Николай Наволочкин - Знакомые кота Егора
Но иволга уже взлетела, сверкнула в чаще берез своими золотыми перышками, и оттуда донесся ее голос:
— Спа-сибо! Спа-сибо!
Воробей не понял, за что благодарит его такая важная птица. Он обиделся на нее, но переживать не стал и полетел дальше искать город.
За березовой рощей шоссе пересекала неширокая речка. Через нее был построен мост. Здесь, под мостом, воробей решил напиться. Он опустился на песчаный берег, нашел возле самой речки маленькую лужицу и только начал пить, как услышал разговор:
— Миша, Миша, посмотри — домовый воробей!
— Придумала, откуда тут может взяться домовый воробей!
— А какой, а какой? Скажешь, луговой?
— Конечно, луговой!
Воробей пригляделся и увидел, что на другом берегу речки сидят мальчик и девочка и, как он правильно сообразил, спорят о нем.
— Миша, — продолжала девочка, — видишь, какой он большой, а луговые воробьи поменьше.
— Домовые воробьи должны жить в домах, — не соглашался Миша, — а где здесь дома?
— Все равно — домовый, видишь, у него черное пятно на горле и на грудке, а у луговых…
— Ну и что! — перебил Миша.
— У домовых темной скобочки нет на щеках. Как ты про это не знаешь, а еще юннат!
— Я юннат по жукам и бабочкам, — важно объяснил Миша.
— Вот видишь, а споришь! Значит, сдаешься?
— Ладно, сдаюсь.
«Наверно, все-таки я не домовый, — стал раздумывать воробей, — а скворечный. Потому что живу в скворечнике». Но тут издали, с той стороны, откуда текла речка, протрубил горн.
— Побежали! — соскочил юннат по жукам и бабочкам Миша. — А то на обед опоздаем.
— Подожди, я еще за воробьем понаблюдаю. Интересно мне, зачем домовый воробей к нам в лагерь залетел.
Но воробей не хотел, чтобы за ним наблюдали. Его ожидала дорога, и он взлетел на мост.
— Воробей, воробей, вы потеряли перышко. Вернитесь, пожалуйста! — кричала вслед ему девочка.
Но зачем воробью потерянное перышко. Назад в крыло или в хвост его никак не вставишь. И он уселся на перила моста и стал осматриваться. И в той стороне, куда побежали дети, он увидел разноцветные флаги, голубые дома, высокие качели и другие неизвестные сооружения.
«Конечно — это город», — решил воробей.
Через несколько минут он добрался до первого дома и уселся на крышу.
Внизу бегали, скакали, кричали мальчики и девочки. «Значит, в этом городе живут одни дети», — решил путешественник и начал приглядываться, не бродит ли где-нибудь неподалеку в поисках мышей кот Егор.
Кота на посыпанных песком дорожках он не заметил и перелетел к следующему дому. К нему со всех сторон строем шли и шли дети. Из дома доносилось позвякивание кастрюлек и чашек. Вот так же бабка на летней кухне стучала и звенела чашками, когда готовила еду. И воробей понял, что в городе наступил обед, поэтому и идут в этот дом все его жители. Тогда он перелетел на столб и стал ожидать, когда вместе с каким-нибудь строем прошагает на обед кот Егор. А может быть, городские коты ходят обедать своей колонной и вот-вот они покажутся.
Однако сколько воробей ни присматривался, видел только мальчишек и девчонок. Ни Егор, ни другие коты в дом не заходили.
«Ну, что же, — решил путешественник, — сегодня Егор наловил мышей, наелся и сейчас спит где-нибудь на солнышке. Поэтому он и обедать не пошел…»
Раз так, надо было его искать. И воробей полетел к следующему дому. Но ни у соседнего дома, ни у других Егора он не обнаружил. И вообще воробей не увидел ни одного кота. Собака, правда, в этом городе жила. Большая лохматая собака. Когда путешественник вернулся к столовой, она прыгала возле крыльца и с радостным визгом встречала выходящих мальчишек. А те почему-то называли ее каждый по-своему: кто Шариком, кто Трезоркой, а кто Дружком. И на все эти клички собака отзывалась.
«А вдруг и это не город», — загрустил воробей. И как тут было не грустить, прошла уже половина дня, а до города он не долетел.
— Миша, Миша! Смотри, еще один домовый воробей! — закричала та самая девочка, которая сидела с мальчиком у речки.
— Лучше бы ты показала майского жука, — равнодушно ответил Миша и побежал становиться в строй.
— Послушайте, воробышек, может быть, вам пригодится перышко? Я подобрала его у моста. Оно совсем новое, — сказала девочка.
Но воробья перышко не интересовало, и он полетел вдоль широкой, посыпанной песком дорожки.
