Любовь Воронкова - Лихие дни
Мать с лампой в руках широко открыла дверь. Морозный пар заклубился по полу. Маринка из-за бабушкиной спины глядела, вытянув шею, какие сейчас войдут.
В полосе света появился человек. На нем была красноармейская меховая шапка.
«С нашего бойца снял, — подумала Маринка, — замерз в пилотке-то в своей».
Человек шагнул в сени. Мать посторонилась, еще не понимая, кто перед ней. И вдруг человек произнес самым настоящим русским языком:
— Товарищи, не пугайтесь!
— Да это наши! — звонко вскрикнула Маринка. — Мамушка, да ведь это же наши, наши!
И, не помня себя от радости, соскочила с лежанки. В избу вошел командир передовой красноармейской части. Это был боевой командир наступающей армии — весь заиндевевший, суровый, стремительный. Он вошел, посмотрел на всех усталыми, воспаленными от вьюг и бессонницы глазами, улыбнулся ласково и сказал:
— Здравствуйте!
