Арна Бонтан - Попо и Фифина
Когда он спустился в долину, звуки барабанов просто оглушили его. Тропинка стала шире, и луна светила ярче — её уже почти не заслоняли деревья. А на небе было видно так много звёзд!..
Несколько юношей и девушек нагнали Попо, и все вместе они вышли на дорогу, возле которой было много хижин, огней и ещё больше народа. Никто и внимания, не обратил на маленького мальчика — мало ли по каким делам он идёт…
Кругом уже были танцоры, барабанщики и барабаны. Много барабанов! И пламя десятков керосиновых светильников трепыхалось над дорогой, словно крылья рыжих ночных бабочек.
Когда Попо подошёл совсем близко, то увидел множество женщин с подносами. На подносах высились холмики леденцов и белых лепёшек, лежали горячая рыба и печёный батат[3], а на земле, на жаровнях, возле ног продавщиц, стояли маленькие горшочки с чёрным кофе… Ужасно хотелось Попо купить хотя бы одну, самую крошечную лепёшку… Но где уж там!
Он протиснулся сквозь кольцо людей и увидел площадку под тростниковой крышей. Стен не было — одна только крыша и столбы. Там уже некуда было ногу поставить — такая давка, а в одном из углов площадки трое мужчин били в барабаны. Барабанов было много, и самых разных размеров. Барабанщики раскачивались — вперёд и назад, назад и вперёд, их руки то двигались медленно и как будто задумчиво, то мелькали со страшной быстротой, а звуки, которые они извлекали из барабанов, дрожали в воздухе и словно шли откуда-то из не известной никому глубины…
Попо знал, что барабаны делаются из стволов деревьев. Эти стволы выдалбливают и на один из концов натягивают высушенную коровью или козью шкуру. На ней даже иногда остаётся шерсть.
Самый большой барабан был высотой фута в четыре — примерно такого же роста, что и Попо. Высокий и сильный юноша держал этот барабан между колен, наклонял его то в одну, то в другую сторону и бил по нему палкой, зажатой в одной руке, в то время как пальцы второй руки быстро-быстро бегали по барабанной шкуре, извлекая из неё самые разные, но звонкие и радостные звуки. По двум другим, меньшим, барабанам музыканты били только пальцами; и был среди музыкантов ещё четвёртый — их помощник, мальчишка, — он колотил двумя палочками по краям большого барабана и делал это очень громко, но все время в такт.
Трое барабанщиков и их помощник все вместе раскачивались: вперёд — назад, назад — вперёд, и было видно, как они счастливы и горды тем, что могут своей музыкой доставить удовольствие всем, кто пляшет на площадке под соломенной крышей, и всем, кто толпится вокруг.
Танцоры же — мужчины и женщины — стояли друг против друга с поднятыми головами и вытянутыми вперёд руками, ноги у них ходили ходуном, а лица весело улыбались — это было ясно видно даже в тусклом свете керосиновых и масляных коптилок.
И над всеми людьми, над соломенной крышей танцевального круга, над пальмами и банановыми деревьями — высоко в небе — ярко сияли звёзды и луна.
Попо подошёл как можно ближе к барабанщикам и встал там, ошеломлённый и заворожённый всем этим ночным шумом и скоплением людей. Здесь казалось даже оживлённей, чем в субботний полдень на рынке в городке Кейп-Гаити, потому что тут не было ни одного человека, кто не двигался бы в такт музыке, кто не смеялся или не говорил что-нибудь. В толпе танцующих Попо увидел и своего двоюродного брата Андрэ, тот плясал сам по себе, крутился на одном месте, а потом быстро-быстро переступал ногами, как хороший бойцовый петух. Попо не удержался и попробовал проделать то же самое, но в это время барабаны, как нарочно, замолчали и пляска прекратилась… А не то Попо так бы станцевал! И тогда он просто крикнул в толпу:
— Эй, Андрэ!
Его брат очень удивился.
— А я думал, ты давно спишь, — сказал он, — и уже десятый сон видишь.
— Я почти спал, — ответил Попо. — Но услышал вдруг барабаны…
— Ладно, — сказал Андрэ. — Иди-ка лучше домой, пока не проснулась твоя мать. Тебе ещё рано сюда ходить, ты сам знаешь это. Да и мать будет беспокоиться.
— Я пойду, когда и ты. С тобой, — сказал Попо.
Он совсем осмелел и почувствовал себя почти взрослым.
— Ну что ж, — сказал ему Андрэ. — Со мной так со мной. Это будет уже скоро.
И, прежде чем Попо успел попросить разрешения хоть разок ударить в большой барабан, Андрэ схватил его за руку и повёл обратно — вверх по гористой тропинке. Перед этим, правда, он купил ему целую пригоршню земляных орехов.
