Мони Нильсон - Цацики и вселенная
— Да, но как узнать, гей ты или нет? — спросил Цацики.
— Этого не узнаешь, пока не вырастешь, — ответила Мамаша.
— Ну а геи хотят быть геями? — спросил Цацики.
— Человек такой, какой есть, — сказала Мамаша. — И нельзя этого стыдиться. Неважно, гей ты или нет. Главное — хороший ли ты человек.
— Думаешь, я буду геем? — спросил Цацики.
— Нет, — засмеялась Мамаша. — Уверена, что не будешь.
— Несмотря на то что я танцую?
— Йоран тоже танцевал буги, — возразила Мамаша. — Он же не гей.
— Совсем забыл об этом, — сказал Цацики. — Какое счастье!
— Что именно? — не поняла Мамаша.
— Что Йоран не гей. Иначе ты бы не смогла выйти за него замуж.
— Да, точно, — засмеялась Мамаша. — Ну а Расмус-Элвис? Он, по-твоему, ведет себя как гей?
— Нет, — сказал Цацики. — Никогда не встречал никого, кто бы так любил девчонок. Вчера он даже подсматривал за ними, когда они переодевались.
— Ты тоже подсматривал?
— Да, — смущенно признался Цацики. — Но я ничего особо не увидел. Расмус-Элвис мне все загородил.
— Это некрасиво, — сказала Мамаша. — Тебе бы понравилось, если бы девочки за тобой подсматривали?
— Ужас какой, нет, конечно! — сонно проговорил Цацики. — Почеши мне еще спинку. Чуть повыше, ага, вот тут… Слушай…
— Ммм… — так же сонно ответила Мамаша. Она и сама засыпала.
— Хорошо, что я не гей. Мне почти хочется, чтобы у меня была жена.
— Ты думаешь о какой-то конкретной жене?
— О Марии Грюнваль, — вздохнул Цацики. — А ты сильно любишь Йорана?
— Да, очень сильно, — сказала Мамаша. — Но тебя я люблю так же сильно, как всегда. Четыре раза вокруг Земли и обратно.
— Я знаю, — сказал Цацики. — Я знаю.
Снежный человек
Цацики получил письмо от папы Ловца Каракатиц. Он писал, что хочет приехать в гости. Он собирался в Копенгаген, а оттуда на поезде в Стокгольм. Цацики ужасно соскучился, но в то же время он немного волновался. Что будет, когда дома встретятся оба его папы?
— Да все будет хорошо, — говорила Мамаша. — Не волнуйся.
Но Цацики все равно волновался. И очень скучал.
Время пролетело быстро. Он и не заметил, как пришла зима. Они вовсю репетировали рождественские песни, а фрёкен, как всегда перед Рождеством, читала им о Марии и Иисусе. Правда, это начинало уже немного надоедать.
Всю неделю шел снег, и «Следопыты» (так называлась группа продленного дня, куда ходил Цацики) каждый день после уроков катались на санках. Надо было ловить момент, пока снег не растаял. Они едва успевали перекусить. Правда, сегодня Цацики пошел домой сразу после занятий. Он должен был убрать свою комнату и завернуть подарок Янису.
Мамаша и Йоран ушли за подарками. Цацики надеялся, что они купят ему сноуборд и машину на пульте управления. Это всё, что он хотел получить на Рождество, — кроме «лего», фломастеров, новой одежды и шимпанзе.
Его подарки были уже готовы. Йорану он сделал на уроке труда подушку. И вышил на ней буквы «DIF» — сокращенное название любимого спортивного клуба Йорана «Юргорден».
Мамаше он слепил на продленке красивую миску из глины. Дедушке нарисовал картину, а бабушке хотел подарить свою фотографию. И Янису тоже фотографию, и Элене, кузине из Канады, тоже.
Цацики мучила совесть — Элена часто писала ему, но Цацики как-то не успевал отвечать. У него было так много дел, да и к тому же он не знал, что писать. Что вообще пишут девочке, у которой уже появилась грудь?
Элена очень выросла, судя по фотографии, которую она прислала. Снимок сделали в Греции, в их деревне Агиос Аммос, и на Элене был новый купальник. Увидев ее, Мортен Вонючая Крыса даже слюни пустил и спросил, что это за красотка. Цацики снял фотографию со стены и спрятал в ящик, чтобы никто больше на нее не глазел.
В дверь позвонили, и Цацики побежал открывать. Он забыл, что сперва надо спрашивать, кто там. На пороге стоял снежный человек с сумкой в руках. В волосах у него запутались снежинки, усы сверкали от инея.
Прошло какое-то время, прежде чем Цацики узнал его.
— Папа, — промолвил он, окаменев. — Папа!
Янис широко улыбнулся и раскрыл объятья.
— Цацики! — воскликнул он. — Цацики!
Цацики бросился ему на шею, а Янис обнял его так крепко, будто вовсе не собирался отпускать.
