Николай Носов - Том 1. Рассказы, сказки, повести
— Что же мне говорить ребятам? — спрашивает.
— Что ж говорить? Говори, что болен. Больше говорить нечего.
Скоро пришли ребята. Они разделись в коридоре и вошли в комнату. Шишкин натянул одеяло до самого подбородка и с беспокойством поглядывал на ребят. Ребята говорят:
— Здравствуй, Шишкин!
— Здравствуйте, ребята! — говорит он.
А голос у него такой слабый-слабый! Ну прямо настоящий больной!
— Вот зашли тебя навестить,— сказал Юра.
— Спасибо, ребята, садитесь.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил Ваня.
— Да так…
— Лежишь?
— Лежу вот.
— Скучно тебе небось лежать всё время? — спрашивает Лёня.
— Скучно.
— Ты один весь день?
— Один. Мама на работе. Тётя в училище.
— Мы теперь будем к тебе приходить почаще. Ты извини, что мы не приходили: думали — ты скоро выздоровеешь и сам придёшь.
— Ничего, ребята, ко мне Витя каждый день приходит.
— Мы к тебе тоже будем каждый день приходить, хочешь? — предложил Слава.
— Хочу,— говорит Шишкин.
Не мог же он сказать — не хочу!
— А что у тебя болит? — спросил Юра.
— Всё болит: и руки и ноги…
— Что ты? И даже ноги?
— Да. И голова.
— И что? Всё время болит?
— Нет, не всё. То пройдёт, пройдёт, а потом как заболит, заболит!
— У нас в квартире у одного мальчика тоже вот так всё болело. У него ревматизм был,— сказал Вася Ерохин.— Может быть, и у тебя ревматизм?
— Может быть,— говорит Шишкин.
— А доктор что говорит? — спросил Ваня.
— Ну, что он говорит!.. Что ему говорить? Ну, высунь язык, говорит. Скажи «а», говорит.
— А какая болезнь, не говорит?
— Болезнь эта вот… как её?.. Апендикокс.
— Что же это за болезнь такая — апендикокс?
— Сам не знаю,— пожал Шишкин плечами.
— А чем тебя лечат?
— Лекарством.
— Каким?
— Не знаю, как называется. Микстура.
— Горькая или сладкая?
— Горькая! — сказал Костя и скорчил такую физиономию, будто на самом деле микстуры попробовал.
— Когда я был больной, мне тоже микстуру давали. Ох, и горькую! Я не хотел пить,— сказал Дима Балакирев.
— Я тоже не хочу.
— Нет, ты лучше пей, скорей поправишься.
— Я и то пью.
— Это ничего, что горькая,— сказал Лёня.— Ты выпей микстуры, а потом ложку сахару в рот.
— Хорошо.
— А об уроках не беспокойся. Вот начнёшь поправляться, мы тебе будем уроки носить и помогать учиться. Ты нагонишь.
— Ничего, нагоню! — говорит Шишкин.
Тут я заметил, что из-под одеяла высовывается нога Шишкина в ботинке. Я испугался. Думаю: вдруг кто-нибудь из ребят заметит! Но ребята разговаривали с ним и не замечали ботинка. Я подошёл потихоньку и накрыл одеялом ботинок.
— Ну, ребята, — говорю, — он пока ещё слабый, так что вы не утомляйте его. Идите себе домой.
Ребята стали прощаться:
— Ну, до свиданья. Выздоравливай, поправляйся. Мы к тебе завтра зайдём.
Ребята ушли. Шишкин вскочил с постели и запрыгал по комнате.
— Вот как всё хорошо вышло! — закричал он.— Никто не догадался. Всё в порядке!
— Ну, нечего радоваться! — сказал я.— Мне с тобой нужно серьёзно поговорить.
— О чём?
— О том, что тебе надо в школу вернуться.
Я и сам знаю, что надо, а как я теперь могу? Ты же сам видишь, что не могу.
— Ничего я не вижу! Я решил сегодня с тобой в последний раз поговорить: если ты завтра же не придёшь в школу, то я сам скажу Ольге Николаевне, что ты не больной вовсе.
— Зачем? — удивился Костя.
— Затем, что тебе надо учиться, а не гулять. Всё равно из тебя никакого акробата не выйдет.
— Почему — не выйдет? Посмотри, как я уже научился вверх ногами стоять!
Он подошёл к стенке и стал вверх ногами. Тут отворилась дверь, и вошёл Лёня.
— Послушай,— говорит,— я тут свои перчатки забыл… А это что? Послушай, ты чего вверх ногами стоишь?
Шишкин вскочил на ноги и растерянно остановился.
— Так вот ты какой больной! — воскликнул Лёня.
— Честное слово, больной! — сказал Шишкин и покраснел как варёный рак.
Он заохал и заковылял к постели.
— Брось притворяться! Говорил, руки-ноги болят, а сам тут вверх ногами ходишь!
— Честное слово, болят!
— Ну, не ври, не ври! И когда ты успел одеться? Ты, значит, одетый в постели лежал?