— Маленькие мальчики давно уже должны спать, — говорил Андрэ таким тоном, словно сообщал невесть какую новость.
— А ты? — спросил Попо.
Но Андрэ только рассмеялся.
И всю дорогу, пока они подымались на холм под журчанье стремительного ручья, над ними, словно лопасти вентиляторов, хлопали огромные листья бананов, а снизу, из долины, доносились гулкие барабанные звуки.
Глава 7. Первый заработок
Как-то в полдень на берегу моря Попо и Фифина поджидали папу Жана. Он должен был приплыть на своей маленькой лодчонке. Вдруг они увидели в ярком голубом небе много-много воздушных змеев. Змеи летели высоко и спокойно, как стая морских чаек под лёгким ветром. Одни змеи были квадратные, другие треугольные, а третьи с такими длиннющими хвостами, каких не увидишь ни у одной настоящей птицы.
— Ой, Фифина! — закричал Попо. — Ты видела когда-нибудь таких?!
— Никогда, — ответила Фифина. — Смотри, смотри на того… большого, как ящик! В жизни таких не видела! Какой чудной!
— А вон тот, маленький, бесхвостый… Разве не красивый?
— Но где ж у них нитки? Кто их запустил?
Ребята оглядели весь берег, посмотрели вправо, влево, назад, даже на море. Нигде никого не видно. А воздушные змеи и в самом деле парили как будто не на привязи — свободные, словно тропические птицы с острова Гаити, и даже немного похожие на них.
У самого горизонта висело, белое облако — вроде клуба дыма. Это было очень красиво. А морские волны набегали на чистый песок и старались непременно добраться до Попо и Фифины. Иногда волнам даже удавалось лизнуть их ноги своими длинными бледно-зелёными языками.
Вдруг Попо закричал:
— Вон они! Гляди, Фифина! Там, на большой скале. Видишь — стоят мальчишки и что-то держат. Наверно, нитки от змеев. Я знаю.
— Да, да. Теперь вижу, — ответила Фифина.
— Как мне хочется, чтоб и у меня был змей! — сказал Попо.
— Ну что ж, может, папа Жан и сделает тебе… Если будешь хорошо себя вести и помогать по дому.
Конечно, Фифина не сама придумала эти слова, а уж наверняка не один раз слышала их от мамы Анны. А Попо наклонил голову, наморщил лоб и стал мучительно думать, что он может сделать такое, чтобы мама Анна сразу была довольна и сама попросила папу Жана немедленно смастерить змея.
— Бежим домой, Фифина, — сказал наконец Попо. — Я хочу прямо сейчас помогать маме Анне.
— Ладно. Знаешь… я придумала! Пойдём к колонке и поможем молочницам мыть бидоны. Может, они дадут нам за это монетку, а мы принесём домой и отдадим маме Анне. Она ведь всё время говорит, что в доме нет денег.
— Здо́рово! — закричал Попо. — Ты придумала прямо как взрослая… Бежим скорее!
— Ну уж, прямо как взрослая… — скромно ответила Фифина.
Но ей было приятно это услышать. Видно, Попо не так уж часто хвалил её.
И они побежали вверх по холму на Береговую улицу, туда, где стояла водопроводная колонка.
Они шли по самой середине улицы. Попо, как обычно, загребал пятками дорожную пыль и скакал, словно молодой ослик, но Фифина шагала степенно и важно, как ходят уважающие себя взрослые женщины. Даже руками почти не размахивала.
Возле колонки ребята увидели двух молочниц с бидонами и с осликами, которые таскают эти бидоны. На спинах у осликов были травяные циновки, похожие на одеяла. Только у этих одеял сбоку оттопыривались большие карманы, куда вставляются бидоны с молоком.
Женщины закончили дневной обход покупателей и пришли сюда, к колонке, чтобы вымыть чистой водой посуду, перед тем как отправиться по домам. Ослики стояли возле самого крана, и молочницы принялись уже вытаскивать бидоны из огромных травяных карманов.
И в это время Попо сказал, может быть, слишком громко, но всё равно вежливо:
— Я помогу вам помыть бидоны! Можно, мадам?
Высокая сильная женщина посмотрела на худого темнокожего мальчика и слегка улыбнулась.
— Сынок, да ты сам не больше, чем мой бидон.
— Ну и что, — сказал решительно Попо. — Всё равно я сумею. Мы с Фифиной часто моем кастрюли и сковородки… Когда мама Анна велит. И сами тоже.
Женщина продолжала улыбаться и в это время думала о том, что она очень устала от ходьбы: с самого утра всё ходит и ходит, просто ноги гудят. Разве нельзя ей немного отдохнуть?.. И она сказала, поглядев на Попо:
— Ладно, сынок. Попробуй, если хочешь. А вычистишь хорошо, дам тебе монетку. — С этими словами она поставила бидон на землю.
