Ульф Старк - Мой друг Перси, Буффало Билл и я
— Ты что, меня не боишься?
— Не-а, — ответил Перси и тоже поднялся.
— Не смей мне дерзить! — заорал дедушка и топнул ногой.
— Вы что, шуток не понимаете? — удивился Перси. Тут дедушка схватил стул и поднял его над головой. Стул был старинный, дубовый, с кожаным сиденьем, резными львиными головами на спинке и львиными лапами на концах ножек.
— А теперь? — гаркнул дед. — Теперь испугался?
— Нет, — сказал Перси.
Тогда дедушка как шарахнет стулом о стол, так что сиденье треснуло. Кофейные чашки и стаканы подпрыгнули, а ножки стула отломились. Брат побледнел. Я тоже. И даже папа.
— Ну? А так страшно? — спросил дедушка в наступившей тишине.
— Нет, — ответил Перси.
Я боялся поднять глаза. Но и взглянуть очень хотелось. Ноздри деда раздувались. Он стиснул зубы так, что вставная челюсть заскрипела. Напудренные дамы на картине над диваном чуть в обморок не попадали. А Перси — хоть бы хны! Стоит себе, задрав голову.
И тут дедушка рассмеялся:
— Черт! А ты не робкого десятка. Пошли в мастерскую, надо стул починить.
Я поплелся за ними следом. У дедушки в мастерской — тысяча инструментов и всяких полезных вещей: пилы, стамески, отвертки, тракторные покрышки, мастерки, кирки, кувалды, тиски, лопаты, цемент, ломы, медная проволока, рулоны толя. Да еще два ящика кривых гвоздей, которые он выпрямлял, когда руки доходили.
Дедушка с Перси склонились над верстаком и принялись прилаживать ножки.
— Ну и грохоту было, верно? — улыбнулся дедушка.
— В жизни ничего громче не слышал, — подтвердил Перси. — Хотите, я здесь саморез ввинчу?
— Ага, давай, — согласился дед.
Они склеивали сиденье. Я тоже помогал. Похоже, дедушка был доволен, что у него теперь два помощника. Когда мы всё доделали, дождь кончился. Над заливом засияла радуга — словно в честь моего дня рождения.
— Ну, славно мы поработали, — сказал дедушка и похлопал Перси по плечу. — Приходи еще, будем вместе гвозди выпрямлять.
— Здорово! Приду, — кивнул Перси.
Когда мы вернулись, Янне стоял на кухне и вытирал тарелки. Он зыркнул на Перси и сделал вид, что разговаривает с двумя мухами, которые жужжали над плитой.
— И с этим придурком придется теперь жить в одной комнате, — процедил он.
Мухи ничего не ответили.
— Да мне по барабану. Я могу спать где угодно, — отозвался Перси. — Я привычный.
— Располагайся в моей комнате, — предложил дедушка.
— Спасибо, — поблагодарил Перси.
Брат за его спиной ухмыльнулся и зажал нос.
Глава 7
Мы находим веру, надежду и любовь в дровяном сарае и узнаем о Буффало Билле
Перси попросил меня показать ему окрестности. Ему не терпелось узнать, как всё устроено на острове. Я показал ему наш туалет, где пауки сплели на окнах кружевные занавески. А еще подвал, насос и платяной шкаф, где пахло нафталином и где за старым бабушкиным зимним пальто хранилось настоящее ружье. Потом мы отправились к полуразрушенному лодочному сараю на берегу и осмотрели прогнившую парусную лодку.
— Это папа построил в молодости, — объяснил я.
— Может, приведем ее в порядок? — предложил Перси.
— Да ну, — отмахнулся я, — пойдем лучше к дровяному сараю.
Перед сараем стоял чурбан для колки дров, из которого торчал топор. А внутри был ящик для угля и гора неколотых поленьев.
Когда мы открыли дверь, в глубине что-то блеснуло.
— Что это? — спросил Перси.
— Ты о чем?
— Да вон же, блеснуло.
Я догадался, о чем он. Дедушка не любил вспоминать об этом. Но папа мне рассказал.
— Это всякие штуки, которые дедушка мастерил в подарок для бабушки, когда ходил в море.
— Дай-ка я посмотрю, — оживился Перси.
Его вечно манило всё блестящее.
Мы вытащили на улицу медный стол с латунными ножками. На столешнице были видны следы дедушкиного молотка. Медь и латунь изрядно потускнели, но все равно выглядел он классно. С торцов дедушка приделал тоненькие изогнутые латунные трубочки, которые образовывали бабушкины инициалы: Э. С. — Эрика Старк.
А еще мы откопали в дровах медный четырехлистный клевер — с крестом, якорем и сердцем из латуни.
— Это означает веру, надежду и любовь, — объяснил я.
На листьях клевера были приделаны овальные фотографии. «Эрике в день ангела» — было выгравировано там витиеватым почерком.
