Люси Монтгомери - Аня из Инглсайда
— Хотела бы я знать, что готовит им жизнь, — прошептала она.
— Будем, во всяком случае, надеяться и верить, что каждая из них получит такого же хорошего мужа, какого получила их мать, — поддразнил ее Гилберт.
32
— Так, значит, дамское благотворительное общество на этот раз собирается шить свои стеганые одеяла в Инглсайде, — сказал доктор. — Выставляйте на стол все ваши великолепные блюда, Сюзан, и приготовьте несколько веников, чтобы выметать обломки репутаций после окончания этого собрания.
Сюзан слабо улыбнулась, как женщина, терпимо относящаяся к полному отсутствию у мужчин всякого понимания того, что так важно и существенно, но ей было не до улыбок, по меньшей мере до тех пор, пока все необходимые приготовления к ужину благотворительного общества не были завершены.
— Вареная курица, — бормотала она на ходу, — картофельное пюре и пюре из горошка — это будет основное блюдо. И представляется такая удобная возможность воспользоваться вашей новой кружевной скатертью, миссис докторша, дорогая. Такой еще не видали в Глене, и я уверена, она произведет сенсацию. Я с удовольствием посмотрю, какое лицо будет у Аннабелы Клоу, когда она увидит эту скатерть. А для цветов вы возьмете вашу синюю с серебром корзинку?
— Да, и заполню ее анютиными глазками и желто-зелеными папоротничками из кленовой рощи. И я хочу, чтобы вы поставили где-нибудь поблизости те ваши три великолепные герани — в гостиной, если мы сядем шить там, или на перилах крыльца, если будет достаточно тепло, чтобы работать на воздухе. Я рада, что у нас осталось так много цветов. Сад никогда еще не был так красив, как в это лето. Но я говорю это каждую осень, не правда ли, Сюзан?
А сколько всего надо было обдумать! Кого посадить рядом с кем… к примеру, никак нельзя было предложить миссис Миллисон место рядом с миссис Мак-Крири, поскольку они никогда не разговаривали друг с другом — причины вражды были неизвестны, но, как кажется, она возникла еще в школьные годы. Затем встал вопрос, кого пригласить, ибо хозяйка пользовалась привилегией приглашать, наряду с членами благотворительного общества, двух-трех гостей.
— Я собираюсь пригласить миссис Бест и миссис Кембл, — сказала Аня.
Сюзан выразила взглядом некоторое сомнение в правильности такого выбора.
— Они новые люди здесь, миссис докторша, дорогая. — Таким тоном она могла бы сказать: «Они крокодилы».
— Доктор и я тоже когда-то были здесь новыми людьми, Сюзан.
— Но ведь дядя доктора жил здесь до вас много лет. А об этих Бестах и Кемблах никому ничего не известно. Но это ваш дом, миссис докторша, дорогая, и кто я такая, чтобы возражать против приглашения тех, кого вы хотите пригласить? Я помню, как однажды мы шили одеяла у миссис Флэгг много лет назад и она тогда пригласила чужую женщину. Та пришла во фланелевом платье, миссис докторша, дорогая! Сказала, будто не предполагала, что на собрание благотворительного общества надо идти нарядившись! Но такого явно можно не опасаться со стороны миссис Кембл. Она очень любит красиво одеваться, хотя я никогда не смогла бы представить себя в платье цвета морской волны в церкви.
Аня тоже не смогла, но не посмела улыбнуться.
— Мне показалось, что с серебряными волосами миссис Кембл то платье выглядело прелестно, Сюзан. И кстати, она просила ваш рецепт маринованного крыжовника. Она сказала, что пробовала его на празднике урожая и пришла в восторг.
— Конечно, миссис докторша, дорогая, не каждый умеет мариновать крыжовник. — И платье цвета морской волны больше не вызывало никакого неодобрения. Отныне миссис Кембл могла явиться куда угодно в костюме жительницы острова Фиджи, и Сюзан нашла бы оправдание для нее.
Осень все еще напоминала лето, и день, выбранный для шитья одеял, скорее походил на июньский, чем на октябрьский. Каждая из дам-благотворительниц, какая только могла прийти, пришла, предвкушая приятную болтовню и инглсайдский ужин наряду с возможностью увидеть кое-что из самых модных вещиц, так как жена доктора недавно ездила в город.
Сюзан, которую не устрашали и не тяготили даже кулинарные заботы этого дня, величественно шествовала по дому, проводя дам в комнату для гостей, безмятежная в сознании того, что ни у одной из них нет передника, украшенного вязаным кружевом в пять дюймов шириной из нитки номер сто[15]. На прошлой неделе Сюзан получила первый приз за это кружево на сельскохозяйственной выставке в Шарлоттауне, где она и Ребекка Дью назначили встречу, и вернулась домой самой гордой женщиной на острове Принца Эдуарда.
