Борис Раевский - По следам М.Р.
Прошло два дня, а Николай Филимонович все думал об этой книге. Шел в школу — думал, сидел дома — думал, ложился в постель — думал.
Итак — вроде бы все просто: «Большая Берта» появилась на Западном фронте как раз в те дни, когда она исчезла из-под Ленинграда. Значит, пушка была переброшена туда. Все. Точка.
Казалось бы, учитель должен быть доволен — загадка разгадана. Тайны «Большой Берты» больше нет.
И все же… Что-то смутно тревожило его.
Если все так просто — почему покойный маршал на маневрах, когда его спросили о «Большой Берте», сказал: «Еще не время об этом». К чему такая конспиративность, если все так просто?
И еще… В июле пушку перебазировали под Ленинград. А спустя всего две-три недели — передвинули на Западный фронт. Зачем? К чему такая поспешность?..
Учитель достал из стола конверт с надписью: «Почему увезли «Большую Берту»?» В конверте — прямоугольные карточки. Сразу после посещения генерала он заполнил их, тщательно отбирая вопросы и придирчиво проверяя ответы.
Вопросы:
1. Изменились ли намерения фашистов?
2. Пушка была повреждена?
3. Возникли трудности в снабжении боеприпасами?
Ответы:
1. Нет. Они все еще собирались штурмовать Ленинград.
2. Нет. Ее бы тогда не стали перебрасывать на другой фронт.
3. Нет. На Западном фронте условия боеснабжения были такими же, как на Ленинградском.
И так вопрос за вопросом. И на все — одинаковые ответы: нет, нет, нет. Никаких причин для переброски пушки найти так и не удалось. Значит… Проверить… Все проверить: и даты, и факты.
Запросить Коротюка? Учитель просмотрел еще раз книгу. Нет, не стоит. Видно, тот — мужик дотошный. Во всех главах ссылки, справки, документы. Если б знал про пушку что-нибудь поточнее, написал бы, не промолчал. Так что лучше уж как-нибудь по-другому.
А как быть с ребятами? Сказать им? Пожалуй, нет. Заволнуются, руки опустятся. Вот выяснится все толком — тогда скажу. А пока — молчок…
* * *
На этот раз канцелярская машина сработала быстро. Вот она — копия разведдонесения штабарта Западного фронта. Данные Коротюка уточнены: «Большая Берта» появилась у них восьмого августа.
Восьмого? А пленный из-под Пулкова видел ее шестого… Значит?..
Филимоныч вскочил, забегал по комнате.
Нет, пока еще ничего не значит… Надо просчитать время. В точности. Час за часом.
В немецких пособиях по артиллерии сказано: пушку такого типа устанавливают на позиции в течение полусуток. На демонтаж времени надо меньше, но, в общем, набегает около суток. Это не считая перевозки.
А сколько тогда ушло бы на перевозку?
Николай Филимонович достал из самого нижнего ящика стола трофейную карту фронтовых магистралей. Жирные полосы действующих дорог чередовались с прерывистыми линиями разрушенных и выведенных из строя веток. Да, поработали партизаны… Чтобы доставить «Большую Берту» с Ленинградского фронта на Западный надо было сделать солидный крюк. Тут за сутки никак не обойтись, дня два-три, не меньше.
Что же получается? Пушка, отмеченная под Ленинградом шестого августа, не могла быть восьмого августа на Западном фронте. Не могла! И следовательно… Это — другая пушка! Да, другая!..
«Надо позвонить генералу!» — радостно подумал учитель, но, поглядев на часы, удивился — уже ночь.
«Ладно, завтра…» — он лег.
Вскоре тишину вспорол звонок. Учитель спросонья подумал — будильник, нажал кнопку, но звонок загремел снова.
«Телефон! В такое время?»
Николай Филимонович, шлепая туфлями, бросился к столу.
— Капитан? — голос генерала в трубке звучал громче обычного, — Извините, разбудил. Можете меня послушать?
— Сейчас, накину пижаму. — Учитель понемногу приходил в себя.
— Готовы? Ну так вот: мне только что принесли телеграмму. Из Борисоглебска.
— От Коротюка?
— Вот именно. Я на днях написал ему, поблагодарил за подарок. А в ответ телеграмма — вот послушайте: «Вашу благодарность за присылку книги понял как намек тчк Жаль сам не догадался зпт немедленно высылаю тчк Короток». Вы что-нибудь усвоили?
— Н-не очень…
— Читаю еще раз. — Генерал повторил текст. — А теперь?
