Юрий Вийра - Самые веселые завийральные истории
Так продолжалось до сегодняшнего дня.
Вернулась я из школы, а папа сидит перед компьютером, обхватив голову руками. Я его окликнула.
Он обернулся:
— Ой, я не слышал, как ты вошла. В школе все нормально?
— Нормально, только пить очень хочется. Последним уроком была физкультура. Мы играли с первым «А» в вышибалу.
— И кто выиграл?
— Мы, конечно. Я троих осалила.
— А что было на других уроках?
— На других? Сейчас вспомню… Ах да! По математике за контрольную четверка. За сочинение пять — пять. А у тебя как дела?
Папа кивнул на экран монитора — там не было ни строчки.
Я сказала:
— Ясно. От мамы есть какие-нибудь известия?
— Она звонила. Вернется в воскресенье утром. — Мама была в командировке в Воронеже.
Я подсчитала:
— Осталось всего три дня.
Папа вздохнул:
— Да. А мне к завтрашнему дню комикс нужно придумать.
— Комикс?! Это же ерунда. Может, я тебя смогу вдохновить? Сыграю на «половинке», спою. Только, чур, сначала попью…
У меня тоже есть арфа. Она в два раза меньше маминой и поэтому называется «половинкой». По воскресеньям мы с мамой запираемся в моей комнате. Сначала она помогает мне сделать уроки по немецкому, а потом учит играть на арфе.
Я выпила целых три стакана воды и, встав у папы за спиной, ударила по струнам и запела. Папа аж подскочил от неожиданности и, не долго думая, защелкал клавишами.
Через несколько минут я сдалась:
— Все! Дальше мы еще не учили.
Папа откинулся на спинку кресла:
— И не надо. Комикс готов.
— Ура, я муза! — От счастья я подпрыгнула… и взмыла под потолок.
Если не верите, потрогайте мою голову — вон какую шишку на макушке набила.
Прививка
Папа не любит, когда мама уезжает куда-нибудь надолго. Он очень скучает и ходит угрюмый.
Однажды мама уехала в командировку на целую неделю, а нам позвонили из поликлиники, что мне срочно нужно сделать прививку.
Утром папа разбудил меня:
— Вставай, поехали в поликлинику.
Я взмолилась:
— Можно еще минуточку?!
— Не минуточку, а пять минут! — сказал папа строго.
Я повернулась на другой бок и закуталась в одеяло…
После завтрака папа достал из сундука старинный меч и красный щит с железными заклепками.
Я никогда раньше этих вещей не видела и спросила папу:
— Откуда это у тебя?
— От прапрадедушки. Он служил дружинником у одного древнерусского князя. Еще повязка должна быть…
Папа разыскал на дне сундука пыльную красную повязку с надписью «Дружинник», встряхнул ее и повязал на левую руку. Опоясался мечом, накинул на плечи красный клетчатый плед, сцепив его под горлом маминой брошкой, и стал похож на настоящего дружинника из учебника истории.
В троллейбусе, кроме нас с водителем, никого не было. Я устроилась на переднем сиденье рядом с кабиной водителя. Это мое любимое место.
Вдруг троллейбус повернул совсем в другую сторону.
Папа заволновался:
— Куда мы едем?
Водитель объявил в микрофон:
— Троллейбус следует по шестнадцатому маршруту.
Папа рассердился:
— Почему по шестнадцатому?! Написано же: двадцать шестой!
Водитель показал картонку с цифрой шестнадцать:
— Извиняюсь, я только спереди табличку поменял.
Папа был из-за мамы не в духе и как зарычит:
— Сами виноваты! Едем по старому маршруту! Нам в поликлинку надо, прививку дочке сделать!
Водитель поглядел на папино вооружение и согласился.
Едем, всех обгоняем.
По дороге они с водителем разговорились: папа ему про своего предка-дружинника рассказал, на долгую мамину командировку пожаловался.
Водитель вздохнул и поехал еще быстрее.
Приехали, а там очередь: мамы с детьми, бабушки с внучками.
Папа щитом прикрылся, меня за руку держит — и в атаку!
Взрослые зашумели:
— Почему без очереди?!
Папа из-за щита выглянул и объяснил:
— Жена на неделю в командировку уехала. Понятно?!
Сделали прививку. Выходим из поликлиники. Троллейбус нас дожидается.
— Поехали ко мне в деревню, — водитель говорит, — на реку Дон. Я сто лет на родине не был.
Папа удивился:
— А разве на троллейбусе можно? Он же по проводам ездит.
Водитель усмехнулся:
— Все можно. Если умеючи.
Поехали на Дон.
Приехали. Вот где красота!
Вдруг видим — стоит в поле наша дружина, стяги развеваются, кольчуги начищенные сверкают. Впереди князь на белом коне. А на горизонте — тьма-тьмущая войска неприятельского.
Папа сразу догадался: орда идет.
