Поль-Жак Бонзон - Тайна Лантского леса
УОКИ-ТОКИ
Руди только что вернулся из Сент-Агана: он был в гостинице, исправил свою карточку и забрал вещи; отныне, к большой радости друзей, молодой человек будет жить вместе с ними.
Вновь обретя Кафи, ребята успокоились и теперь не могли думать ни о чем, кроме странных дровосеков. Тиду говорил, что никогда им не простит, что они хотели убить его собаку, а Руди, со своей стороны, не мог забыть оказанный ему прием. Собравшись у большой палатки, ребята обсуждали таинственную банду.
— Раз они так охраняют эту хижину Брюль-Лу, значит, там происходит что-то не то, во всяком случае что-то не для всеобщего обозрения, — сказал Тиду. — Днем они делают вид, что работают, — валят дляотвода глаз несколько деревьев, а ночью куда-то ездят на своей машине.
— Надо их выследить, — предложил Руди. — Но на таких разбитых дорогах это будет нелегко: даже если ехать с погашенными фарами, что само по себе очень опасно, они нас все равно заметят.
И что же делать? — спросила Мади.
Постараемся попасть в хижину, когда они будут на работе.
О! — воскликнула Забет, — вы забываете, что у них оружие и что они, не задумываясь, выстрелили в Кафи.
Однако ключ к тайне именно там, во всяком случае один из ключей, — настаивал Руди. И, продолжая свою мысль, обратился к Тиду: — А что, если нам пойти туда прямо сейчас, пока они не ушли на работу? Тогда бы мы узнали, остается ли кто-нибудь охранять хижину.
Согласен, — ответил Тиду. — Давайте поскорее позавтракаем.
Бифштекс, Мади и Забег взялись задело. Через пятнадцать минут вся команда удобно разместилась в палатке— на улице для пикника было слишком сыро. Как обычно, ребята расселись вокруг матраца, который лежал в центре, а Кафи (он уже почти совсем пришел в себя) приковылял на трех лапах и улегся возле своего хозяина. На самом деле несчастный пес больше пострадал от удушья, чем от выстрела, — рана, как отметил Тиду, делая перевязку, уже зарубцевалась.
Итак, единственной проблемой теперь оставались дровосеки; из-за них, похоже, Руди даже забыл о цели своего путешествия в Веркор. В этот момент Бифштекс, расправившись с бутербродом и отрезая ломтик козьего сыра, заметил, что на часах уже полдень — как раз время новостей.
Слушать их никому не хотелось, но Бифштекс уже включил свой приемник. Передача только что началась. Диктор прочел прогноз погоды — довольно-таки паршивый, особенно на юго-востоке Франции, затем перечислил непременные дорожные происшествия, пожары и торжественные открытия, и все это вперемешку с рекламой.
— Видишь, Бифштекс, — сказал Тиду, — крутить ручку бесполезно. Больше никаких авиакатастроф. Хотя прошлой ночью, когда мы привезли Кафи от лесника, на небе не было видно ни одной звезды.
Бифштекс пожал плечами.
Ты ничего не понимаешь. Кто тебе сказал, что «Страдоры» летают каждую ночь?.. И потом… да, согласен, ночь была темная, но облачность-то — высокая. Перед тем как стемнело, вершина Гран-Веймон хорошо просматривалась.
«Страдоры»? — спросил Руди. — Тебя интересуют эти новые истребители?
Как? — в свою очередь удивился Бифштекс. — Вы о них знаете?
Да. Я не собираюсь становиться летчиком, а просто учусь на инженера-электронщика, и все, что связано с авиацией, меня очень интересует. Этот новый французский самолет — настоящая революция. Мне известны некоторые его характеристики — те, что были опубликованы. Я знаю, что в некоторых странах он вызывает зависть, но не в Германии — наше правительство предполагает его превзойти.
Эти самолеты базируются в Истре — в Провансе, — объяснил Бифштекс. — Многие из них разбились ночью над Альпами или Севеннами во время испытательных полетов. Причину установить так и не удалось, а все пилоты погибли.
— Знаю, — сказал Руди, — у нас тоже об этом писали.
Значит, эта конструкция неудачная?
Не думаю. Раз военная комиссия не опубликовала результатов расследования, значит, никаких дефектов не обнаружили.
Как же тогда объяснить эти катастрофы?
Ну уж нет, Бифштекс, — оборвала его Мади, — не заставляй Руди читать тебе лекцию по аэронавигации. Мы поговорим о «Страдоре II» потом. Доедай свой сыр и помоги нам все убрать.
Руди улыбнулся и положил мальчику руку на плечо.
— Мади права, сейчас не время. Но если тебя это интересует, обязательно потом поговорим еще.