— Ну ладно, я тебе открою секрет, только ты поклянись, что никому не скажешь.
— Зачем я буду клясться?
— Ну, тогда я ничего не скажу.
В это время в коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Ваня и сказал:
— Ты скоро, Лёня? Мы тут тебя все ждём.
— Ну-ка, иди сюда, Ваня! Он, оказывается, вовсе не болен!
— Не болен? — удивился Ваня и вошёл в комнату.
— Кто не болен? — послышался из коридора голос Юры.
Юра тоже вошёл в комнату, а за ним остальные ребята.
— Да кто же ещё! Вон он, Шишкин, не болен,— ответил Лёня.
— Как так?
— Да вот так: вхожу, а он тут вверх ногами стоит!
— Что же это такое? — заговорили ребята.— Зачем ты нас обманывал?
— Это я так просто, ребята… — стал оправдываться Шишкин.— Я просто пошутил.
— Что это ещё за шутки такие?
— Вот такие вот шутки! — развёл Костя руками.
— Мы о нём беспокоились,— говорит Ваня,— всем звеном пришли навестить, а он тут, оказывается, шутки шутит: больным притворяться вздумал!
— Я больше не буду, ребята, вот увидите…— пролепетал Шишкин.
— А почему ты в школу не ходишь? — спросгш Юра.— Ты нарочно решил притвориться больным, чтоб не ходить в школу!
— Я вам всё расскажу, ребята, только вы не сердитесь. Я не хотел обмануть вас. Просто я решил циркачом стать.
— Как это — циркачом? — удивились все.
— Ну, поступлю в цирк и буду цирковым акробатом.
— Ты что, рехнулся?
— И ничуть не рехнулся.
— Кто же тебя возьмёт в цирк? — спросил Ваня.
— А откуда, ты думаешь, цирковые артисты берутся?
— А почему же ты всё-таки в школу не ходишь?
— Не хочу больше учиться. Я и так уже всё знаю.
— Как — всё?
— Ну, всё, что нужно цирковому артисту.
— Что же ты думаешь, цирковой артист может пеучем быть?
— Почему — неучем? Кое-чему я уже выучился.
— «Выучился»! А пишешь с ошибками! Надо сначала окончить школу, а потом идти в цирковое училище. Цирковой артист тоже должен быть образованным. Ты бы сначала посоветовался с Ольгой Николаевной,— сказал Юра.
— Будто я не знаю, что Ольга Николаевна скажет! — ответил Шишкин.
— По-моему, ребята, он не дело затеял,— сказал Игорь.— Пусть перестанет выдумывать и является завтра в школу.
— А если завтра же не явится, мы скажем Ольге Николаевне,— заявил Юра.
— Ну, и будете ябеды! — ответил Шишкин.
— Не будем,— сказал Юра.— Раз мы предупредили тебя, значит, не ябеды.
— Вот попробуй не приди завтра в школу, тогда узнаешь! — сказал Игорь.— Нечего тебе гулять. Надо учиться.
Тут снова послышались шаги в коридоре, и кто-то постучал в дверь. Шишкин, вместо того чтобы отворить, юркнул, как мышь, в постель и накрылся одеялом. Я отворил дверь и увидел Ольгу Николаевну.
— О, да тут всё звено! — сказала Ольга Николаевна, входя в комнату.— Решили навестить больного товарища?
Все ребята молчали, никто не знал, что сказать.
Костя смотрел на Ольгу Николаевну во все глаза и изо всех сил натягивал на себя одеяло, будто решил закутаться в него с головой. Ольга Николаевна подошла к нему:
— Что ж это ты, Костя, расхворался у нас? Что у тебя болит?
— Ничего у него не болит!— сказал Юра.— Он вовсе не болен.
— Как — не болен?
— Ну, не болен, и всё!
Шишкин увидел, что теперь уже всё равно всё пропало. Он вылез из-под одеяла, уселся на кровати и, свесив голову вниз, стал смотреть на пол. Ольга Николаевна обвела взглядом ребят, увидела меня и сказала:
— Почему же ты, Витя, говорил мне, что Костя болен?
От стыда я не знал куда деваться.
— Почему же ты молчишь? Ты мне неправду сказал?
— Это не я сказал. Это он сказал, чтоб я сказал. Я и сказал.
— Значит, Костя просил тебя обмануть меня?
— Да,— пролепетал я.
— И ты обманул?
— Обманул.
— И ты думаешь, хорошо сделал?
— Но он ведь просил меня!
— Ты думаешь, что оказал ему хорошую услугу, обманывая меня?
— Нет.
— Почему же ты это сделал?
— Ну, я думал, что нельзя же товарища выдавать!
— Как — выдавать? Это врагу нельзя выдавать, а я разве ваш враг?
Я не знал, что сказать, и молча смотрел на пол.
— Не думала я, что мои ученики считают меня врагом! — сказала Ольга Николаевна.
— Мы не считаем, Ольга Николаевна, — сказал Ваня.— Разве мы считаем?