— Кто это такие? — спросил Перси, кивнув на фотографии.
— Дедушка и бабушка в молодости, — объяснил я. — А это папа и его сестра в детстве. Вот ведь уродство, да?
Но Перси так не считал. Он с восхищением разглядывал дедушкину работу Изучал всё до малейшего винтика:
— Полюбуйся-ка на эти заклепки! А как шляпки обточены! Над ними, поди, целую вечность пришлось потрудиться.
— Может быть, — согласился я. — Но всё равно некрасиво. Вот бабушка и не захотела оставить это в доме. Спрятала здесь. Давай-ка лучше уберем всё на место.
Но мы не успели, потому что тут пришел дедушка. Он приволок ветку и собирался ее распилить. Увидев нас, он опустил ее на землю и уставился на медный клевер.
Потом сглотнул и отер лоб.
— Чем это вы тут занимаетесь! — проворчал он. — Давно пора выбросить этот хлам! Вышвырните его отсюда! Видеть его не хочу!
— А мне нравится. Давайте я его лучше почищу, — предложил Перси.
— Нет уж! Хватит, натерпелся! — заорал дедушка. — Что я сказал? Прочь! Молчать! Пошли вон!
Мы отбежали на почтительное расстояние. А оглянувшись, увидели, как дедушка поднял стол и со всей силы швырнул его в раскрытую дверь. Следом полетел и клевер с фотографиями. Мы пошли в дом.
— Ты сегодня ухитрился дважды разозлить дедушку, — сказал я. — Зачем ты насыпал ему перца вместо имбиря?
— Да я просто банки перепутал, — объяснил Перси. — Случайно. Но не признался, чтобы он не подумал, будто я струсил.
В тот вечер мы достали карты и сели играть в Черного Петтера, потому что я сказал, что, когда живешь на острове, принято играть в разные настольные игры. Сыграли три партии. Брат сидел с нами — в честь моего дня рождения. Он сдавал карты, ведь это он их купил. Я уже дважды продул.
— Да, не везет так не везет, — сказал Янне, когда я проиграл и в третий раз. — Ты ведь не очень расстроился?
— Нет, — ответил я. — Я уже взрослый.
— Может, тогда еще разок? — предложил брат.
— Хватит! — крикнул дедушка из капитанской каюты за стеной. — Я ложусь спать. Терпеть не могу карты! Иди сюда, Перси. И ты, Ульф, тоже!
Он велел нам принести надувной матрас из кладовки. Мы его еле-еле надули, даже голова закружилась. И положили на пол в дедушкиной комнате. На нем должен был спать Перси. Потом помогли дедушке развязать ботинки. Сам он не мог дотянуться до шнурков. Когда он ходил в море, шнурки ему завязывал и развязывал специальный мальчишка-юнга.
— Живот мешает, — объяснил дедушка. — Что скажешь: толстый я?
— Ага, — кивнул Перси.
— Так и есть. Хочешь, покажу одну штуку?
Он подошел к письменному столу. Там было три ящика, один — заперт на замок. Мне это было хорошо известно: я не раз пытался его открыть. Дедушка дунул в кулак, а когда разжал его, внутри оказался ключ. Мне он прежде никогда этот фокус не показывал. Я и не догадывался, что он умеет делать такие штуки. Дедушка отпер ящик и достал оттуда монетку.
— Знаешь, что это такое? — спросил он Перси.
— Конечно, знает, — сказал я. — Это монетка.
— Да, но не простая. Это серебряный доллар. И не обычный серебряный доллар, а особенный. Вот, посмотрите.
Дед указал разбитым ногтем на середину монеты.
— Тут вмятина, — заметил Перси.
— Это след от выстрела Буффало Билла, — объяснил дедушка.
И он рассказал нам про Буффало Билла.
Я впервые услышал эту историю. Дедушка так увлекся рассказом, что даже перестал чертыхаться.
— На самом деле Буффало Билла звали Уильям Ф. Коди. Но он называл себя Буффало Билл, так ему больше нравилось. Это был знаменитый охотник на бизонов, следопыт и искатель приключений на Диком Западе.
Были еще Дикий Билл Хикок и Джек-Техасец. Но с ними дедушка никогда не встречался.
— Буффало Билла я увидел в Лондоне, — рассказывал дедушка. — Он выступал со своим всемирно знаменитым «Цирком Дикого Запада». Они гастролировали по миру. Пока наше судно стояло в порту, я трижды ходил на их представление. Даже продал цепочку от часов, чтобы хватило на билет.
— Здорово было? — спросил Перси.
— Здорово?! Потрясающе! Дикие бизоны мчатся прямо на тебя. Индейцы, ковбои! Какие они трюки выделывали! Никогда ничего подобного не видел. Буффало Билл скакал на белом коне и стрелял лучше всех. Ему подбрасывали в воздух монеты, и он попадал в каждую. Я поймал вот эту.
Дедушка подкинул монетку и сразу поймал ее.