— Не больше прежнего. «Понял как намек»? «Сам не догадался»? Как будто бы он…
— Вот-вот, — подхватил генерал. — Как будто бы он не прислал мне книгу, а только сейчас отправляет. Но ведь не с неба она к нам упала?
— Не с неба, — согласился учитель. — А вот откуда?
* * *
После уроков Филимоныч рассказал ребятам о непонятной бандероли.
— Ой! — глаза у Оли округлились.
А Генька аж задрожал от нетерпения. Ого! События принимают интересный оборот! То — таинственный телефонный звонок директору, а теперь вот — бандероль.
— А точно? — спросил Генька. — Бандероль точно из этого… из Борисоглебска? Может — утка?
— Нет, — перебил Филимоныч. — Генерал проверил: почтовый штемпель на пакете — Борисоглебск…
Все замолчали. Несколько минут в пионерской комнате было тихо.
— А почерк? — встрепенулся Генька. — Нельзя ли узнать по почерку? На конверте и на титульном листе…
— Ой, верно! — обрадовалась Оля.
— А что — «верно»? — насупился учитель. — Писал не Коротюк — это уже ясно. А кто именно писал… — он развел руками. — Надо тогда сличить почерк на конверте с почерками каждого из двухсот тридцати миллионов человек, живущих в СССР. Трудоемкая процедура!
Все снова замолчали.
— А давайте подумаем с конца, — предложила Оля. — Зачем этот таинственный незнакомец послал генералу книгу?
— Логично, — поддержал Филимоныч. — Зачем?
Глава XIII
„ГОЛУБЫЕ”
Вот тебе и «тряпка»! Вот тебе и «туфля»! Когда же у Вити появилась такая выдержка?!
По глазам видно: не терпится ему знать, как идут поиски. Но — молчит. В школе говорит с Генькой о чем угодно, а об этом — ни-ни. Домой к нему Генька ходил — штамповать значки, и там — ни слова!
Кстати, когда это было? На прошлой неделе! А на этой? Забыли?
— Ты почему к Вите не ходишь? — напустился Генька на Олю. — Бросаешь товарища в беде?
— Так Генька же… В архиве столько времени. И уроки. И тренировки… — Она спохватилась и перешла в атаку: — А сам?! А? В общем, давай сегодня сходим.
…Витина комната нынче показалась ребятам особенно маленькой. И как в нее влезает столько вещей? Какие-то полочки, этажерки, табуретки.
Оля мигом обежала все углы и забросала Витю вопросами:
— А что в этом сундуке? А чье это кресло? А шкаф можно перевезти — не развалится?
Витя сперва хлопал глазами, потом сообразил:
— Обещали что-нибудь?
— Через три недели! — торжествующе выпалила Оля.
Генька, опоздавший вмешаться, досадливо зашипел на нее.
— Ладно, чего там! — Витя оживился, оглядел опостылевшую каморку:
— Хорошо бы! — Но тут же сник и недоверчиво буркнул: — Поглядим… Может опять… зря болтают…
Генька сел к станочку.
Оля примостилась рядом с Витей у стола. Оба вытащили учебники: завтра контрольная по физике.
Но физика не лезла Оле в голову. Третий день они с Генькой спорят о таинственной бандероли. Как она попала к генералу?
Оля подумала: может, у генерала есть общие знакомые с Коротюком, и они решили обоих разыграть? Одному сделали подарок, а за другого расписались.
Но Генька ополчился:
— Разыграть? Что они — октябрята? Вот уж девчонская логика!
«Логика… Логика…» — Оля взглянула на Витю. Как это Генька говорил на дне рождения? «Четко-логический центр»! Вот и задать ему работу! А то сколько времени в молчанку играют.
Расхрабрившись, Оля тронула Геньку за рукав:
— Давай-ка вместе с Витей поразмыслим…
Витя слушал, не перебивая, и только шевелил губами, словно повторяя про себя самое важное. Потом уставил глаза в потолок и пробормотал:
— Их было четырнадцать.
— Чего?
— Помнишь, Олег Лукич… Про пушки… В конце первой мировой… Значит, вполне может быть… Не та самая, а другая…
— Это мы и без тебя знаем! А вот насчет книги… — Генька покосился на Олю и стал излагать новую версию: Коротюк страдает провалами памяти и как раз в такой момент отправил книгу генералу, а теперь сам не помнит.
— Да, да! Так бывает, я читал. В «Десятой погоне» и еще в этом — как его? — «Госте из позавчера».
Но Витя нетерпеливо перебил:
— Скажи… Филимоныч хотел бросить поиски?
— Ты что?! — возмутился Генька. И тут же осекся: — Вот генерал, тот действительно… Пушку, говорит, перетащили, и все ясно.
