Сергей Веселов - Мой папа — киллер
— Не хватай, не хватай, — всерьез беспокоился Трушкин. — Володька за нее отдал пятьдесят баксов, если заметит, что порвана или заляпана — убьет!
— Пятьдесят баксов? Обалдел?
— А что? Ты когда последний раз книжки покупал? Знаешь, почем они сейчас?
Леха промолчал.
Славка взялся приводить в порядок своих солдатиков, а Леха стал рассматривать книгу. На супере — на всю обложку — был сфотографирован какой-то омоновец или спецназовец… короче, какой-то крутой парень с пистолетом в руке. Ниже шла надпись: «ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ОРУЖИЯ. Иллюстрированный справочник».
Корольков открыл книгу.
— Там есть раздел о русских и французских пушках 1812 года, — донесся голос Трушкина. — И не только о пушках…
— Знаешь, если честно, на последних страницах интересней, — сказал Леха.
Бегло пролистав книгу, он задержался именно на этих самых страницах и стал их изучать вдумчиво и сосредоточенно.
— Да? — рассеянно ответил Трушкин. — Вот, смотри, какого я гусара заделал… На нашу классную…
Но Леха чувствовал, что ему уже разонравились пластилиновые солдатики Славки Трушкина.
Сейчас всех колошматит своими огромными кулачищами двадцатый век, и в этой дробиловке выживают только самые крутые. Вот как эти улыбающиеся, уверенные в себе парни с последних страниц справочника, сжимающие в своих руках разные «магну-мы», «Калашниковы» и «М-16».
Уж такие парни не вытирают разбитые носы рукавами школьных курток…
Леха захлопнул книгу и сказал:
— Знаешь, Славка, я, пожалуй, пойду. Форму еще стирать…
Трушкин посмотрел на Королькова обиженно:
— Да ну, день впереди.
Леха аккуратно положил книгу на стол. Лучше бы он вообще не брал ее в руки.
— Я же только умылся, а на мне еще рубашка, заляпанная кровью… Да и на рукаве куртки такое пятно, какое, неизвестно, одолеет ли тройная доза «Ариэля».
ВЖ-Ж-Ж!.. БУМ! ВЖ-Ж-Ж!.. БУБУМ!.. БУМ-ТА-ТА-БУМ-ТА…
Леха пригнул голову. Это что еще такое? Бензопила в соседней комнате?
Оглушительный звук несся с улицы. Корольков, не врубившись в первую секунду, даже испугался. Но невозмутимый Трушкин подошел к окну и просто захлопнул форточку. Звук сразу стал тише.
— Ты чего? Это ж Крендель домой пришел. Только и всего, и врубил свою тачку на полную мощу.
Леха хлопал глазами. Крендель врубил тачку на полную мощу. Какую тачку? На какую мощу? Откуда взялся Крендель? А-а-а, Крендель…
На улице продолжалось: БУМ-ТА-ТА-БУМ, ВЖ-Ж-Ж!.. БУМ-ТА-ТА-БУМ, ВЖ-Ж-Ж!.. Звуки постепенно выстроились в ряд и пошли маршировать, как отряд недобитых пионеров. «Что это такое? — думал Леха. — Похоже на заплесневелую „ Метал-лику“.
— …говорил, что он близко живет, — донесся голос Трушкина. — Смотри, — Славка показывал пальцем, — вон где!
Леха глянул. В доме напротив, этажом ниже, было распахнуто окно, а за ним, на полу, стояла огромная колонка в светлом — неужто мраморном? — корпусе. Оттуда на весь двор гремел металлический крутняк. Самого Кренделя видно не было, хотя музыка безошибочно указывала, что Мишка наконец явился домой из школы.
— Это его комната, — сказал Славка, вытягивая шею и показывая пальцем. — Слева видишь балкон? Это большая комната… А вон кухня, с другой стороны от нее. Вот там он и жрет. Каждое утро, представляешь?
У Кренделя японская стереосистема JBL, вспомнил Леха. Крутая вещь, судя по размерам одной колонки.
Пора было уходить.
Зайдя в соседнюю комнату, Леха неожиданно наткнулся взглядом на полку с видеокассетами. Ага, у Славки тоже видак есть, еще один приятный сюрприз… Ради этого можно еще чуть-чуть задержаться.
— Славк, дай что-нибудь посмотреть. Покруче.
— Покруче? «Вспомнить все» хочешь?
— Издеваешься? — Леха задержал на Трушкине долгий взгляд.
Славка виновато вздохнул и вынул другую кассету. Леха прочитал: «ТРУПОРУБЫ».
— Нет, на ужастики меня не тянет, — признался он. — Дай какой триллер.
— Какой? Их тут — море. Со Шварцем?
— Я их все смотрел.
— И«Правдивую ложь»?
— Неделю назад.
— Ну, не знаю, — сказал Трушкин. — Тогда выбирай сам…
Пока Леха разглядывал полку с кассетами, Трушкин, захлебываясь, тараторил:
— Знаешь, на чем тусовка Кренделя задвинулась? Что б я так жил — на раннем Сталлоне! Они его до сих пор запоем смотрят — все эти «Рэмбо», — по три раза. Особенно Блэкмор.