Был бы рядом родной скворечник, воробей забрался бы в него и в тишине спокойно обдумал, как ему быть дальше. Но скворечник и двор с друзьями находились отсюда очень далеко, и посоветоваться здесь не с кем. Что же делать? Лететь дальше, но где этот город? Возвращаться назад? А что он скажет Люксу, Чернышу, петуху Пете, козе Марте, козлу Козлу?
Раздумывая так, воробей неожиданно увидел… Кого бы вы думали? Он увидел Галю! Да, Галю из своего двора. Она сидела на скамейке и болтала ногами.
Обрадованный воробей опустился совсем рядом, почти у ее ног, и принялся скакать, чтобы обратить на себя внимание. Но Галя, та самая Галя, которая дома часто угощала его пшеном, на этот раз воробья просто не узнала. И даже когда девочка-юннат, пробегая мимо со своим товарищем, крикнула: «Миша! А вот еще один домовый воробей!», — даже после этих слов Галя не обратила на воробья внимание.
Воробей очень обиделся, но тут же подумал, что во всем виновата девочка, которая назвала его домовым. А ведь он жил в скворечнике, значит, был не домовым, а скворечным воробьем. И воробей принялся чирикать: «Это же я! я!»
Но тут просигналил горн, и все дети побежали в корпуса. Скрылась за дверью и Галя. И когда путешественник уселся на форточку и заглянул внутрь дома, Галя уже лежала в постели — наступил час отдыха.
Теперь воробей догадался, что прилетел не в город, а в лагерь отдыха. Он же провожал Галю, когда она сюда уезжала.
Обида на Галю не проходила, и он сначала решил, что когда она вернется домой и будет угощать его зерном, он гордо отвернется и не станет есть. Но потом воробей передумал. «Ладно, — сказал он сам себе, — только чуть-чуть поклюю, и только самые лучшие зернышки».
Под скамейкой, на которой сидела Галя, после утреннего дождя земля еще не просохла. На ней хорошо отпечатались воробьиные следы. И он решил написать Гале письмо. Воробей попрыгал туда-сюда по этой земле, ковырнул ее клювом. И получилось вот что: «Здесь был я — скворечный воробей. Скакал под скамейкой, а потом улетел!»
Теперь, если Галя сядет на эту скамейку поболтать ногами, то увидит его письмо. Прочитает и очень удивится, и, конечно, будет жалеть, что не узнала воробья из своего родного двора. А может быть, сюда забредет кот Егор и тоже прочитает письмо. Уж Егор-то поймет, зачем прилетал воробей…
Письмо написано — можно со спокойной совестью возвращаться домой. Наш путешественник чирикнул и отправился в обратный путь.
Тайна знакомой коровы
Ах, как хотели Люкс, Черныш, коза Марта и петух Петя узнать, почему так поздно вернулись с пастбища знакомая корова и ее сынок. Люкс и Черныш думали об этом ночью, когда, проснувшись от лая Пустобрешки, прислушивались не подкрадывается ли к курятнику разбойник хорек. Петух Петя вспомнил о корове перед рассветом, вспомнил и начал кукарекать. Марта любила поспать в своей сараюшке, но в эту ночь и ей не спалось. Козу одолевало любопытство: где же все-таки бродила ее соседка?
Но вот пришло утро, и корова, как будто вчера ничего не произошло, отправилась на луга. На этот раз она шла одна, без теленочка.
Люкс как всегда с ней поздоровался. Но странное дело, корова не остановилась. А ведь всегда она задерживалась у калитки, чтобы о чем-нибудь потолковать со старым псом. Сейчас же корова промычала: «Доброе утро!» — и направилась к переулку.
— Ме-между прочим, а где это ты вчера пропадала? — бросила ей вслед Марта.
Но знакомая корова или не расслышала вопроса, или сделала вид, что не слышит, и еще быстрее зашагала дальше.
— Куд-куда она так торопится? — удивился петух Петя. — Всегда на луга шла не спеша, а сегодня несется, будто она не корова, а коза.
— Позвольте, позвольте, — сразу обиделась Марта. — Я не понимаю, при чем тут коза? Разве это я вернулась вчера в глухую полночь?
Черныш тут же вмешался и разъяснил Марте, что петух имеет в виду не ее, Марту, а вообще козу. Это еще больше рассердило Марту.
— Удивляюсь, — заявила она, — почему, когда надо привести плохой пример, всегда называют козу.
Дело шло к большому спору, и мудрый Люкс решил перевести разговор на другое. Он как бы про себя проговорил, что, мол, интересно, долетел уже воробей до сельмага или не долетел.
Остальные тут же забыли про спор и начали гадать, где сейчас воробей. А Люкс, слушая приятелей, думал про знакомую корову. Он был очень удивлен, что она ничего ему не рассказала про вчерашний день. «Наверное, случилось что-то такое, о чем нельзя говорить при всех», — решил он.