Сюзан строго следила за выражением своего лица, но ее мысли принадлежали только ей и имели иногда легкий оттенок недоброжелательства.
«Силия Риз здесь, ищет, как всегда, над чем бы посмеяться. Ну, за нашим столом она ничего такого не найдет, в этом можете не сомневаться! Майра Муррей в красном бархатном платье, слишком роскошная, по моему мнению, для шитья одеял, но не спорю, что выглядит она в нем хорошо. Во всяком случае, это не фланель. Агата Дрю… и очки, как обычно, завязаны на затылке веревочкой. Сара Тейлор — возможно, это последнее собрание, на котором она присутствует, доктор говорит, что у нее ужасно плохое сердце, но какая сила воли! Миссис Риз, хвала небесам, не привела с собой свою Марианну, но нам, без сомнения, предстоит немало услышать о ней. Джейн Бэр из Верхнего Глена. Она не член благотворительного общества. Я пересчитаю ложки после ужина, в этом можете не сомневаться! В их семье все нечисты на руку. Кандейс Крофорд нечасто появляется на собраниях благотворительного общества, но шитье одеял — удобная возможность показать хорошенькие ручки и бриллиантовое кольцо. Эмма Поллок… и нижняя юбка, конечно же, торчит из-под платья, красивая женщина, но легкомысленная, как все в их семействе. Тилли Мак-Алистер, только посмей опрокинуть вазочку с вареньем на скатерть, как ты это сделала за ужином у миссис Палмер! А вы, Марта Кротерс, хоть на этот раз поедите как следует. Жаль, что вы не могли взять с собой своего мужа, я слышала, ему приходится питаться одними орехами или чем-то в этом роде. Миссис Бакстер… я слышала, ваш муж, наш церковный староста, наконец отвадил Харолда Риза от Мины. Харолд всегда был робок, а трус, как говорится, никогда не завоюет красавицу. Ну, швей хватит, чтобы сесть сразу за два одеяла, а еще одна-две будут вдевать нитки в иголки».
Одеяла разложили на широком крыльце, и вскоре у всех были заняты и руки, и языки. Аня и Сюзан с головой ушли в завершение приготовлений к ужину в кухне, а Уолтер, у которого в тот день немного болело горло, из-за чего его не пустили в школу, сидел на ступеньках крыльца, скрытый от глаз швей зеленым занавесом плюща. Ему всегда нравилось слушать разговоры старших. Их рассказы были такими удивительными и таинственными — рассказы, которые можно было потом обдумывать, вплетая их в яркую картину жизни, рассказы, отражавшие победы и поражения, комедии и трагедии, шутки и печали каждого из семейных кланов Четырех Ветров.
Из присутствующих женщин Уолтеру больше всего нравилась миссис Майра Муррей, с ее легким заразительным смехом и веселыми маленькими морщинками вокруг глаз. Она могла рассказать самую простую историю так, что та становилась драматичной и полной глубокого смысла, она зажигала радостью жизнь везде, где появлялась, и выглядела она так хорошо в вишнево-красном бархате, с гладкими волнами черных волос и маленькими красными серьгами в ушах. Меньше всего ему нравилась тощая как щепка миссис Чабб, возможно потому, что однажды он слышал, как она назвала его «болезненным ребенком». Он подумал, что миссис Милгрейв выглядит точь-в-точь как гладкая, откормленная серая курица и что миссис Клоу — настоящая бочка на ногах. Молодая миссис Рэнсом, с ее волосами цвета патоки, была очень красива — «слишком красива для фермерши», сказала Сюзан, когда Дейв Рэнсом женился на ней. Другая новобрачная — миссис Мак-Дугал казалась ему похожей на сонный белый мак. Эдит Бейли, гленская портниха, с ее серебристыми локонами и насмешливыми черными глазами вовсе не казалась окончательно обреченной на существование старой девы. Уолтеру очень нравилась миссис Мид, самая старая женщина из присутствующих, — у нее были ласковые спокойные глаза и слушала она гораздо больше, чем говорила, — и не нравилась Силия Риз с ее лукавым взглядом — казалось, она смеется над каждым.
Швеи еще не приступили к настоящему разговору — они обсуждали погоду и решали, как стегать — «крылышками» или «ромбами», — так что Уолтер сидел и думал об очаровании клонившегося к вечеру погожего дня, о большой лужайке с окружающими ее величественными деревьями и о мире, выглядевшем так, словно какое-то великое доброе Существо заключило его в свои золотые объятия. Слегка окрашенные в цвета осени листья деревьев медленно падали на траву, но рыцарски смелые штокрозы были все еще ярки на фоне кирпичной стены сада, а тополя и осины ткали свой волшебный гобелен вдоль дорожки, ведущей к конюшне. Уолтер так погрузился в созерцание окружающей красоты, что беседа швей уже вошла в привычное русло, прежде чем его внимание вновь было привлечено к ним заявлением миссис Миллисон.
