Сфинкс - Паутина
— О наших снах, — Джеймс поймал ее взгляд. Они легко перешли к тому, что волновало обоих. Так было всегда. Они не юлили, не ходили кругами. Если было, что сказать или обсудить, сразу переходили к теме. Потому что были близки, несмотря на разницу в поле и мировоззрении. — Помнишь, как мы с тобой видели один и тот же сон?
— Ты уверен, что он был одним и тем же?
— Да, я и ты рассказали о нем Малфою. Один и тот же сон. Ты давно видела подобные сны?
— Да, больше года. Но они менялись, постепенно. Сначала это был просто человек в маске. Он приближался с каждым месяцем. А потом стал меня защищать от чего-то. Ну, и я смогла сорвать маску. Это был Малфой.
Джеймс кивнул:
— Я видел это.
— Джим, там ведь еще была собака, — Лили нахмурилась. — Это была собака из твоих снов?
Брат опять кивнул. Он рассказал ей (если не ей, то кому еще?) о том, как к нему приходили четверо животных, радуясь, веселясь, переживая и горюя вместе с ним. Лили слушала внимательно, но глаза ее постепенно расширялись, словно она знала что-то, чего не знал сам Джеймс.
— Слушай, это невероятно, — прошептала она. — Просто… как-то странно.
— Что?
— Все сходится, Джим. Собака, олень, волк. Лань, — она помотала головой. — Неужели ты не понял?
— Что?
— Мародеры.
— Кто?
Лили не поверила:
— Ты не знаешь о Мародерах?!
— А должен? Я на Истории магии обычно сплю…
— Джеймс, причем тут история магии? Это история нашей семьи!
— О… знаешь, я как-то этим тоже не интересовался. Ну, кроме истории Гарри Поттера, конечно. Об этом сложно не знать.
— Я не верю, что ты ни разу не слышал историю о Мародерах! Да отец много раз мне ее рассказывал!
— Лили, ты с отцом всегда была более близка, чем я. Да и мы с ним обычно говорили о настоящем и будущем, а не о прошлом, — пожал Джеймс плечами. — Да-к что там, с Мародерами?
— Мародеры — это четыре друга, когда-то учившиеся здесь. Лунатик, Бродяга, Сохатый, Хвост. Ремус Люпин — волк. Сириус Блэк — собака. Джеймс Поттер — олень… Имя четвертого отец никогда не называл. Он был крысой. Они все стали анимагами, кроме Люпина.
Джеймс уставился на сестру:
— Но… ты уверена?
— Конечно.
— Я знал о друзьях деда, но никогда не слышал, что их звали Мародерами. И о том, что все они были анимагами.
— Думаю, отец не хотел тебе этого рассказывать.
— Почему?
— Чтобы ты вдруг не решил, что тоже можешь стать анимагом. С тебя станется, Джеймс Поттер-младший.
— Да… Хорошая идея, жаль, нам с Малфоем она не пришла в голову. Значит, Сириус Блэк, Ремус Люпин и наш дед… Четвертый — тот, кто предал их. Отец рассказывал, я помню. Но тогда лань…
— Думаю, это наша бабушка. И, знаешь, я ее видела во сне. Однажды. Она плакала, когда умерла наша мама.
— Я тоже видел, — кивнул Джеймс. — Значит, ко мне во сне приходят звериные сущности людей, которые уже давно мертвы?
Лили пожала плечами, задумавшись:
— Это так странно.
— Конечно, странно. Почему я их вижу?
— Не знаю. Может, они оберегают тебя? Пытаются через тебя наблюдать за жизнью нашего отца? Или же просто живут в твоей памяти, переданной отцом? Такое бывает. Это как у Тедди, который может почувствовать опасность, словно зверь. Или Роза, говорящая часто, как Гермиона. Это магия… Хотя я никогда не слышала о подобном. Словно они… они живут в тебе.
— Ладно, этого нам все равно не понять. Но получается, что мы с тобой два раза видели один и тот же сон… одновременно, — Джеймс подогнул ногу и сел удобнее. — Почему? Именно сейчас…
— Вот это, мне кажется, просто, — Лили грустно улыбнулась. — У нас одна кровь. И одно горе. Магия крови. Помнишь, что говорил отец? Любовь. Самая сильная магия. Любовь к маме соединила нас, создала связь в тот момент, когда наши сознания были расслаблены. Мостик из снов. Ну, мы будто были на одной волне. Горевали о маме. И поэтому, наверное, видели одно и тоже. Будто наши сны слились и стали одним сном. Наше горе слилось и стало одним горем.
— Для чего?
— Чтобы помочь… Сплотить нас. Дать сил, — предполагала Лили.
— Или чтобы мне проще было понять, что вы с Малфоем однажды станете ходить за руку по школе, — усмехнулся Джеймс, совершенно не желая столько времени быть серьезным.
