Алла Драбкина - Меня не узнала Петровская
Настасья Филипповна сыграла нам очень грустную музыку, которая потом сменилась очень бурной, но тоже грустной.
Мы с ним даже не успели сговориться, что же мы будем делать, как Игорь Александрович вытолкнул нас на площадку.
Я села на скамеечку и представила себе, что осень. Осень не только на улице, но и во мне. Старая я такая, что ли? Да, я представила, что я и старая и усталая. И мне грустно.
Мне даже показалось, что ко мне на колени упал кленовый лист. Его не было, но я его рассматривала, как будто он был.
Мне даже не хотелось поднимать глаз от этого листа.
Кашин шел мимо меня. Тоже медленно, в ритме музыки. И тоже будто бы он старый, будто бы уже прошло много лет и мы совсем не мы. Я посмотрела ему вслед, и он остановился. Потом медленно обернулся и посмотрел на меня.
И я представила, что мы обязательно расстанемся. Что кончим школу и расстанемся. Что пройдёт много лет и когда-нибудь мы встретимся осенью в садике. Оба будем старичками и не сразу узнаем друг друга. Мне стало так грустно, что в глазах все задрожало. Я смотрела вслед Кашину. Он опять обернулся. Я привстала и сделала шаг вслед за ним, а он сделал шаг ко мне. Потом началась бурная музыка, и мы, наверное, повинуясь ей, не сами от себя, а от музыки и еще почему-то кинулись друг к другу, потом остановились и стали просто смотреть друг на друга. Музыка была уже сумасшедшая, а мы не двигались и смотрели друг на друга, но все равно именно такая музыка и должна была быть.
А в перерыве я почему-то плакала. Я не хотела, чтобы это кто-то видел, но Игорь Александрович нашел меня и гладил по голове. Он стал говорить, что я очень хорошая и щедрая девочка, что он очень рад тому, что я у него и кружке.
Домой шли все вместе и пели песни. Прохожие на нас оборачивались, но не ругались, потому что сразу видно, что мы — коллектив. Отличные ребята. Я даже не знала, что в нашей школе есть такие чудесные ребята. И старшие совсем не зазнаются. Вот, к примеру, Димка Лукин. Пальто мне подал, шею шарфом завернул. Леночка Петрова из десятого класса мне свои стихи читала, а Алик Никифоров Кашину свою кожаную куртку подарил.
А об Игоре Александровиче и говорить нечего! Он такой рыжий, такой красивый, такой добрый! И чего он с нами возится?
Ещё мы посидели в садике и поговорили. Пришли к выводу, что все мы очень серые и надо читать о режиссерах. Чтобы каждый прочёл про одного и рассказал другим.
Мы с Кашиным и Нинкой Игошиной взяли на троих Вахтангова.
Неужели и правда я щедрая? Нет, Игорь Александрович сам щедрый, поэтому он о других так хорошо думает.
Ведь из-за каждой чепухи он готов любому наговорить столько хорошего!
Даже если он говорит неправду… Не знаю, не знаю.
6 декабря
Неожиданно для всех оказалось, что Гущина и Великорожин вступили в комсомол. Говорят, на совете отряда дали рекомендацию, и в классе никто не знал.
Я очень хочу в комсомол, но фиг они меня теперь пропустят, тем более что опять вышел скандал из-за Зоси. У нас в классе была традиция: всем собирать деньги на подарок ко дню рождения. У меня хоть и летом день рождения, но я всегда давала деньги. А Зося один раз не дала. По-моему, для Великорожина. Просто у нее не было. У нее ведь только мама работает, а у бабушки очень маленькая пенсия, поэтому у них просто не всегда есть деньги. И Нинка Дерябкина, которая ответственная за эти дни рождения, решила Зосю не поздравлять и не делать ей подарка. Утром Зося пришла в класс самая первая, и как только появилась Нинка Дерябкина, она сразу же спросила:
— А где мой подарок?
Нинка ей вместо подарка показала фигу. Зося так плакала! Я попросила у мамы три рубля и подарила ей авторучку, но ведь дело не в этом! Я высказала Дерябкиной свое мнение об их поступке. Она передала Гущиной, и опять они шушукались про меня. Просто тошно приходить в класс. А Гущина мне еще покажет.
Вот почему я такая растяпа! Почему я раньше не догадалась подать в комсомол заявление? Всегда так ушами прохлопаю. На комитете меня бы приняли, там Леночка Петрова за меня бы выступила. Да и Крючок спорить не стала бы. Все-таки она меня за что-то любит. За что? Вечно со мной разговаривает как со взрослой. И на уроках, когда что-нибудь рассказывает, то на меня смотрит. Она моей маме на родительском собрании сказала, что ей неинтересно вести уроки, когда меня нет а классе. И Кашина она любит. Только боится немножко. Наверное, так же, как и я. Я Кашина всегда немножечко побаиваюсь. Уж очень он умный.
