Мария Грипе - Навозный жук летает в сумерках…
Обзор книги Мария Грипе - Навозный жук летает в сумерках…
Мария Грипе
Навозный жук летает в сумерках…
Рассказ о событиях в смоландской деревне Рингарюд, дошедший до нас благодаря свидетельствам очевидцев Марии Гриппе и Кая Поллака, записанный Марией Гриппе.
У тебя в руках книга.
Ты открыл ее и переворачиваешь первые страницы.
Скажи, тебе никогда не приходило в голову, что разные люди читают разные книги?
Так почему же именно ты выбрал именно эту книгу, и именно сейчас?
Что это — простое совпадение, случайность?
Как ты думаешь?
Жизнь состоит из цепочки событий.
Некоторые события примечательнее других и называются происшествиями.
Другие тщательно спланированы нами или кем-то еще, ими управляет воля, и называют их поступками или затеями.
Но бывают такие события, которые не подчиняются воле или разуму, кажутся необычайными, неожиданными. Их мы называем совпадениями или случайностями, но не знаем о них ничего. Быть может, они неизбежны и предначертаны нам судьбой. Кто знает?
Но наверняка многим из вас доводилось видеть, как незначительные и вроде бы случайные события имели важные последствия.
Причиной того, что история, которую вы прочтете, наконец-то стала известной, явились два события — два, казалось бы, чистейших совпадения. Что за ними стояло — случай или судьба, можно только гадать.
А произошло следующее.
Случайность первая.В 18.00 по рабочим дням с центральной железнодорожной станции в Мальме отходит скорый поезд на Стокгольм.
Вечером 27 июня поезд вышел без опоздания. Спустя один час и пятьдесят девять минут, то есть в 19. 59, поезд точно по расписанию остановился в Альвесте.
Незадолго до этого к станции на большой скорости ехал грузовик с багажом и другими грузами, предназначенными для поезда. До платформы оставалось совсем немного, когда водителю грузовика в левый глаз на всем лету врезалось довольно крупное насекомое, а именно навозный жук, и водителю пришлось остановиться. Глаз слезился, и шофер почти ничего не видел.
Из-за этого вечером 27 июня стокгольмский поезд отошел от платформы «Альвеста» на три минуты и двадцать восемь секунд позже.
Это происшествие нарушило обычный порядок вещей не только в Альвесте. Так, в деревне Рингарюд в Смоланде три минуты и двадцать восемь секунд сыграли важную роль в судьбе трех человек.
Благодаря этому, на первый взгляд, случайному событию на платформе «Альвеста» жители деревни Рингарюд, и не только они, открыли для себя много любопытных фактов.
Случайность вторая.Люди не всегда понимают, что говорят.
Люди не всегда говорят правду.
Люди не всегда помнят свои слова.
Такие горькие выводы сделал Юнас Берглунд в свои двенадцать лет.
Чтобы записывать и анализировать, почему люди прибегают к правде или неправде, чтобы лучше понимать разницу между сознательной и неосознанной ложью в человеческой речи, — особенно же в словах родителей и учителей — Юнасу Берглунду очень хотелось иметь магнитофон.
Ни на Рождество, ни на Новый год магнитофона ему не подарили. Но на тринадцатый день рождения это желание неожиданно исполнилось — во многом благодаря его пятнадцатилетней сестре Аннике, замолвившей за него словечко.
Вот из-за этих двух случайностей, вроде бы никак друг с другом не связанных, — а именно из-за навозного жука в Альвесте и подарка, который Юнас получил на день рождения, — начали проясняться и в конце концов были разгаданы некоторые тайные и давным-давно забытые события, произошедшие в деревне Рингарюд в Смоланде.
СОН
Итак, на свой день рождения, 27 июня, Юнас Берглунд наконец-то получил магнитофон. И сразу же приступил к исследованиям.
Он решил подойти к делу серьезно и потому для начала стал записывать разные звуки, с помощью которых животные общаются друг с другом.
В голосах животных и птиц, казалось Юнасу, звучит самая чистая правда, и ему хотелось сравнить эти искренние, прекрасные звуки с фальшивой и притворной речью людей.
Еще он хотел запечатлеть на пленке как можно больше механических звуков, возникающих в процессе всевозможной человеческой деятельности.
В тот вечер 27 июня Юнас, его сестра Анника и их друг Давид Стенфельдт, который был на год старше Анники, не торопясь шли по полю вдоль железной дороги, где должен был пройти стокгольмский ночной поезд. Юнас хотел записать стук колес.
Стояла чудесная погода. Все вокруг было свежо и зелено, как это бывает летом. Поднималась уже почти полная луна. Было безветренно, в траве стрекотали сверчки, а по камням в маленькой речке, выбегавшей из леса на другой стороне поля и пересекавшей всю деревню, журчала и тихонько пела вода.
