Роберт Стайн - Игра в невидимку
— Все равно вкусный, — сказал я, отправив в рот первую ложку.
— Прошлым летом мы с тобой ели холодный суп, — сказал Дедуля. Он обожает спорить с Булей. Что бы она ни сказала, он обязательно возразит. — И вкусный был суп. Помнишь, клубничный? Такой суп вообще не едят горячим.
— И никакой не клубничный, — нахмурилась Буля. — И даже вообще не суп. А что-то вроде жидкого йогурта.
— Нет, это был определенно холодный суп, — не унимался Дедуля.
— Ты, как всегда, ерунду говоришь! — Буля сердито поджала губы.
Их спор грозил перерасти в настоящую перепалку.
— А это какой суп? — спросил я у мамы, чтобы отвлечь внимание Були с Дедулей от разговора об этом клубничном супе-йогурте.
— Куриная лапша, — отозвалась мама. — Ты разве не чувствуешь?
— Пару недель назад мы с Дедулей обедали в ресторане, и там нам подали суп неизвестно из чего сваренный. Мы так и не поняли, что это было? — Бабушка покачала головой. — Пришлось спросить у официанта. Мы заказывали совершенно другой суп, а нам принесли непонятно что. Что-то вроде картофельного супа-пюре с луком. Да, Дедуля?
Дедуля сначала дожевал лапшу, потом ответил:
— Нет. Это был томатный суп.
— А где твой брат? — спросил папа, глядя на пустой стул рядом со мной.
— А? — Я растерянно огляделся. Я так увлекся этим дурацким спором о супах, который затеяли бабушка с дедушкой, что совершенно забыл про Левшу.
— У него суп остывает, — сказал Дедуля.
— Придется разогревать. — Буля снова зацокала языком.
— Ну и где же он? — спросил меня папа. Я пожал плечами.
— Не знаю. Он шел за мной. — Я повернулся к двери и громко позвал: — Эй, Левша! Левша!
— Не кричи за столом, — сделала мне замечание мама. — Лучше сходи и приведи его.
— А суп еще есть? — спросил Дедуля. — Что-то я не наелся. Хочу добавки.
Я положил салфетку на стол и отодвинул стул. И туг я увидел, как тарелка Левши приподнимается над столом.
«Нет, только не это!» — взмолился я про себя.
Потому что сразу понял, что происходит.
Мой придурочный братец сделался невидимкой и теперь забавляется, пытаясь напугать всех собравшихся за столом. Я всегда говорил, что у моего брата очень своеобразное чувство юмора.
Тарелка Левши приподнялась еще выше. Я быстро перехватил ее и поставил на стол.
— Пошел отсюда! — прошептал я себе под нос, обращаясь к Левше.
— Что ты сказал? — переспросила мама, с подозрением взглянув на меня.
— Я говорю, я пошел за Левшой. — Мне пришлось соображать очень быстро. — Пошел отсюда, ты… — шепнул я невидимому Левше.
— Ну так иди быстрее, — раздраженно проговорила мама.
Я вышел из-за стола. И в эту секунду мой недоумок-братец поднял свой стакан. Естественно, со стороны это смотрелось так, как будто стакан сам по себе приподнялся над столом. Я тихо ойкнул и перехватил стакан.
Но я немного не рассчитал силы. Вырывая стакан из невидимых рук Левши, я разлил воду по всему столу.
— Что ты делаешь?! — возмутилась мама.
Я поставил стакан на место.
Подняв глаза, я увидел, что папа пристально смотрит на меня. И взгляд у него очень сердитый.
«Он знает», — подумал я, и меня вдруг пробил неприятный озноб.
Он видел шалости братца.
И знает, в чем дело.
Левша все испортил.
15
Папа сердито смотрел на меня.
У меня внутри все оборвалось. Я ждал, что он сейчас скажет: «Макс, почему твой брат заявился в столовую невидимым?» — но вместо этого он заорал:
— Хватит дурачиться, Макс! Что ты тут цирк устраиваешь? Разыщи брата и приведи его к нам.
Я с облегчением вздохнул. Папа ни о чем не догадывался. Он просто решил, что я ломаю комедию.
— Можно мне еще супа? — снова спросил Дедуля.
Папа повернулся к нему, а я поспешил убраться из-за стола и вообще из столовой.
— Ты и так съел достаточно, — насупилась Буля.
— Нет, я бы съел еще порцию.
Я прошел через гостиную, поднялся на второй этаж и остановился у лестницы, ведущей на чердак.
— Левша, — прошептал я, — надеюсь, ты шел за мной?
— Ага, — тоже шепотом отозвался Левша. Он стоял рядом со мной. Конечно, видеть его я не мог. Но голос его звучал совсем-совсем близко.
— Что еще за фокусы? — спросил я сердито. На самом деле я не был сердит. Я был просто взбешен. — Ты что, пытаешься выиграть это дурацкое состязание?