— Дай-ка на тебя посмотреть, — наконец сказал он и поставил Цацики на пол. В глазах у него блестели слезы, а может, это просто снег растаял, Цацики точно не знал. — Как же ты вырос! Какой большой! А что с твоими волосами?
— Да так, — ответил Цацики. — Я буду рокером.
— Прямо как Мамаша? — уточнил Янис.
— Ага, — сказал Цацики, — а летом я буду ловцом каракатиц. Входи! Раздевайся!
У папы Ловца Каракатиц на одном носке была дырка, точно как у Цацики. При виде этой дырки в животе у Цацики потеплело. Это было какое-то очень нежное чувство. Он затащил Яниса в комнату и сел на диван рядом с ним. Никто ничего не говорил, они просто смотрели друг на друга, избавляясь от накопившейся тоски. Цацики не понимал, как на самом деле соскучился по папе, пока не увидел его. Янис погладил его по щеке.
— А я думал, ты только завтра приедешь, — сказал Цацики.
— Я не мог больше ждать ни дня, — засмеялся Янис. — Я сходил с ума оттого, что ты так близко.
— Так зачем ты ездил в Копенгаген? Приехал бы сразу сюда.
— У меня нет денег на поездки, — ответил Янис. — Твой папа — бедняк, но я подал заявку на стипендию, чтобы участвовать там в семинаре для художников, и получил ее.
— Как здорово! — сказал Цацики.
Цацики сидел на коленях у папы Ловца Каракатиц. Ему было очень хорошо. Йоран готовил, а Мамаша, как всегда, что-то рассказывала. Взрослые пили вино, а Цацики разрешили сбегать за газировкой. Мамаша пообещала, что сегодня не будет заставлять его ложиться рано. Он может сидеть со взрослыми допоздна. Папа Ловец Каракатиц будет спать в бывшей комнате Йорана.
В эту минуту Цацики не мог представить себе ничего лучше, чем быть Цацики-Цацики Юхансоном. Рядом с ним сидели оба его папы и Мамаша. Раньше он иногда завидовал Перу Хаммару, что у него в семье всё как обычно, но теперь он понимал, что когда в семье всё необычно — это еще лучше. От этой мысли у него в животе поползли теплые приятные мурашки.
— Так, а что с подарками? — перебил он Мамашу. — Вы купили подарки?
— Подарки? — переспросила, улыбнувшись, Мамаша. — О подарках Дед Мороз позаботится. Мы не за подарками ходили.
— Да ладно, — фыркнул Цацики. — Еще про Красную Шапочку расскажи! Я, между прочим, уже в третьем классе учусь.
Мой папа Ловец Каракатиц
Йоран дал Янису теплую куртку, потому что его собственная была слишком тонкая, пару толстых носков и зимние ботинки. Они решили, что Янис пойдет с Цацики в школу. Янис не хотел, чтобы Цацики прогуливал из-за него уроки. К тому же ему было интересно узнать, где учится его сын.
Одноклассники Цацики с любопытством смотрели на Яниса, который разговаривал с Цацики по-английски.
— Hello, — поздоровался Пер Хаммар. — Я есть Пер Хаммар, лучший friend Цацики3.
— Привет, — ответил Янис и потрепал Пера Хаммара по волосам, слипшимся от геля — утром тот вылил себе на голову примерно полбанки, чтобы челка не лезла в глаза. — Цацики столько о тебе рассказывал, что я уже и так с тобой знаком.
— Что он говорит? — спросил Пер Хаммар. — И почему он портит мою прическу?
— Он говорит, что знает тебя, — ответил Цацики.
— Да? — удивился Пер Хаммар.
Когда фрёкен открывала класс, Цацики взял Яниса за руку.
— Это мой папа Ловец Каракатиц, — сказал он учительнице. — Можно, он побудет сегодня с нами?
— О, как здорово! — воскликнула фрёкен и всплеснула руками. — Welcome to Sweden!4 — она сияла как солнце.
Цацики принес Янису стул и поставил у своей парты. Папа Ловец Каракатиц на этом маленьком стульчике казался великаном. Потом Цацики встал и представил его всему классу.
— Это мой папа Ловец Каракатиц, — гордо сказал он. — Ха! Вот видите — он существует!
Дело в том, что не все верили, что у Цацики есть папа Ловец Каракатиц далеко в Греции. Потому что они никогда не слышали, что такие вообще бывают.
Все дети с любопытством рассматривали Яниса.
— А я думал, что у него вместо рук — щупальца, — разочарованно пробормотал Виктор.
В тот день они много говорили по-английски, Янис рассказывал о Греции, а учительница и Цацики переводили. Потом они рисовали, и Янис тоже. Цацики немного волновался, что Янис начнет рисовать голую девушку, но он этого не сделал. Он нарисовал снег.
Ничего более потрясающего, чем снег, Янис в своей жизни не видел, это Цацики понял на большой перемене. Тогда как раз снова повалил снег. Школьный двор был совершенно белый.