Мне только не нравится, как Крючок об Игоре Александровиче говорит. Вроде и не ругает, а как-то нехорошо. Как будто она про него что-то плохое знает. Она считает, что с тех пор, как я стала ходить в кружок, я перестала заниматься общественной работой. Но это же неправда! Лом я собирала, макулатуру собирала, больных посещала. Выбирать меня никуда не выбирают? Так меня и раньше не выбирали, ведь не пользуюсь авторитетом товарищей… А так…
Ладно. Спать. Ничего сегодня не было, а я-то расписалась.
8 декабря
Воскресенье! Такого чудесного воскресенья ещё не было в моей жизни. Мы с Игорем Александровичем ездили за город. Снимать фильм. Мы все были лунатиками, а Володька Золотов — космонавт. Хо-хо, что мы вытворяли! Там среди леса стоял некой то сарай, и мы прыгали с него в снег. Игорь Александрович сказал, что он снимет это обратной съемкой. И на экране должно получиться, что мы метим не вниз, а вверх. Сам он ходил на руках, интиму что ведь на луне все возможно. Он здорово ходит на руках. А мы все были до чего смешные! Загримированные, в вывернутых пальто! Все, кроме Нинки Игошиной. Она, видите ли, обиделась, что ей не дали отдельной роли. А Игорь Александрович сказал, что и чёрт с ней, раз она такая. Он сказал, что любит только таких девчонок, которые похожи ни мальчишек и не требуют привилегий. Правильно. Потом мы обедали в лесу. Все вместе. Играли в снежки и кувыркались. Игорь Александрович кувыркается лучше всех. Мальчишки так не умеют. В электричке мы пели и сочиняли стихи. Хохмические. Только Кашин спал у меня на плече. Я боялась пошевельнуться. Я была счастлива!
10 декабря
Я прочитала свой дневник и заметила, что стала очень нерегулярно вести записи. Ничего не могу поделать. Просто нет настроения описывать каждый день. И вообще со мной происходит нечто странное, будто бы укрупнилась, что ли? Если раньше меня волновали все наши классные события вплоть до каждого взгляда в мою сторону, то теперь я стала вроде Кашина, совсем беззаботной в этом смысле. С Зосей и с Милкой общаюсь по-прежнему, но стала терпимее к их недостаткам. Что делать, им не повезло так, как мне.
Читала письма Вахтангова. Он пишет, что человек, который был одинок, должен быть приветливым! Как это точно! Почему так много больших людей говорят об одиночестве?
Сегодня был кружок. Репетировали новогоднюю интермедию. Странно, ни такого барахла Игорь Александрович устраивает веселое зрелище Даже нам самим приятно в нем участвовать. Жалко только, моя роль такая неподвижная. Но он обещал и для меня что-нибудь придумать.
А пока я сижу на репетициях рядом с ним и помогаю ему ставить.
Он ко всем прислушивается, даже ко мне.
Ладно, надо делить уроки, а то у меня что-то троек много набирается. Игорь Александрович сказал, что будет проверять наши отметки, Может получиться конфуз.
12 декабря
Было классное собрание. Обсуждали работу в четверти. Гущина отчитывалась. Вот почему: живем ужасно скучно, а как только дойдет до отчета, то получается, что мы наворотили бог знает сколько важных дел? Это и правда, и неправда. Скорее неправда, потому что не все дела надо читать. Есть такие дела, от которых пользы как от козла молока, но в каждом отчете их указывают. Больных посещали — герои! Пятерки получали — герои! Крючок предложила высказаться по докладу. И кто меня за язык тянул? Опять выскочила. Сказала, что все, может, и хорошо, но вот только неинтересно совсем, а надо, чтоб было интересно. По-моему, это элементарно. Но на меня так все накинулись! Сказали, что жизнь состоит не из интересного, а из полезного! Что меня с таким мировоззрением нельзя принимать в комсомол, потому что мало того, что я дезорганизатор, но к тому же еще и начиталась авантюрной литературы и черт знает чего хочу. Кашин и Ромка рассмеялись.
После собрания Крючок попросила меня подождать ее. Пришлось провожать до дома. По дороге заходили в магазины. Она купила себе одну сардельку, килограмм картошки и триста граммов сахара. Одну сардельку! Бр-р!
По дороге спорили. Я осталась при своем мнении: все должно быть интересно. Даже привела в пример Игоря Александровича. А она сказала, что я маленькая и ничего не понимаю, что я попадаюсь на внешние трюки, что она тоже могла бы придумать что угодно, но жизнь есть жизнь. А я не хочу такой жизни! Я хочу, чтоб было интересно. А иначе жить не стоит.
