Михаил Коршунов - Сентябрь + сентябрь
Первыш подумал-подумал да и начал потихоньку чертить и писать наоборот. Справа налево. По-арабски.
К нему подошла Тамара Григорьевна:
— Что ты делаешь?
— Я… пишу, — смутился Коля.
— Как ты пишешь?
— Он по-арабски пишет, — сказал Боря. — Он мамину ручку в школу принёс.
«Уж чья бы корова мычала, а его бы молчала», — подумал Первыш. Сам Боря недавно открыл тетрадь вверх ногами и начал писать диктант. И только потом увидел, что перепутал всё на свете.
Так и написан у него в тетради диктант вверх ногами.
Это что? Не по-арабски!
— А вот если я тебе, — сказала Коле Тамара Григорьевна,— твоей же арабской ручкой поставлю тоже арабскую цифру «два»?..
Валентин Васильевич как начал смеяться, и тогда все в классе засмеялись.
На этот раз обошлось: Тамара Григорьевна просто попугала двойкой. А то, когда в тетради грязь, непременно получишь двойку.
И ещё Тамара Григорьевна выставляет тетрадь в классе у доски, чтобы весь класс видел и двойку и грязь.
Иногда выставляет тетрадь не в классе, а в зале, чтобы уже вся школа видела и двойку и грязь.
Вот почему Тамара Григорьевна спросила сегодня у Первыша, какую ручку он принёс.
— Очень хорошо, — сказала Тамара Григорьевна.— Тетради кладём наискосок. Колпачок ручки должен быть направлен куда, Данилин? Я тебя спрашиваю, Серёжа Данилин!
Серёжа не слушал Тамару Григорьевну: он пытался рассказать Лиле Зориной, как они с Борей и Первышем построили планетоход.
— Встань, Данилин.
Серёжа встал.
— Прекрати разговаривать и застегни куртку на все пуговицы.
Серёжа кивнул и быстро сел. Застегнуть куртку на все пуговицы он не мог, потому что в тот вечер, когда построили планетоход, Света отрезала у него от куртки пуговицу.
— Лиля, скажи ты: куда должен быть направлен колпачок ручки?
Лиля сказала, что колпачок ручки должен быть направлен в плечо.
— Верно, Лиля.
Тут Петя Амосов встал и сказал, что у него кончились в ручке чернила.
— Иди и набери,— сказала Тамара Григорьевна.
Петя подошёл к шкафу, в котором хранились бутылки с клеем, цветная бумага, ножницы, перочистки и много других необходимых для первоклассников вещей, достал пузырёк с чернилами и окунул в него ручку.
Валентин Васильевич взял мел и начал чертить на доске развёртку кубика. Отметил размеры, линии сгиба. Проставил масштаб.
Ребята должны уметь разбираться в технических данных кубика. Должны видеть и понимать его в пространстве, хотя кубик сейчас плоский, он развёрнут на доске.
Однажды во время урока Валентин Васильевич пригласил класс обойти школу и всё, что попадётся по пути, развернуть — ящики, скамейки, полки с книгами, вёдра, пианино, и даже фикус в кадушке, и диван в кабинете у Серафимы Павловны.
В уме каждый развернул, а потом снова свернул. Конструировал.
Валентин Васильевич, как всегда, в обыкновенном показывал необыкновенное.
В классе Валентин Васильевич всё теперь чертит только на доске: боится тёти Клавы. Хотя она ему ничего не сделала за числовую ось. Но он всё равно боится. Вроде ему надо «хлебать и хлебать киселя до взрослого человека». Тамара Григорьевна сказала:
— Отступим в тетради клеточку вниз и напишем число и месяц. Завитков, какое сегодня число?
Боря сказал:
— Девятое февраля.
— День какой? Тема Новиков!
Тема Новиков шевельнул губами, подумал и не сразу ответил:
— Среда.
И потом Тема начал про всякое говорить. Тамара Григорьевна послушала-послушала и сказала:
— Мы потеряли из-за тебя две драгоценные минуты. За это время на заводе сделали двенадцать велосипедов.
Тема, как услышал про велосипеды, совсем обрадовался и хотел рассказать про свой велосипед. Но Тамара Григорьевна строго сказала:
— Новиков, замолчи.
А Галя сказала:
— А то на заводе целый пароход сделают.
Боря сказал:
— Не пароход, а корабль на подводных крыльях.
Тамара Григорьевна покачала головой:
— Может быть, кому-то хочется, чтобы его звёздочка оказалась на улитке?
Нет, этого никому не хотелось. Все ребята сразу закрыли рты.
Тамара Григорьевна немного подождала, потом повторила про тетрадь и клеточку.
Ребята отступили в тетрадях клеточку вниз и начали писать число и месяц.