Левша рассмеялся. Мои волнения были ему до лампочки.
— Заткнись! — прошипел я. — Ты действительно идиот каких мало.
Я включил свет на чердаке и бегом бросился вверх по лестнице. Я слышал у себя за спиной шаги невидимого Левши. Хорошо еще, что ему хватило ума пойти следом за мной.
Впрочем, хихикать он не перестал.
— Я выиграл! — объявил он и пихнул меня в спину.
— Перестань, ты, дубина! — Я ворвался в комнату с зеркалом. — Неужели ты не понимаешь, что ты мог все испортить?!
— Но я выиграл! — ликующе завопил он. Лампа над зеркалом, понятное дело, горела.
Ее свет растекался по зеркальной поверхности блестящим желтым пятном.
У меня не было слов. Я всегда знал, что Левша — эгоист. Но не настолько же!
— Разве ты не понимаешь, что все это пахнет очень крупными неприятностями? Для нас всех?
Если бы Левша не был сейчас невидимкой, я бы, наверное, его придушил.
— Я выиграл! Я выиграл! — вопил он, явно не слушая, что я ему говорю.
— И долго ты был невидимкой? — Я подошел к зеркалу и дернул за веревку выключателя. Свет погас. Но у меня перед глазами осталось желтое сияние.
— Как только вы все спустились вниз, — похвалился он. Все еще невидимый, но, судя по голосу, очень собой довольный.
— Почти десять минут! — быстро прикинул я.
— Теперь я чемпион! — объявил он.
Я смотрел в зеркало, дожидаясь, пока там появится отражение Левши.
— Чемпион по тупости и кретинизму. — Я все еще не успокоился. — Сегодня ты сам себя превзошел в этом смысле.
Левша промолчал.
Прошло какое-то время, и он все-таки заговорил. Только теперь он уже не смеялся. Теперь его голос звучал испуганно:
— Почему я так долго не возвращаюсь?
Я открыл было рот, но тут снизу донесся папин голос:
— Макс? Вы там вдвоем наверху?
— Ага, сейчас спустимся! — крикнул я.
— Что вы там делаете? — с раздражением спросил папа.
Я услышал, как он поднимается по лестнице, и пулей бросился туда, чтобы не дать ему войти на чердак.
— Сейчас, папа, — сказал я ему. — Уже идем. Он остановился на ступеньках и пристально поглядел на меня, задрав голову.
— Что там такого уж интересного на чер— Ничего, — пробормотал я. — Просто всякие старые вещи.
У меня за спиной возник Левша. Вполне нормальный Левша. И вид у него был вполне нормальный. Папа развернулся и пошел вниз. Мы направились следом за ним.
— Да, это было что-то! — воскликнул Левша.
— А ты не почувствовал ничего странного? — спросил я. Я говорил шепотом, хотя папа уже спустился на первый этаж и мы были с Левшой одни.
— Нет. — Он покачал головой. — Я себя чувствовал абсолютно нормально. Но это было действительно круто! Жалко, что ты не видел, какая у тебя была рожа, когда я поднял тарелку с супом! — Он опять захихикал. Тоненько и пронзительно.
Меня просто бесит, когда он так хихикает.
— Послушай, Левша, — я остановился, преграждая ему путь в коридор, — игра в невидимку — это все хорошо и забавно. Но это может быть и опасно. Ты…
— Это круто! — перебил он меня. — И рекорд теперь у меня!
— Послушай меня, пожалуйста! — Я схватил брата за плечи и как следует встряхнул. — Просто послушай. Ты должен пообещать мне, что никогда больше не будешь подниматься в ту комнату и становиться невидимым, когда никого нет рядом. Я всерьез тебя предупреждаю. Обещаешь? — Я с силой сдавил его плечи.
— Ладно, — он весь извивался, пытаясь вырваться, — обещаю.
Я посмотрел на его руки. На обеих были скрещены пальцы. Тоже мне, хитрец нашелся.
В тот же вечер, часов в одиннадцать, мне позвонила Эрин. Я уже лежал в постели, читал книжку и подумывал о том, как бы спуститься вниз и подлизаться к родителям, чтобы они разрешили мне посмотреть телешоу «В субботу вечером».
Эрин была явно на взводе. Даже не поздоровалась. Она сразу же затараторила своим тонким мышиным голоском, буквально захлебываясь словами. Я с трудом понимал, что она говорит.
— Что там насчет фестиваля точных наук? — переспросил я, отводя телефонную трубку подальше от уха в надежде, что так лучше смогу разобрать слова Эрин.
— Конкурс механических приспособлений, — выдохнула Эрин. — Помнишь, какие призы победителю? Серебряный кубок и бесплатный абонемент в «Видеомир».
— Ну и что? — Я все еще не врубался, при чем здесь этот конкурс? Наверное, был уже сонный. Денек выдался нервный. Одно «приключение» с Левшой-невидимкой отняло у меня все силы.
