KnigaRead.com/

Меган Маккаферти - Вторая попытка

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Меган Маккаферти, "Вторая попытка" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Прежде чем продолжать, я расскажу вам о своих мыслях.

Теоретически я могу понять, почему некоторым людям так важно взглянуть на умершего в последний раз, но не на ту, не похожую на Глэдди, которую все знали и любили. Ее лицо было восковым, бледным и припудренным тальком. Макияж был нанесен безупречно, брови ровные, помада не размазана, как обычно. Руки аккуратно сложены на груди, в жизни она бы никогда не приняла такую позу. Кто бы ни одевал ее, он не стал надевать ей один из ее забавных беретов. Чем больше я смотрела на эту старушку в гробу, тем хуже мне становилось.

Единственные люди, которые по-настоящему скорбели, были мой папа и Mo. Они оба сидели в первом ряду, ни с кем не разговаривая, погруженные в свои мысли о женщине, которую они любили — каждый по-своему.

Остальные трещали друг с другом о чем угодно, только не о том, зачем мы здесь собрались. Мама суетилась в похоронном зале, словно это была гребаная коктейльная вечеринка, говоря троюродным кузинам и четвероюродным теткам, «как мило» увидеть их снова после вечеринки с подарками новорожденному, невзирая на такой «печальный случай».

Но по-настоящему зажигала Бетани. Скорбящие выстроились в очередь, чтобы похлопать ее по беременному животу. «Так печально, что она не увидит своего правнука», — повторяла Бетани, словно смерть Глэдди причинила больше неудобств ей, чем самой Глэдди. Тошнотворное зрелище.

Когда я больше не могла этого выдержать, то направилась в единственное место, где могла бы побыть одна пару минут, — в туалет. Едва я взялась за дверную ручку, как кто-то схватил меня за руку и втащил за собой внутрь. Я даже не успела обернуться и разглядеть, кто это был.

— Мне… так… жаль…

И снова, чуть сильнее:

— Мне… мне так жаль… Джессика. Я…

Маркус. У него не было слов.

— Я знаю, — прошептала я.

— Глэдди была отличная, — сказал он. — Настоящая оригиналка.

— Да.

— Мне она безумно нравилась.

— Я знаю.

— Я буду скучать по ней.

— Я… — Это все, что я сказала, прежде чем превратиться в хлюпающий носом кулек.

Маркус обнял меня, я зарылась лицом в его грудь, вдыхая его запах, который напоминал горящие листья поздней осенью.

Когда я отстранилась, то обнаружила, что его галстук в горошек залит моими слезами.

— О боже, — застонала я, когда поняла, что натворила. — Я отвратительна.

— Все нормально, — засмеялся Маркус и взъерошил мои волосы. — Это же просто старый галстук, помнишь?

Я помнила. Это был тот самый галстук, который был на нем, когда он впервые заговорил со мной, когда все началось между нами… Я знала, что он надел его с умыслом.

Он притянул меня к себе, близко-близко.

— Маркус, — прошептала я.

— Джессика, — отозвался он.

И…

Господи боже.

Непонятно, кто начал первый, но наши губы встретились — его и мои, наши — влажные, заплаканные и… совершенные.

Когда мы целовались, я чувствовала, что меня окутывает долгожданное спокойствие.

Мы целовались, и это было как возвращение домой после долгого путешествия. Маркус и я целовались, целовались, целовались и не хотели снова покидать это гостеприимное место.

ТУК-ТУК-ТУК.

Я оторвалась от Маркуса, к которому присосалась так крепко, что мы, видимо, были похожи на вакуумную сковородку.

— Там кто-нибудь есть?

Бетани!

— Черт, — прошептала я.

— Джесси, ты там?

Маркус вытер с подбородка мой блеск для губ, словно промакивал рот после утренней яичницы с беконом.

— Нехорошо заставлять ждать глубоко беременную женщину, которая сейчас лопнет!

Я взглянула в зеркало.

— Черт побери, — снова прошептала я.

Мое лицо было красным и горело от его щетины. И это же…

— О черт! Черт! Черт! Ты поставил мне засос! — прошипела я, указывая на синяк виноградного цвета на своей шее.

Он пожал плечами, улыбаясь и все еще держа меня за руку.

Тук-тук-тук.

— Джесси! Я взорвусь, если ты немедленно не выйдешь!

— Секунду! — нервно крикнула я.

— У меня нет ни секунды! — заныла Бетани.

— Что нам делать? — шепотом спросила я у Маркуса.

— Мы просто выйдем через дверь, — довольно громко сказал он.

— Джесси… Там с тобой кто-то есть?

— Нет!