— А где берут? — рассеянно спросил Леха.
— У Мишки. Я ж тебе говорил, у него не только лазерник, у него видак «Сони» с четырьмя головками.
Леха прислушался. Теперь за окном Славкиной комнаты гремела другая песня, Леха ее узнал. Это был один из скорпионовских медляков.
— Неплохо живет, — процедил Леха.
— А чего не пожить, если папа почти каждую неделю сотню подбрасывает… — Славка улыбнулся. — «Крепкий орешек-2» смотрел? Держи. — Трушкин вытащил кассету. — Ничего себе триллерок. Правда, староват.
Леха, не глядя, сунул кассету в сумку. Ему просто надоело выбирать. Первый «Орешек» он точно смотрел, а второй… Дома разберется.
— Когда отдать? — спросил Леха в прихожей.
— Держи, сколько влезет, — великодушно разрешил Трушкин. — Володька уже посмотрел, так что…
— А если вспомнит?
— Ну, зайду к тебе. Делов-то — каких-то два этажа. Или знаешь что… ты говорил, у тебя телефон есть?
— Есть.
— Отлично. — Славка сорвался с места. Лехе уже надоело стоять в прихожей, но он терпеливо ждал, пока Трушкин запишет его номер и даст ему свой.
Глава VII
РАССТРЕЛ БУЛЬТЕРЬЕРА
Однажды вечером, когда Леха только-только закончил делать уроки, раздался телефонный звонок.
Это был Трушкин.
— Нам что по алгебре задали? Забыл записать.
Леха искоса глянул на часы в гостиной. Семь вечера. Славка, выходит, еще и не приступал к урокам. Понятное дело, лепил своих солдатиков…
— Слушай, может, просто забежишь, передерешь? — по-рыцарски предложил Корольков.
Но Славка был тверд:
— Не-а, ты мне номера скажи. Я сам обещал решить.
— Кому обещал?
— Брату. Вечер буду сидеть, но решу. Вот оно что, брату обещал… Леха взял тетрадку и продиктовал номера.
— Да, кстати… — продолжил Трушкин. — Так как тебе второй «Орешек»? Что-то ты все молчишь?
— То, что надо, Славка, — ответил Корольков. — Я еще подержу кассету, ты не против?
— Хоть до посинения, — раздалось в ответ.
Леха, конечно, не собирался держать кассету так долго, просто он хотел подсунуть ее отцу. Фильм — о парне, который в одиночку побеждает мафию в аэропорту, — того стоил.
До сих пор как-то не получалось. Все дни отец засиживался допоздна на работе — вот разве что только первого сентября…
Ох, но тот вечер никак не шел в расчет!
Тогда в семье Корольковых была большая стирка: мама занималась школьной формой и рубашкой, а папа, который неожиданно пришел с работы пораньше, — сыном. И хоть Леха в свое оправдание говорил чистую правду — что споткнулся и разбил нос, — Корольков-старший этому не верил. Он бросал на Леху косые взгляды, выбивал кулаком по столу тихую дробь и твердил железным голосом: мол, НИКОГДА, Алексей, слышишь? НИКОГДА…
Ну разве можно было после всего этого засесть вместе за фильм?
…Сейчас отец был на работе, а Леха готовился идти в магазин — мама попросила купить кое-что для ужина.
Местный гастроном — а точнее, торговый центр с загадочным названием «ТЦ ООО „КАЛЬЦИЙ“, — располагался за домом Анжелки Жмойдяк. Можно было проехать автобусом одну остановку, но Леха задумался и пошел пешком.
Думал он вот о чем.
Эти несколько дней Кренделя и Блэкмора словно не существовало в школе. То есть, конечно, на уроках они присутствовали, случалось, и двойки хватали, но Леха их как бы не замечал. А они, в свою очередь, как бы не замечали Леху. И Трушкина с ним за компанию.
И не только в школе, но и во дворе.
После разговора возле трансформаторной подстанции установилось перемирие.
Леха не тешил себя надеждами, что оно, это перемирие, — надолго. Его могла нарушить любая мелочь. В конце концов, синяк у Кренделя скоро сойдет, а как только это случится, всем станет глубоко наплевать, как именно он когда-то возник.
Тогда уж Мишка отомстит.
Нет, Леха не тешил себя надеждами. Он просто шел в магазин, помахивая пока еще пустым полиэтиленовым пакетом с надписью «Мюнхен» на боку.
Пока перемирие сохраняется, можно чувствовать себя относительно спокойно. Это уже кое-что.
…Интересно, как долго оно протянется. И какая мелочь его нарушит?
Когда Кренделю бывало скучно, он любил развлекаться. Развлекался Мишка самыми разными способами. Когда ему бывало скучно в школе, он развинчивал свой японский карандаш, делал из него плевательную трубку и обстреливал жеваной промокашкой затылки отличников. Когда ему бывало скучно дома, он врубал свой JBL. Когда ему бывало скучно во дворе (так скучно, что даже бить никого не хотелось), он всячески доставал первую красавицу микрорайона Анжелку Жмойдяк. Естественно, если она также дома не сидела.
