Людмила Жданович - Пропали каникулы
— Только идти надо рано — по росе, — со знанием дела заявил Юзик.
Конечно же, тётя обнаружила, что Саша исчез из дому, но ругаться не стала. Накормила его и отпустила на все четыре стороны, наказав не ходить только к развалинам замка. Обрадованный, Саша тут же упросил тётю Глашу отпустить его завтра утречком в грибы.
Весь оставшийся день ребята делали у Юзика на крыше сарая голубятню. Сколотили из реек каркас домика, обшили две стены досками. Можно было бы успеть поставить и третью стену, но досок не хватило. Пока нашли во дворе, напилили, построгали, начало темнеть.
Только поздним вечером Саша спохватился, что завтра за грибами идти ему будет не с чем. Но, заглянув на кухню, сразу успокоился: на окне стояла приготовленная тётей корзина, в которой лежал ножик и столько всякой снеди, будто он отправлялся на Северный полюс.
Ночью Саша несколько раз вскакивал, боясь проспать, но зато под самое утро уснул непробудным сном. Когда он наконец проснулся, в окне тревожно поблёскивали красные отсветы.
«Проспал! — огорчённо подумал Саша, сообразив, что это разгорается утренняя зорька. — Ребята, наверно, уже давно ушли. Ведь договорились выйти затемно!»
Расстроенный, Саша уселся на кровати, представив, как долго, наверно, звали его Юзик и Натка, а тётя Глаша, пожалев «дитятко», прогнала их. Он хотел уже бежать на кухню, но на всякий случай глянул в окно и за палисадником увидел ребят.
Подхватив корзину, Саша опрометью ринулся к двери, но путь ему преградила тётя Глаша с большой кружкой в руке.
— Не хочу я молока! — отпрянул от неё Саша. — Ребята вон меня ждут! Спасибо, тётя, честное слово, не хочу, — и для убедительности прижал руки с корзиной к груди.
— Ничего, обождут! — решительно заявила тётя Глаша, стоя в двери.
Саша взмолился:
— Я лучше вечером две кружки…
— Вечером особо. Да что ты упрямишься, как маленький! Выпил бы да побежал.
Пришлось, закрыв глаза, залпом выпить целую кружку парного молока с противной тёплой пеной.
Позёвывая от того, что не доспали, ребята двинулись по просёлочной дороге. Споткнувшись, Андрей угодил в какую-то колдобину и недовольно заворчал, что на таких дорогах только головы сворачивать. Что-то насвистывавший Юзик виновато замолчал, будто он сам вырыл эту колдобину.
Саша огляделся. Вдаль убегали две чуть заметные колеи. Вокруг белели ромашки, синели глаза васильков.
Натка сбросила кеды, разулся и Саша. Ногам сразу стало легко и свободно и чуточку зябко от холодноватой росы.
Когда они вошли в лес, солнце уже пронизало вершины деревьев, притихших в молочно-белёсом тумане. Бодро барабанили работяги-дятлы, где-то в кустах тоненько и нежно пела малиновка. Саша больно уколол пятку, пришлось опять натянуть кеды.
Туман быстро рассеивался, и воздух становился таким прозрачным, будто его промыли росой. Светлые солнечные пятна чередовались с чёрными резкими тенями. Было видно, как трепещет каждый листок. Саша вспомнил картину, которую видел однажды в музее. Мама тогда остановилась перед ней и многозначительно вздохнула: «Нестеров!» А теперь эта картина предстала перед ним будто живая — все эти заросшие опушки, светлые перелески… Он узнавал и не узнавал её и радовался, что узнаёт.
Дорога обегала холм. Саша поднял голову и прямо ахнул. Совсем рядом, на вершине зелёного, залитого солнцем холма, грудились развалины старинного замка: обветшалые, толстенные стены, зубчатый угол башни, балки перекрытий… Отсюда эти развалины казались куда торжественней и внушительней, чем из деревни!
Ребята остановились.
— Настоящий средневековый замок, — тихо заметила Натка, глядя на холм широко распахнутыми глазами. — Сколько ни смотрю, всё удивляюсь…
— Между теми зубцами лучники сидели, я читал, — сказал Андрей. — Оттуда и смолу, наверно, лили на головы врагам…
Обрадованный, что замок понравился его новым друзьям, Юзик подвёл их к заросшему кустарником рву:
— Тут когда-то вода была… для неприступности, значит. Правда, давно, может, лет пятьсот назад. А в войну эсэсовская часть в замке стояла. Фашисты его и взорвали перед отступлением, мне папа рассказывал.
Как раз этой зимой Саша увлёкся историческими романами. Даже во сне ему чудились то конский топот, то бряцанье щитов и мечей. Уроки учить не хотелось, и математичка влепила ему двойку. Папа, выслушав путаные Сашины объяснения, посоветовал оставить рыцарей в покое до каникул.