Князь подтвердил:
— Да, она самая. Хан Мамай и хан Папай. А вы откуда?
— Из Москвы. Жена на неделю в командировку уехала.
— Ясно. Тогда — вперед! — Князь сжал зубы и поскакал рядом с троллейбусом.
Водитель припал к рулю, папа из передней двери высунулся, мечом размахивает. Внезапно троллейбус наехал на камень, я подскочила… и проснулась.
— Пять минут прошло. Вставай немедленно!
В поликлинику мы съездили без всяких приключений. И очереди не было. А мама вернулась из командировки на два дня раньше. Вот папа обрадовался! И мама нас похвалила, что мы прививку сделали.
Я люблю вставать рано
Однажды мы с папой проснулись очень рано, в семь часов. Вышли на улицу. Было тихо. Не кукарекали петухи, не шумели машины. Сонные дворничихи дремали, опершись на метла. Не спали только люди, которым надо вставать раньше всех или кто дежурит по ночам. Мимо нас в сторону космодрома прошагал космонавт, цокая по асфальту ботинками с магнитными подковками. Мне один мальчик рассказывал, что на космическом корабле пол, потолок и стены металлические, и при помощи этих подковок космонавт во время невесомости может спокойно ходить по каюте, даже по потолку вниз головой. На нем был серебристый скафандр, а за спиной — разноцветный школьный рюкзак с надписью «ДИНО». Только в рюкзаке лежали, конечно, не учебники и цветные карандаши, а баллоны со сжатым воздухом для выхода в открытый космос. Стекло шлема было открыто, и космонавт, жмурясь от удовольствия, вдыхал свежий земной воздух. Когда ему удастся подышать этим воздухом в следующий раз, ведь в космическом корабле воздух искусственный?! Он чуть не столкнулся с идущим навстречу пожарником. Тот тоже жмурился, принюхиваясь, не пахнет ли где дымом и гарью. Пожарник держал наготове пожарный шланг.
Шланг волочился за ним, как дрессированный удав, и лежал на тротуаре тремя большущими кольцами — столько раз за ночь пожарник обошел вокруг дома.
Космонавт процокал к троллейбусной остановке, пожарник завернул за угол. Остальных прохожих можно было сосчитать по пальцам одной руки. Участковый милиционер Синицын — раз. Дежурный электромонтер с лампочкой в руке — два. Водопроводчик с гаечным ключом — три. Сталевар с темным стеклышком перед глазами, чтобы смотреть на расплавленный металл, — четыре. Вот, один палец даже остался.
Космонавт растолкал спящего водителя, и троллейбус уехал, разбрызгивая лужи. А мы, выгуляв собаку, вернулись домой. Покормили ее, напились горячего чая с земляничным вареньем. Я даже помыла посуду: чашки, блюдца, ложки. Папа хотел мне помочь, но я сказала: «Нет, спасибо. Помнишь, как ты однажды спросонья будильник вместо чашки помыл?!» И опять легли. Завернулись в теплые одеяла — я своего плюшевого кота обняла — и сразу заснули.
Ой, до чего же я люблю вставать рано!
БЕСЕДКИ
О последнем мамонте
— Папа, разбуди меня завтра без пяти восемь, хорошо?
— Ладно. А почему так рано?
— Почему-почему?! Я сегодня опять опоздала.
— И тебе влетело?
— Нет. Первым уроком был русский, а Ольга Анатольевна за опоздание не ругает; говорит, что она сама опаздывала.
— Ольга Анатольевна?! Удивительно — мою учительницу по русскому тоже звали Ольгой Анатольевной, и она тоже не ругалась.
— А ты опаздывал?
— Конечно. Как сейчас помню, войдешь в класс после звонка, извинишься, а Ольга Анатольевна скажет: «Постарайся завтра прийти вовремя — у нас будет диктант». Потом оглядит класс и руки потрет от удовольствия: «О, Петрова нет! Подождем еще минутку — интересно, какую историю он сегодня придумает?!» Вскоре из коридора послышится знакомый топот, и в класс ворвется Пашка Петров: волосы взъерошены, щеки пылают, глаза горят: «Ой, вы знаете, почему я опоздал?!» Ольга Анатольевна его остановит: «Не торопись. Пройди к доске и подробно расскажи, что с тобой приключилось». И Пашка рассказывал. При этом он размахивал руками, крался вдоль доски, прыгал с воображаемой скалы или стоял, уронив голову на грудь и заложив руки за спину, изображая, как он мужественно вел себя на допросе у пиратов, или резко нагибался, когда вражеские пули — «Пиу, пиу!» — или бесшумные индейские стрелы проносились у него над головой. Мы тоже втягивали головы в плечи и вместе с учительницей переживали: успеет Пашка вернуться в Москву к первому уроку или погибнет в джунглях Амазонки от индейских стрел, пропитанных ядом кураре.
