Тимоте де Фомбель - Глаза Элизы
Однако Джалам захлопнул дверь своих воспоминаний.
Дверь…
За годы, проведенные Тоби на равнине, он ни разу не видел ни одной двери. Колоски всегда стояли настежь открытыми. Тоби забыл, что на равнине, впрочем, как и повсюду, двери, существующие только в голове, можно закрыть одним неловким движением и закрыть навсегда.
Джалам молчал. Тоби, держась обеими руками за длинный шест, отталкивался. И размышлял.
У Травяного Племени много тайн и страхов.
У Илайи, старшей сестры Лунного Диска, в глубине глаз множество дверей, запертых на все замки. Тоби никогда не пытался их открыть. Он держался в стороне от ее тайн, просто радуясь, что у него такая заботливая подруга.
Но было достаточно малости, чтобы все затворы рассыпались в прах.
Илайя полюбила Тоби.
Его обдало огнем сжигающей ее страсти. В этот огонь она бросила все: потерю родителей, гибель жениха, все несчастья, которые испытала с детства.
Илайя превратилась в сухой стебель отчаяния, готовый запылать по милости первого встречного.
Когда он сообщил о своем отъезде, она стала одержима одной-единственной мыслью — удержать! Была готова даже на убийство, лишь бы он остался с ней.
— Удочка потяжелела.
Тоби очнулся от своих мыслей.
— Что-что?
— Удочка потяжелела.
Тоби положил шест и поймал привязанную рядом веревку. Это и была удочка, и он торопливо вытянул ее из воды.
— Личинка, — сказал Джалам, помогая Тоби вытащить добычу. — Личинка комара. Моя жена готовит из них чудесное рагу.
Тоби посмотрел на пожилого друга. И понял, что больше ничего не узнает у него про Изу.
К концу ноября вода начала спадать. В первый день декабря лодка уперлась носом в землю. Первым из нее выскочил Лунный Диск, счастливый, что может наконец размять ноги. Побежал и исчез.
На отмели Тоби и Джалам перевернули лодку, привязали ее к травяному стволу.
— Кто знает, — сказал Джалам, — может, на обратном пути она нам с мальцом еще пригодится. Если не будет снега.
— А если будет?
— Будет снег — наденем дощечки.
На травяной равнине Тоби узнал, что такое дощечки. Это и в самом деле были длинные деревянные дощечки, которые привязывали к ногам, чтобы скользить в них по снегу. Носы дощечек загибались вверх и закручивались, как раковина улитки.
Тоби и Джалам услышали голос Лунного Диска. Он бежал к ним бегом и кричал:
— Идите! Скорей!
Они стали подниматься вслед за мальчиком по поваленным дождем стеблям травы и оказались на длинном плоском листе. Подошли к его краю, и Тоби невольно вскрикнул от удивления: сколько хватало глаз, среди травы выступали бугры коры — словно гигантская змея выпячивала и прятала свои кольца.
— Что это? — спросил Лунный Диск.
— Мы куда ближе к цели, чем я думал, — отозвался старый проводник.
— Неужели Дерево?
— Да, — ответил Джалам.
Тоби чуть не подпрыгнул. Нет, Дерево совсем не похоже на эти бугры!
Джалам объяснил:
— Это подземная часть Дерева. Кажется, что эти бугры сами по себе, но они часть ветвей, которые расползлись под землей. Подземная крона — у нее общий ствол с твоим Деревом.
Лицо Тоби осветила улыбка. Он подумал о Симе, о его толстых папках со всевозможными изысканиями. Вспомнил знак, который отец вырезал на двери их дома на Нижних Ветвях, в Онессе. Свой знак Сим вырезал повсюду. Он стал гербом семьи Лолнесс.
Во время долгого путешествия на лодке Тоби вырезал этот знак на деревянном медальоне и подарил его Лунному Диску.
— Это корни, — сказал Тоби. — Корни моего Дерева. В этом месте они выходят на поверхность, но большая их часть находится под землей. Мой отец знал, что они существуют.
Лунный Диск рассматривал знак на медальоне.
Джалам улыбался, слушая Тоби. Корни… Новое слово. Зачем оно? Может, ветки, на которых жил Ветка, назвать тогда воздушными корнями? Где оно, Дерево? Где его корни?
Но старый проводник ничего не сказал, чтобы не возобновлять древнего и очень болезненного для Травяного Племени спора.
Час спустя путешественники добрались до подножия первого бугра коры. Тоби медленно приблизился к нему и положил руку на шероховатую поверхность.
— Дни сделались короче, — сказал Джалам, — а я и не сообразил, что мы уже вошли в тень дерева.
