Михаил Коршунов - Сентябрь + сентябрь
Когда с работы вернулся Колин отец, он оценил планетоход — достижение инженерной мысли.
Послушал, как Боря воет мотором, то есть проверил планетоход в действии, и сказал, что имеются дополнения к конструкции.
Во-первых, надо создать освещение. Для этого можно использовать маленькую настольную лампу.
Во-вторых, надо усилить двигатель. Хотя Боря и завывает на много лошадиных сил, но лучше использовать кухонную машину как современный реактивный двигатель. И попутно машина будет производить полезную работу — чистить на ужин картошку.
Ребята согласились на дополнения. Даже Боря согласился. Он мог бы постараться завывать и реактивным двигателем, но зачем, если имеется кухонная машина и картошка.
Колин отец принёс машину из кухни и установил сзади последнего стула. Насыпал в неё картошку. А Коля принёс из спальни маленькую лампу — ночник.
Лампу подключили в сеть через удлинитель и поставили внутри планетохода.
Верхний свет в комнате выключили. Получилось очень здорово: внутри планетохода горела лампочка и прозрачная клеёнка таинственно мерцала.
Ребята снова залезли под клеёнку. Боря теперь не был мотором, а был членом экспедиции. Перебрался на стул рядом с Колей.
Он будет вторым, сменным водителем.
А Серёжа снова сел на спинку стула, чтобы оглядывать местность и вести радиосвязь с Землёй через бамбуковую удочку.
Папа сказал членам экспедиции, что желает успешного исследования Луны, а сам пошёл на кухню — продолжать собственные исследования. При этом отрезал кусочек планетохода: опять будет греть на спиртовке и капать реактивами.
Коля подвигал ногами и руками — проверил педали и рычаги — и дал команду, чтобы включили двигатель.
Боря включил кухонную машину.
Новый двигатель заработал на полную мощь. Он завыл гораздо сильнее, чем Боря. Это был очень мощный двигатель, и он здорово чистил картошку.
Экспедиция отправилась в путь. Приборы работали нормально. Только было жарко под клеёнкой и вся экспедиция немного вспотела.
Снизу прибежала Борина мама — хотела узнать причину возникшего грохота.
Двери открыл папа, и она сразу успокоилась.
Папа показал на планетоход с новым двигателем. Борина мама кивнула и вновь убежала. Очевидно, новый двигатель ей понравился. А может быть, понравилось то, что Колин отец уже дома и не надо волноваться за ребят.
Серёжа сказал:
— А что, если мясорубку принести? У нас есть электрическая!..
— А у нас полотёр! — закричал Боря.— Тоже электрический!
Папа заколебался: полотёр и мясорубка — это, пожалуй, чересчур.
Боря, Серёжа и Коля были полны энтузиазма, но с аэродрома из Внукова вернулась мама и ещё привела Свету из детского сада.
Теперь не могла идти речь не то чтобы о мясорубке и полотёре, а даже о кухонной машине, которая чистит картошку не на кухне, а в комнате. Света тут же начала говорить:
— Что за клеёнка!..
— Что за стулья!..
— Что за лампочка внутри!.. И полезла в планетоход.
Ну эта Светка!..
Жизнь нормальная кончилась.
Всё кончилось. Ребята спустились с Луны на Землю.
Глава 4
Однажды Тамара Григорьевна сказала:
— Проведём классное собрание. Выберем должностных лиц.
Шутка ли — классное собрание! Выборы должностных лиц!
Многие начали между собой разговаривать, нервничать: хотели быть должностными лицами.
Петя Амосов закричал — он будет самым главным лицом, потому что у него самый настоящий в классе портфель: с двумя замками.
Боря в ответ ему закричал, что, может быть, у него и самый настоящий в классе портфель, но сам Петя недавно только научился открывать его и закрывать. Так что пусть помолчит в тряпочку со своим портфелем!
Тамара Григорьевна удивилась: это еще что за выражение — тряпочка!.. Впредь чтобы не слышала.
Понятно?
Боря кивнул: понятно.
Тема Новиков вздохнул негромко и сказал, что сегодня Пете Амосову помогла открыть портфель Тамара Григорьевна. И ещё Тема сказал, что из портфеля упал карандаш, а карандаши падать не должны, потому что они бьются, как тарелки. Внутри бьются.
Тема опять вздохнул негромко и ещё сказал, что ручки ломаются снаружи, а карандаши внутри. С ними тоже нельзя бегать по коридору. Если только привязывать на верёвочку. Карандаш стоит пять копеек, а спички — одну копейку. А в магазине он видел — земля продаётся в кульках.
Этот Новиков как начнёт говорить — его не остановишь. Говорит он сразу про всякое. Нудно и долго.