А Тиду, окончательно войдя в роль шефа, авторитетно заявил:
— Единственная возможность узнать, что делают дровосеки, — днем и ночью следить за хижиной Брюль-Лу — этот способ никогда не подводит. Для начала давайте еще раз поподробнее ознакомимся стой частью леса: этим, например, займемся мы с Руди и Сапожником. Потом разобьемся на группы и будем дежурить по очереди. Руди, вы готовы?
Одну минуту, — сказал немец, — я кое о чем подумал. У меня в багажнике есть одна вещь — она может пригодиться, если придется разойтись. Это уоки-токи.
Что? — спросила Забег, округлив от удивления глаза.
Это такой портативный передатчик с приемником.
Руди побежал к своей старательно замаскированной машине, припаркованной в стороне от дороги, и принес две небольшие черные коробочки — они были еще меньше, чем приемник Бифштекса.
— А мы знаем такие приборчики, — сказал Стриженый. — У нас в классе у ребят такой есть. К сожалению, у него очень небольшая дальность действия — через пятьдесят пять метров уже ничего не слышно.
— Это новая модель — гораздо мощнее, — объяснил Руди. — Он действует на много километров, а главное, как вы видите, легко умещается в кармане.
— И как же работает этот… эта штука? — спросила Забет, не знавшая, как обозвать незнакомый предмет.
Руди быстро продемонстрировал прибор в действии: если нажать на одну кнопку, аппарат настраивается на режим ожидания, а когда начинают говорить на другом конце — нужно нажать на другую, и все. Забет очень понравилась эта «штука» — она напоминала ей телефон, и девочка охотно бы продолжила эксперимент, но Тиду спешил уйти.
— Присмотрите за Кафи, — сказал он девочкам. — Несмотря на подбитую лапу, он может пойти за нами.
Тиду потащил Руди и Сапожника через лес. По мере приближения к хижине они двигались все более осторожно. Через двадцать минут блуждания по лесу они заметили ее за густой листвой.
Ребята затаились в кустарнике и молча наблюдали. Окна и тяжелая деревянная дверь были закрыты. Из дома не доносилось ни малейшего звука, однако дровосеки, судя по всему, еще должны были сидеть за столом.
Да, они там, — сказал Сапожник, — из трубы идет дым. — И, не сводя глаз с крыши, на которой была установлена антенна, добавил — Они себе ни в чем не отказывают: даже телевизор есть. Интересно, как он у них работает, если сюда не подведено электричество?
Есть маленькие телевизоры, они работают на батарейках, — ответил Тиду. — Правда, Руди?
Руди не ответил. Он пристально разглядывал совершенно новую антенну, возвышавшуюся на пять или шесть метров над крышей.
— Ты не знаешь, какой телепередатчик обслуживает Веркор? — спросил он, наклонившись к Тиду.
— На горе Пила, конечно.
— А где эта вершина?
Километрах в ста отсюда, на другой стороне Роны.
В каком направлении?
Тиду и Сапожник долго смотрели вдаль и в заключение пришли к выводу, что гора Пила находится на северо-западе.
— Посмотрите на антенну, — сказал Руди. — Она сориентирована не туда, а точно на восток.
Чтобы получше рассмотреть, он достал бинокль, взглянул на антенну и уточнил:
— И вообще, это не обычная телевизионная антенна: решетка слишком плотная, да и сама она высоковата для телевизионной.
Инстинктивно все трое посмотрели туда, куда была сориентирована антенна.
— Гран-Веймон! — сказал Тиду.
Руди снова взял бинокль и навел его на огромную скалистую горную вершину с высотной отметкой 2346 м — самую высокую точку Веркора.
— Там ничего нет, — уверенно сказал он. — Никакого телевизионного передатчика. Определенно, антенн на установлена не для приема передач.
Он протянул Тиду бинокль, чтобы тот тоже осмотрел гору, но в этот момент дверь хижины открылась. Дровосеки собрались на работу. Их было пятеро. Последний, судя по всему бригадир, запер хижину на ключ и тщательно проверил, хорошо ли закрыты окна.
— Раз он закрывает дверь на ключ, значит, внутри никого нет, — сказал Сапожник.
Как только дровосеки скрылись из виду, ребята подошли поближе к дому, пытаясь отыскать какую-нибудь возможность попасть внутрь.
— Смотрите, — сказал Сапожник, — похоже, прямо под крышей за плющом есть слуховое окно.
— Да, это слуховое окно, — подтвердил Тиду, посмотрев в бинокль. — Стекло разбито, и плющ проникает прямо в дом.
Руди тоже осмотрел это узкое окошко — оно было открыто. Решение пришло моментально.