Лунный Диск трогал кору в первый раз.
— Она живая, — удивился он.
Тоби прижался к коре лбом. И ощутил, как внутри, в глубинах Дерева течет сок, поддерживая в нем жизнь.
Вечером путешественники остановились на ночлег под корнем, изогнувшимся, как лук. И обнаружили там спрятанную в траве лодку. Они тщательно ее осмотрели. После большого весеннего паводка вода сюда не добиралась. Джалам потрогал борта лодки. Она уже высохла и кое-где прохудилась.
— Лодка была сделана у нас, — сказал проводник.
— Кем? — спросил Лунный Диск.
— Не знаю. Те, кто на ней плыл, оставили ее. Надеюсь, с ними ничего не случилось.
Тоби увидел синий шнурок, зацепившийся за стебель. Он отвязал его и показал друзьям.
— Этого-то я и боялся, — печально сказал Джалам.
— Мика и Льев, — произнес Лунный Диск со вздохом.
Тоби накрутил шнурок на руку.
Мика и Льев были очень близкими друзьями. Им было примерно столько лет, сколько Тоби. В начале весны они уехали за древесиной. Соплеменники пытались их отговорить, но Мика настоял на своем.
Он будет присматривать за Льевом. Он к этому привык.
При первом взгляде на крепыша Льева трудно было понять, почему он нуждается в опеке. Но, присмотревшись, невозможно было не заметить, что он не такой, как другие.
У Льева была овсяная болезнь. Этот недуг отнимает у человека все чувства, одно за другим. В десять лет Льев оглох, спустя два года ослеп, но на этом болезнь почему-то остановилась, оставив мальчику осязание, обоняние и вкус. Обычно болезнь добросовестно доводит свою работу до конца.
— Не знаю, как они могли выбраться отсюда без шнурка, — заметил Тоби.
С помощью синего шнурка друзья связывались друг с другом. Слегка дергая за шнурок, Мика общался со Льевом, направлял его.
— Они погибли, — заключил Джалам.
Но, к счастью, даже старый и опытный проводник может ошибаться. Мика и Льев остались живы, и жили они на Дереве.
5
Один
В маленькой долине среди высоких гор Тоби вздохнул с облегчением. Он избавился от погони, но должен постоянно быть настороже.
Со вчерашнего дня Тоби путешествовал один, простившись с друзьями. Осень была в разгаре. Джаламу и Лунному Диску нужно было вернуться домой до наступления зимы. Тоби пообещал, что постарается узнать, какая участь постигла Мику, Льева и всех остальных пропавших.
Друзья прощались, как было принято у Травяного Племени. Сдержанно, не показывая своих чувств.
— Всего доброго!
— Удачи!
— До скорого, Ветка!
Они даже не обменялись рукопожатием, не поцеловались. Джалам и Лунный Диск начали подниматься по склону холма.
Тоби хотелось догнать их, крепко обнять малыша Луну, как он называл его когда-то, поцеловать руку Джаламу. Попросить, чтобы думали о нем, чтобы не забывали. Сказать, как много для него значила жизнь на равнине среди трав.
Позже Тоби часто жалел, что этого не сделал.
Все эти два месяца в пути, преодолевая новые испытания, Тоби по-прежнему жил той жизнью, какой привык жить на равнине. Борьба продолжалась: жить и выживать вопреки природе. Вернее, с ней заодно.
Но с прошлой ночи правила игры изменились.
На горизонте появились охотники.
Тоби быстро понял, что охотники ищут не его: они преследуют Облезлых, а Тоби — как одного из них. За несколько лет, прожитых с маленьким травяным народом, он и вправду стал на него похож.
Тоби огляделся: озерцо, зеленая долина, позади горы и силуэт огромного ствола, что возвышается за ними в серой дымке пасмурного утра.
Ему предстоит долгая дорога. Но вперед его тянуло, манило черное, уходящее в небо ущелье — тень Дерева с лабиринтом ветвей, где нужна была его помощь. Тоби пустился в путь и вскоре простился с долиной.
Весь день он шел, не останавливаясь, преодолевая препятствия: перебирался через ручьи, через перевалы, шагал вдоль змеящихся корней, пробегал по плато, спускался в долины, поднимался по склонам холмов.
Усталости он не ощущал. Он решил, что будет идти и ночью, что минует равнину, поросшую низким мхом, и водопады, светившиеся при лунном свете. Тоби чувствовал: он тверд как никогда. Ничто не может его остановить!
На рассвете Тоби добрался до зеленой долины. Той долины, куда каждый день приходит попить водички мокрица. Мокрица замерла, увидев Тоби.