— Ты все-таки против? — Лили села ближе. — Тебе не нравится, что я с ним?
— Мне в принципе не нравится, что ты с кем-то. Тебе же всего пятнадцать… — он протянул руку и погладил ее по волосам. — Может, это временное помешательство? Из-за всего, что случилось?
Лили поймала его руку:
— Нет. Мне давно он нравился, просто я отказывалась это принимать. Даже самой себе не признавалась. И боялась…
— Чего?
— Что он посмеется надо мной, как обычно, — пожала она плечами, отводя взгляд. — Но знаешь, я боялась реакции многих — наших родителей, Розы и других Уизли, наконец, семьи Скорпиуса… — Джеймс ухмыльнулся, но Лили этого не заметила, — но никак не ожидала, что ты так резко отреагируешь. Я думала, что как раз ты будешь только за. Ведь он твой друг.
— Ну, я, в принципе, за, — протянул Джеймс, отчего Лили тут же уставилась на него, не веря, что слышит эти слова, — просто… Никогда не думал, что увижу свою маленькую сестренку рядом с таким развращенным и испорченным типом, как Малфой.
— Я уже не маленькая, — фыркнула девушка. — И, Джим, чего ты хотел от меня, когда я росла, обожая моего невыносимого старшего брата? Не менее испорченного и развращенного типа!
— О… — он засмеялся и обнял сестру. — Ради таких признаний я готов смириться с тем, что этот белобрысый слизеринец будет держать тебя за руку. Только учти, — он отстранил Лили от себя, — я не хочу натыкаться на вас по всему замку.
— Ой, Джим, какой же ты смешной, когда хмуришься, — она снова его пламенно обняла. — Я все задаюсь вопросом: кто тебе вправил мозги после того, как ты ушел, чуть не убив Малфоя?
— Ксения, кто же еще… — он отпустил Лили, притянул к себе подушку, подложил под спину и улыбнулся, довольный.
— Знаешь, я начинаю любить твою девушку, — Лили откинулась на спинку кровати в изголовье.
— Ну, жизнь определенно налаживается, — ухмыльнулся брат, расслабленно зевая. — Вот если бы еще не это существо с крюком вместо носа…
— Ты о знакомом Ксении? — улыбка с лица девушки пропала. — Он такой… странный.
— Я заметил… — Джеймс не обратил внимания на изменившееся лицо сестры. — Противный тип.
— Ты просто ревнуешь, вот и все, — констатировала Лили, вытягивая ноги и толкая ступней в коленку брата. — Надеюсь, что ты не забудешь хоть иногда включать мозги прежде, чем бросаться на Ксению с какими-нибудь идиотскими обвинениями.
— Почему идиотскими? — обиделся юноша. — Я никогда не делаю подобных…
Лили скептически подняла бровь, и он сдался:
— Ладно, хорошо, иногда бывает. Я буду держать себя в руках… если этот гоблин будет держаться подальше от Ксении. Пусть он хоть самим Министром будет, не потерплю его рядом с моей девушкой. Уродец волосатый…
— Не говори так, ты его совсем не знаешь, — попросила Лили. — В нем есть что-то… загадочное.
— С чего ты взяла? — насторожился юноша.
— Просто, показалось так, — Лили отвела взгляд на свои руки.
— Да, конечно, девушек же привлекают загадки. Надо бы Малфою намекнуть…
— Очень смешно, — сестра покачала головой.
Джеймс лишь хмыкнул, ощущая, что разговор принес пользу. Хаос чувств начал рассеиваться, успокаиваться. Жизнь определенно налаживалась. Вот только быть бы еще уверенным, что надолго.
Глава 2. Лили Поттер
Все-таки зря Малфой нашел библиотеке новое применение. Потому что оно стало отвлекать Лили от использования этого помещения по назначению.
Гриффиндорка сидела за столом перед раскрытой книгой и на треть исписанным за час пергаментом, положив голову на руку и с рассеянной улыбкой глядя в пространство.
Она не касалась Скорпиуса уже почти двадцать три часа. Кошмар! Как она живет столько времени?!
После того как их уединение нарушил этот странный Манчилли, все вокруг будто восстало против Лили и ее желания быть рядом со Скорпиусом. Вечер субботы Джеймс и Малфой снова потратили на наказания. Лили же, впервые без интереса, принимала участие в собрании старост, которое затянулось на немыслимые часы.
Лили слабо улыбнулась, в очередной раз доставая из-под едва на треть написанного сочинения свиток, что вчера поздно вечером передал Лили брат. Гербовая бумага Малфоев. Когда она развернула пергамент, то сразу же рассмеялась, понимая, что было в письме. Всего несколько слов, но зато какой счастливой она себя чувствовала, глядя на косые буквы, бегущие по бумаге: «Этот документ официально подтверждает, что Лили Джин Поттер является девушкой Скорпиуса Драко Малфоя со всеми вытекающими правами и обязанностями».