А теперь перед Сашей лежали руины настоящего старинного замка, и можно было потрогать его шершавые, выветренные временем стены и побродить по стёршимся каменным плитам. Зачем фашисты взорвали его? Сколько веков стоял, а они…
Саша представил, как, гулко стуча копытами и звеня кольчугами, неслась по перекидному мосту лихая конница, преследуя псов-рыцарей, и, вздрогнув от желания немедленно пойти в замок, предложил:
— Может, поднимемся?
— Успеем ещё! — отмахнулся Юзик. — Что же мы за грибники, если к обеду в лес явимся?
«Конечно, ему что, он небось тут всё уже облазил!» — обиделся было Саша, но тут лес расступился, и они вышли на светлую берёзовую опушку.
— Какой маслёнок!
— А у меня — сыроежка! Большущая!
— Братцы, подберёзовик! — наполнился лес криками.
Саша тоже старательно ворошил опавшую листву, добросовестно заглядывал под каждый кустик, но в его вместительной корзине болтался только один-единственный гриб — то ли маслёнок, то ли моховичок, а может, даже и обыкновенная поганка…
От земли шёл густой грибной запах, но самих грибов Саша нигде не видел. Что такое не везёт и как с ним бороться? Сердитый, Саша поднял ветку старой разлапистой ели. Упругая лапа, вырвавшись, хлестнула по лицу, и он невольно зажмурил глаза. А открыв их, удивлённо заморгал. Так и есть! Кокетливо надвинув шоколадные шапочки, на толстых ножках-топтыжках перед ним стояли боровички!
Он срезал их не сразу, а только вдоволь налюбовавшись каждым, и в корзину клал бережно, осторожно.
— Са-а-аша! — услышал он издали и уже открыл было рот, чтобы откликнуться, но передумал.
Пригнувшись, он юркнул под ель. В зелёном полумраке, у мшистого ствола, важно дремал, прикрывшись шляпой, сам боровик-папаша. Это его крепенькие детки весело разгуливали вокруг ели…
Наполнив корзину почти до краёв, Саша принялся звать ребят. Вокруг было тихо. Забеспокоившись, он выбежал на поляну. Трава была примята, но самих ребят и след простыл.
«Ничего, я сейчас их догоню!» — успокаивал себя Саша, лихорадочно соображая, в какую сторону бежать.
А ребята между тем углубились в лес. Саши нигде не было. Тогда они остановились под дуплистым тополем посовещаться, что делать.
Юзик считал, что забираться в чащу не стоит, Сашу нужно искать где-то поблизости. Не мог он за такое время уйти далеко! Андрей же был уверен, что Саша вовсе не потерялся, а спрятался и теперь наблюдает за ними и хватается от смеха за живот.
— Нет, Саша не станет так делать! — решительно тряхнула косами Натка.
— Почему не станет? — удивлённо пожал плечами Андрей и рассудительно добавил: — И вообще, если он действительно заблудился, то искать его сейчас глупо. Надо возвращаться в деревню. Люди, хорошо знающие лес, найдут его за полчаса, а мы тут до вечера проплутаем. И Сашка забредёт неизвестно куда…
Натка с укором глянула на Андрея:
— А ты подумал, как он волноваться будет?
Андрей насмешливо хмыкнул:
— Заступница нашлась! Ничего, перебьётся, жив будет ваш Сашка!
— Вы как хотите, а я иду искать Сашу, — заявил, поднимаясь, Юзик. — Леса нашего он совсем не знает, мало ли что…
Андрей пожал плечами: дело ваше!
Ребята молча двинулись к поляне, как вдруг Юзик остановился и стал беспокойно оглядываться:
— Только бы он в болото не забрёл. На той неделе там коза пропала…
Решили свернуть к болоту. Скоро траву сменил мох, пружинивший под ногами, а золотисто-бронзовые стволы сосен стали тёмными и мшистыми.
— И зачем я, дурак, вас послушал? — сказал Андрей, с огорчением рассматривая свои тёмные от влаги кеды. — Вольному, конечно, воля, только я дальше той поляны — ни шагу! Что, Сашка идиот — в такую трясину лезть?
— Смотрите! — неожиданно звонко крикнула Натка. — Он!
И мальчики увидели мелькнувшую среди чернолесья знакомую зелёную майку.
— Чуть было не заблудился! — подбежал к ребятам, радостно улыбаясь, Саша. — Зато грибов набрал — глядите!
— Грибов набрал! — передразнил его Андрей. — Мы тут по болоту ползаем, волнуемся, а он грибы себе собирает!
Саша смущённо засмеялся — не рассказывать же, в самом деле, как он носился по лесу, обливаясь от страха холодным потом…
Наклонившись, Юзик достал у него из корзины крепкий боровичок и, зачем-то разломив, лизнул его, а потом, размахнувшись, швырнул в кусты.