И сейчас приготовился говорить нудно и долго. В руках держал шапку. Он весь день держал её в руках.
Тамара Григорьевна сказала:
— Убери шапку.
— Я её вчера потерял, — ответил Тема. — В классе оставил.
— Сегодня не потеряешь, — сказала Тамара Григорьевна.— Мы тебе напомним про шапку.
Тема шевельнул губами, посомневался и убрал шапку в ящик стола.
Тогда Первыш не выдержал и сказал:
— Надо и к шапке привязать верёвку.
Ребята засмеялись. Они ведь знали, что у Темы кошелёк, в котором он носил деньги, чтобы платить за кисели, уже был привязан к карману верёвочкой.
— А у меня кошелёк не привязан,— громко сказала Лиля Зорина.
Есть в классе такая Лиля Зорина. Она знаменита тем, что у неё на голове три банта: два маленьких в косах, а один большой посредине головы. Женщина! Никакого чувства меры.
Лиля достала из кармана свой кошелёк и всем его показала.
— Подумаешь! — закричал Серёжа. — И у меня не привязан!
Тут многие начали кричать про кошельки, которые не привязаны, и про Тему, который может и карандаши привязать, и шапку, и самопишущую ручку, и тетради, и книги.
Это ребята начали уже придумывать.
Даже про собрание забыли и про должностных лиц.
Тамара Григорьевна подняла высоко руки, похлопала в ладони и крикнула:
— Рты закрыть! Все глаза на меня!
Ребята вспомнили про собрание, успокоились. Закрыли рты.
Новиков только не успел закрыть рот: что-то ещё говорил про карандаши, верёвку и магазин, где земля продаётся в кульках.
— Подождём Тему,— сказала Тамара Григорьевна.
И все подождали Тему, пока он не закрыл рот.
— Выберем санитаров. В каждом ряду одного санитара,— сказала Тамара Григорьевна.
Боря не выдержал, открыл рот и крикнул:
— Галю в санитары!
— Хорошо,— согласилась Тамара Григорьевна.— Выберем Галю.
— Борю в санитары! — крикнула в ответ Галя. Наверное, крикнула из чувства признательности.
Боря этого не ожидал. Он не хотел быть санитаром.
— Хорошо, — сказала Тамара Григорьевна. — Борю тоже выберем.
— Не буду я, — заупрямился Боря.— Не хочу шею с ушами проверять.
— А что же ты хочешь делать? — спросила Тамара Григорьевна.
— Следить за порядком в коридоре.
Ребята сразу поняли — он хочет всех по затылку щёлкать.
Первыш пока что помалкивал. Ведь не доверят ему сейчас передвигать стрелки на фанерных барометрах и красную нитку на градуснике. А шея с ушами его тоже не интересовали.
— Я буду шею с ушами проверять,— вдруг заявил Тема. В руках он опять держал шапку.
— Хочу тетради собирать! — закричал Серёжа и вскочил из-за стола, чтобы всем было его слышно и видно.
— Сядь и успокойся,— сказала Серёже Тамара Григорьевна.
— А я письмо получил из милиции, — вздохнул негромко и сказал Тема. Ведь Тема говорит сразу про всякое.
— Какое письмо? — спросила Тамара Григорьевна.
— Из милиции,— повторил Тема.— Меня поздравили, что я стал учеником, и велели правильно переходить улицы. В письме велели.
— И я получила письмо из милиции! — крикнула Лиля с тремя бантами. — Оно у меня дома в детском уголке лежит, где игрушки.
Лиля Зорина даже в школу носит куклу из своего детского уголка. Кукла большая, такая, как у Светы. Тоже из пластика.
Лиля сдаёт её в раздевалку вместе с пальто. И кукла сидит в раздевалке и ждёт, когда Лиля кончит занятия и возьмёт её домой.
Тамара Григорьевна вдруг сказала:
— Ребята, а ну-ка поднимите руку, у кого есть уже школьный уголок? Не детский, а школьный, про который я вам говорила?
Тамара Григорьевна на самом первом уроке говорила, чтобы ребята дома организовали школьный уголок — полочку для книг и тетрадей, определили место для портфеля и место для приготовления уроков. Сказала, что пора детский уголок с игрушками заменить на школьный уголок с книгами и тетрадями.
Коля поднял руку и сказал, что у него есть школьный уголок. И что он скоро, как папа, займёт этим уголком не один уголок, а много.
— Много занимать не надо,— сказала Тамара Григорьевна.— Достаточно один иметь.
— И я имею,— сказал Петя.— У меня один большой.
— Кто его убирает? — спросила Тамара Григорьевна.