Юнас записал стрекот сверчков и выключил магнитофон.
— А ты знала, Анника? — вдруг спросил Давид. Юнас снова включил магнитофон.
— Что? — не поняла Анника.
— Что когда стареешь, перестаешь слышать сверчков.
— Не может быть — ведь они так громко поют! — удивилась Анника.
— Вот-вот, именно поэтому! В старости человек перестает слышать громкие звуки, — ответил Давид, и Юнас снова выключил магнитофон.
— Кто-нибудь хочет «салмиак»? — спросил Юнас, достав из кармана коробочку с леденцами, которую всегда носил с собой.
Давид и Анника отказались, но Юнас не удивился. Они считали, что «салмиак» слишком острый и что обычная лакрица куда вкуснее.
Юнас жевал «салмиак» не ради вкуса, а ради эффекта. Он хотел, чтобы его мозг ни на секунду не расслаблялся, а «салмиак» помогал ему сосредоточиться. Правда, никто, кроме Юнаса, этого не понимал.
На часах было 21.23 — время, когда поезд обычно проезжал Рингарюд.
— Наверное, мы опоздали, — сказал Юнас.
— Вряд ли, — отозвался Давид, — мы бы обязательно его услышали.
— Я сбегаю к речке! — крикнул Юнас и спустился вниз. Он еще не записал, как шумит вода в рингарюдской речке. Давид и Анника пошли за ним. Пока они ждали поезд, Юнас записал журчание воды. Он хотел показать, как природа противостоит механическим звукам, сопутствующим передвижению людей.
Вдруг Анника зашептала:
— Тихо! Там кто-то гребет!
Они услышали легкие, осторожные всплески. Юнас тут же включил магнитофон:
— Добрый вечер! Говорит Юнас Берглунд. В данную минуту я со своей аудиоаппаратурой нахожусь на берегу спокойной реки Рингарюд. Здесь довольно темно. До меня доносятся звуки весел. По реке кто-то плывет. Интересно, кто это?
— Какой-то мужик, — прошептала Анника.
Юнас тихо, но отчетливо прокомментировал ее слова:
— Здесь прозвучало предположение, что в лодке — мужчина неопределенного возраста.
В ту же секунду мужчина громко закашлял. Юнас записал его кашель на пленку. Где-то закричал нырок. Получилось интересное сочетание звуков, а с криком нырка вдалеке вышло довольно правдоподобно.
Но потом стало тихо, было слышно только, как лодка проскользнула в камыши и причалила где-то рядом.
Юнас докладывал:
— Из-за камышовой растительности в данную минуту невозможно дать точные сведения о расположении лодки.
Вдруг до них донесся стук колес, и Анника закричала:
— Юнас, пошевеливайся, если хочешь записать поезд!
Они помчались к железной дороге, и когда добежали, поезд уже громыхал мимо них.
— Юнас, не стой так близко! — крикнула Анника, но ее голос утонул в грохоте. А Юнас вопил во всю глотку:
— Рискуя жизнью, я записываю звук стокгольмского скорого поезда! Время — 21. 26, расстояние от источника звука — примерно 1, 3 метра.
Поезд промчался мимо, и Юнас выключил магнитофон.
— Юнас, ты с ума сошел! — простонала Анника. — Так близко!
— На такой работе приходится рисковать, — спокойно ответил Юнас, а поезд тем временем таял вдали, оставляя после себя бесконечную тишину.
— Интересно, куда это он направлялся? — вдруг спросил Юнас.
— Кто? — не понял Давид.
— Человек в лодке. Пойдем, посмотрим?
— Вообще-то пора домой, — напомнила Анника. Но Давид предложил сначала пройтись вдоль реки. В густых зарослях на берегу было темно. Никто из ребят не знал дороги. На каком-то камне Анника поскользнулась и, чтобы не упасть, схватилась за Давида.
— Смотрите! — Юнас остановился и указал на лодку, спрятанную в камышах. Она стояла так, что выбраться на берег было наверняка непросто. Но в нескольких метрах от нее в камышах виднелся проход, по которому лодка могла проскользнуть к берегу.
— Этот человек не хотел, чтобы его заметили! Как это подозрительно! — произнес Юнас и записал свое наблюдение на пленку.
— Юнас, хватит уже играть в репортера! — сказала Анника.
Неожиданно идти по берегу стало легче. Плакучие ивы купали свои ветки в воде, под ногами росла мягкая трава. Светила луна. Показались небольшие мостки, у которых в лунном свете качалась белая лодочка.
— Где-то здесь должна быть тропинка наверх, — произнес Давид.
