спросила Катя.
— Чтобы узнать, есть электричество или нет. Если электричество есть, оно будет щипать язык. Если же его нет, то язык не щиплет. Попробуй.
— Не хочу, я боюсь, — сказала Катя. Но в конце концов всё же решилась и осторожно лизнула планочки языком. — Они совсем пресные и не щиплются!
Вслед за Катей все ребята лизали металлические планочки и убедились, что электричества в батарейке нет.
Ребята замолчали. Как перебраться через реку? Моста нет, лодки тоже нет, вброд речку сейчас не перейти!
— Подождите! Мне кажется, что я придумал! — воскликнул вдруг Вова. — Когда у путешественников нет лодки, они обычно переправляются через реки на плотах.
— А откуда они их берут? — спросил Славик.
— Они их делают сами.
— Давайте тоже сделаем себе плот, как путешественники! — воскликнула Катя.
30. Плот (продолжение)
Все снова вернулись на свою поляну и забрались в шалаш. Дождь продолжал идти. Крыша в нескольких местах прохудилась, и вода текла сверху на ребят, словно из водопроводных кранов. На крышу ребята набросали еловых веток, но это плохо помогало — вода всё время просачивалась.
Костёр уже давно погас. Как ребята ни старались добыть огонь и развести костер, чтобы обсушиться и согреться, им это не удалось. Тата после купания в холодной реке никак не могла согреться. Она непрестанно дрожала и начала чихать.
— Тата, сделай зарядку, — сказал Котя.
Но Тата покачала головой. От усталости она не могла даже пошевелиться.
— Пусть Тата отдыхает, — сказал Вова, — а мы будем делать плот.
Вова снял с себя курточку и остался в одной рубашке. Он протянул курточку Тате.
— Укутайся. Она, правда, мокрая…
— А как же ты?
— Мне и так тепло. Всё равно сейчас мы будем работать и согреемся.
Котя стащил с себя свою курточку и укутал Тате ноги. Катя тоже отдала свою кофту.
— Ну, нет, — прошептала Тата. — Возьмите назад.
Она даже попыталась подняться. Но Славик с силой уложил её и сказал:
— Опять споришь? Если тебе дали одежду, то ты должна её взять.
Обессиленной Тате пришлось подчиниться. Когда все стали выбираться из шалаша, она тихо проговорила вслед:
— Ничего. Я скоро согреюсь, отдохну и тоже буду строить.
Как ни холодно было в шалаше, на улице было еще холоднее. Ребята окоченели.
— Что нуж-жно делать? — дрожа от холода, спросил Славик.
— Плот делается так, — ответил Вова. — Берутся несколько брёвен и связываются вместе. Вообще-то брёвна не связываются, а скрепляются такими железными скобами. Но у нас нет железных скоб. Так что…
— Подожди, — перебил его Славик. — Но ведь и брёвен у нас нет.
— Верно, нет… — сказал Вова и задумался.
— Что же делать? — спросила Катя.
— Мне кажется, — сказал Вова, — что можно сделать плот из толстых веток. Их, правда, потребуется очень много.
— А вдруг мы их не соберём? — спросила Катя.
— Соберём, — решительно заявил Вова. — А теперь давайте работать без лишних разговоров.
И все принялись за дело. Они выбирали самые толстые ветки и отламывали от деревьев. Ветки ломались с трудом. С каждой из них приходилось долго возиться.
— Я знаю, — сказала вдруг Катя. — Давайте их перерубать лопатой.
— Действительно, будет легче, — согласился Вова. Он взял Котину лопату, замахнулся и, как топором, стал рубить ветки. Но лопата — не топор, и выходило плохо.
Ребята работали молча. Он сопели, чихали, кашляли, но никто не жаловался. Никто даже ни разу не сказал, что хочет есть. А ведь они, как вчера поужинали, так с тех пор ничего в рот не брали.
Ребята ломали ветки, а Катя стаскивала их в одну кучу.
— Мало ещё? — иногда спрашивала она.
— Ещё мало, — отвечал Вова, и работа продолжалась.
Прошло несколько часов. Стало ещё сумрачнее, и все поняли, что наступает вечер. Ребята решили немного отдохнуть. Они набрали щавеля и заячьей капустки и залезли в шалаш погреться.
Вова наклонился к Тате и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо… — ответила Тата слабым голосом и чихнула.
— Тоже мне — хорошо! — сказал Славик. — Ты просто-напросто больная.
Тата хотела ему ответить, но опять чихнула.
— Тише, тише, — сказал вдруг Вова. — Слышите, самолёт летит?
Ребята прислушались. Гудя моторами, над островом пролетал самолет. Вова выскочил из шалаша и посмотрел в небо. Но совсем низко над лесом, задевая верхушки деревьев, мчались серые, угрюмые тучи, закрывая синее небо, солнце и самолёт, который спокойно летел себе высоко над землей.
— Шесть часов, — проговорил Вова, вползая снова в шалаш. — На Новосибирск полетел…
Ребята печально молчали.
— Ну, хватит отдыхать, пошли работать, — сказал Вова.
От усталости и голода ребята с трудом держались на ногах. Но они мужественно продолжали ломать ветки. Когда веток набралась большая куча, они подтащили их воде и стали связывать в плот.
Вниз они положили самые толстые ветки и связали их проволокой и лыком. Потом поперёк они положили ветки потоньше и тоже связали их между собой, а потом прикрепили к толстым.
Получился небольшой плот.
— Мы все на нём не поместимся! — сказал разочарованно Славик.
— Ничего, — сказал Вова. — Пусть кто-нибудь один переплывет реку и позовёт на помощь.