В классе светило яркое зимнее солнце, и на потолке задвигались от металлических колпачков солнечные зайчики: они тоже отступили клеточку вниз и начали писать число и месяц.
Петя кончил набирать в ручку чернила и пошёл на своё место.
Тут ребята как засмеются! Ну, нельзя было удержаться от смеха: Петя весь был в кляксах. На себе клякс не видно, а на других видно. Поэтому и смешно!
Даже про улитку все забыли.
Серёжа громче всех смеялся:
— Ха-ха-ха!
Боря начал показывать, как смеётся Серёжа. И начал не просто смеяться, а прямо кричать:
— Ха-ха-ха!.. Хи-хи-хи!.. Хо-хо-хо!
И Первыш смеялся. Потом вдруг заметил, что на его ботинке появилась клякса и на столе появилась клякса. Он смеялся над Петей и размахивал от смеха ручкой.
Вот так и бывает — смеёшься над чужими кляксами и обзаводишься собственными.
Петя не дошёл до своего места: Тамара Григорьевна отправила его умываться.
Пока ждали Амосова, Сережа опять начал рассказывать Лиле о планетоходе.
Валентин Васильевич продолжал чертить на доске развёртку кубика и вроде бы ничего не слышал про кляксы. Но он всё слышал и смеялся, потому что смеялась его спина, и это было видно.
Просто Валентин Васильевич боялся повернуться. Он боялся Тамары Григорьевны так же, как боялся и тёти Клавы.
Когда спина Валентина Васильевича перестала смеяться, он повернулся и сказал:
— Планетоход — это новая машина, над которой работают инженеры.
Серёжа сказал:
— А мы его уже построили.
Тамара Григорьевна покачала головой:
— Данилин, ты опять разговариваешь и мешаешь Валентину Васильевичу.
— Нет, нет, Тамара Григорьевна. Это интересно. Значит, построили. А из чего вы его построили?
И Серёжа рассказал, из чего они с Колей и Борей построили планетоход. И как они потом ездили на планетоходе вдоль и поперёк Луны. И что в кабине у них горел свет и была радиоантенна. И что двигатели можно сделать совсем очень мощными, если взять ещё мясорубку и полотёр.
Ребята внимательно слушали Серёжу. Рассказ о планетоходе им понравился. И Валентину Васильевичу рассказ понравился. И Тамаре Григорьевне понравился.
Пришёл умытый Петя. Он тяжело дышал, и ребята знали, почему он тяжело дышит: хотя Петя и самый высокий человек в классе, но и ему приходится везде подпрыгивать. И в умывальной комнате тоже, когда достаёшь полотенце.
Все первоклассники в школе подпрыгивают. Первышу надо подпрыгивать выше всех: он самый маленький первоклассник.
Тамара Григорьевна разрешила Пете сесть и сказала, что если он и в следующий раз не сумеет аккуратно заправить чернилами ручку, то она заставит его писать карандашом, как детсадовца.
Потом опять все стали говорить о планетоходе.
Галя предложила построить планетоход из кубиков, которые они склеивают из цветной бумаги.
Валентин Васильевич сказал, что это вполне возможно.
А Тамара Григорьевна ещё сказала, что она попросит коллективных вожатых, чтобы они планетоход, который ребята построят из кубиков, нарисовали впереди ракеты на том листе бумаги, где нарисованы улитка, стрекоза, грузовик, самолёт и ракета. И на планетоходе будут отправляться в путешествие лучшие октябрятские звёздочки.
Ребята согласились с Тамарой Григорьевной, что планетоход должен быть впереди ракеты. Он ведь ездит уже по Луне и другим планетам. Большим и маленьким. Всяким.
А пока что надо было начертить в тетрадях развёртку кубика.
Валентин Васильевич взял мел и приступил к работе на доске. Ребята взяли ручки и приступили к работе в тетрадях.
На потолке задвигались солнечные зайчики: они тоже начали чертить кубики для постройки планетохода.
Глава 6
По школьному радио объявили, что в конце месяца среди юных конькобежцев будут проведены соревнования в беге на коньках на звание чемпиона Олимпийской Снежинки. Чемпионы получат зачётные книжки спортсменов и значки «Олимпийская Снежинка».
После этого объявления вся школа заволновалась: обсуждала условия соревнований и кто из конькобежцев претендент на Олимпийскую Снежинку.
На уроках физкультуры Глеб Глебыч почти не стучал по басам рояля: все старательно занимались физкультурой. Тем более, что Глеб Глебыч проводил специальную зарядку, в которую входили упражнения для разминки спортсмена-конькобежца.
Ревякин теперь не плевался жёваной промокашкой, не скакал по партам, не катался на перилах, а только бегал по коридорам, как конькобежец: руки заложит за спину и бежит головой вперёд.