И прежде чем я остановила его, прежде чем сочинила план, согласно которому он должен пробить дыру в потолке и заползти в систему кондиционирования, прежде чем я успела поднять воротник рубашки, чтобы прикрыть чертов засос, Маркус распахнул дверь и сказал:

— Она ужасная врушка, правда же?

Моя сестра застыла на пороге, похоже, забыв, что ее мочевой пузырь должен лопнуть.

— Она считает себя отличной лгунишкой, — продолжал Маркус, — но на самом деле она совсем не умеет врать.

Клянусь, я не знаю, почему от шока у Бетани не отошли воды.

— Мы долго занимали туалет, так что позвольте нам удалиться.

И Маркус отодвинул меня с прохода.

А Бетани, все еще не в силах осознать тот факт, что ее сестра заперлась со странным незнакомцем в туалете похоронного бюро, которое занималось организацией погребения бабушки, — прошлепала мимо нас и захлопнула дверь.

— Все прошло отлично, — Маркус улыбался так ярко, что его глаза сияли веселыми искорками.

Я не знаю, что сильнее разозлило меня — тот факт, что он выставил меня дурой, или то, что он так пофигистично к этому отнесся. Я имею в виду, что обычно не верю ни в Бога, ни в дьявола, но в этот момент агностицизм сменился уверенностью в том, что когда придет мое время, меня похоронят в огнеупорном нижнем белье, потому что мне точно суждено провести всю вечность в аду.

— Уходи.

— Джессика…

— Просто уходи, — зарычала я.

Он моргнул. Дважды. Трижды.

— Я же сказала! — закричала я. — УБИРАЙСЯ!

Его улыбка поблекла, глаза посмурнели, и сам на себя не похожий, он повернулся и ушел.

А я говорила, что его губы были мягкими и сладкими, как кусочки манго? И что я не могу остановиться и все облизываю свои губы, надеясь, что на них остался этот вкус.

А А А А А А — АХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ.

Четвертое мая

Я просто дура.

Я без предупреждения заявилась к Бриджит в девять часов утра, чтобы выложить свою душераздирающую историю. И к такому выводу я пришла.

— Почему это ты дура?

— Я крутила любовь с тем, кого ненавижу, прямо на похоронах бабушки. Я бессердечная дура.

Я упала лицом вниз на ее цветастое покрывало, обхватила руками голову, словно хотела защититься от солнечного света.

— Ты, типа, была под влиянием эмоций, — сказала Бриджит. — И не думала ни о чем.

Мои глаза были зажмурены так крепко, что я видела психоделические цветы, распускающиеся на черной изнанке век.

— Я даже не знаю его второго имени.

Бриджит не ответила.

— Ты слышишь меня? Я даже не знаю его второго имени!

Это казалось для меня очень важным.

— И что? Типа, что это значит?

— Я целовалась с ним на похоронах бабушки, — повторила я. — Мне нужно, в конце концов, знать его второе имя.

— Спроси его, когда вы увидитесь в следующий раз.

— Бриджит, ты не понимаешь!

— Чего я не понимаю?

Действительно? Чувствовала ли я себя грешной до мозга костей, потому что целовалась с кем-то на похоронах бабушки? Или мне было противно, потому что я делала это с Маркусом на похоронах бабушки? Или я чересчур критично к себе отношусь, потому что часами висела на телефоне, пытаясь объяснить Хоуп, почему он — злой гений, и это настолько сильно на меня повлияло, что поцелуй с ним меня окончательно подкосил? Или я ощущала себя по-идиотски, потому что позволила этому сладкому, изумительному мгновению длиться так долго? Или я чувствовала себя виноватой, ПОТОМУ ЧТО МЕНЯ ЗАСТУКАЛИ?

Когда я сказала Бетани, что мы с Маркусом разговаривали, и мне нужно было уединиться, а он помог мне справиться с горем, она заявила: «Как скажешь», несмотря на очевидность доказательств (раздражение на лице, моя помада на губах Маркуса, засос), и на этом наш разговор был окончен. Я могла лишь увязать ее спокойствие с гормональной ситуацией на девятом месяце беременности. Как бы то ни было, от этого положение не стало менее ужасающим. Единственное, что заставляло меня радоваться, это то, что узнай Глэдди про нас с Маркусом, она бы нами гордилась. Это то, чего она ждала.

Мои мысли были прерваны скрипом входной двери.

— Твоя мама? — спросила я Бриджит.

Бриджит покачала головой. Ноги в кроссовках протопали вверх по лестнице и замерли в дверном проеме, а шея Бриджит залилась краской.

— Доброе утро, mon amie!

Я не могла увязать этот голос и дом Бриджит в девять часов утра. Даже когда я увидела Пепе в дверях, я все еще не могла соединить в мозгу эти ужасающие детали — его голос и дом Бриджит.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*