Дмитро Ткач - Шторм и штиль
За его действиями следит сложная и безошибочная базовая аппаратура. Курганов, Вербенко, начальник штаба хоть и на берегу, хоть и на расстоянии сотен миль, все видят и слышат…
Вот кто твои бескомпромиссные экзаменаторы, товарищ старший лейтенант Баглай! Но не только ради их оценки ты хочешь выдержать этот нелегкий экзамен, а в первую очередь, чтобы проверить себя, на что ты способен?
И вдруг — как выстрел в ухо:
«Докладывает гидроакустик Шевчук. Вижу на экране подводную лодку!»
«Курс? Пеленг? Научитесь докладывать!»
«Даю…»
Ясно: надо немедленно идти в четырнадцатый квадрат. Ближе к берегу… Но почему лодка идет туда, а не на глубину? А ведь это, пожалуй, правильно: Лавров наверняка ищет ее на глубине, что-то уж очень долго его не видно и не слышно.
Баглай приказал радисту:
— Передайте на лодку радиограмму: «Вас вижу. Корабль «противника» еще не обнаружен. Пеленгирование начнем по моему сигналу».
Совсем на другой волне Морозов принял короткий шифр ответа: «Вас понял». Больше ничего. Эти несколько букв и несколько цифр наполнили сердце Баглая радостью. Начало удачное. Контакт с лодкой установлен.
Теперь все зависит от того, как будет вести себя Лавров. Отстучит ли в эфир хоть несколько звуков? И если отстучит, то уж кто-кто, а Морозов не проворонит…
А что, если и акустики Лаврова держат лодку на прицеле?
Баглай заволновался, наклонился над переговорной трубой:
— Запросите лодку, не слышит ли она шум винтов?
Лодка ответила, что не слышит.
Значит, Лавров где-то далеко. Наверное, мечется и квадрата в квадрат, ищет… А может быть, придумал какой-нибудь маневр? Может, ходит зигзагами? Ощупывает море по спирали, и она все суживается, суживается…
* * *
Тем временем Лавров искал подводную лодку в глубоководных просторах, где она может легко маневрировать, менять глубины, скорость, неподвижно лежать на дне, как мертвое железо, не подавая признаков жизни.
Без сомнения, она где-то здесь. Ему и в голову не приходило, что подводная лодка решит скрываться в прибрежных водах.
Только одно занимало его: как перехватить радиосвязь лодки с кораблем Баглая? Что корабль и лодка будут переговариваться, сомнений не вызывало. Баглай должен защитить лодку от бомбового удара. Как именно?
Конечно, «противник» может завязать надводный бой, лишь бы отвести удар от лодки.
Положение Лаврова было не из легких: и на глаза Баглаю не попадайся, и лодку атакуй. В конце концов, он решил, что следует начать поиски с глубин моря и постепенно приближаться к берегам. Сколько бы на это ни ушло времени, все равно. Пусть знает командование, что он более опытный командир, чем Баглай!
Его радисты беспрерывно слушали все радиоволны, заданные штабом. И так же внимательно акустики следили за экраном.
А пока что корабль ходил и ходил по черной воде вперед и назад, меняя галсы, и Лавров до боли стискивал зубы. «Нет, я найду, найду лодку и атакую! Ты, Баглай, не успеешь защитить ее, даже если навяжешь мне надводный бой…»
Пожалуй, ни разу в жизни не нервничал так Лавров. И на то были причины. Когда Баглай появился в части, Лавров даже подружился с ним. После того как молодой командир «потопил» давно уже мертвую немецкую баржу, приняв ее за лодку, Лавров снисходительно похлопывал новичка по плечу: «Ничего, браток, и мы эту кургановскую школу прошли, он умеет молодого офицера школить». А сам в это время думал: «Куда тебе? Семь потов с тебя сойдет, пока настоящим командиром станешь!»
Окончательно убедился он в своем преимуществе, когда у Юрия произошла авария с машинами. Лавров был твердо уверен в том, что Баглая понизят в должности. Однако не понизили. Он продолжал командовать судном, и хорошо командовать! Вот тогда и изменил Лаврову здравый смысл…
Шифр у Лаврова, как и положено, был не тот, что у Баглая, потому что они ведь «противники». В эфир полетели позывные в штаб. За ними, вперемежку, цифры и буквы.
* * *
Этого для Аркадия Морозова было достаточно.
Он знал голос радиопередатчика с корабля Лаврова.
Десятки, сотни, а может, и тысячи радиостанций посылают в эфир свои голоса, и все они, как и у людей, разные. Даже не видя человека, его можно узнать по голосу, по манере разговаривать. Так Аркадий Морозов узнавал голоса других радиостанций.
Он успел записать и позывные, и шифрованный текст радиограммы. Но главное, что его сейчас интересовало, это координаты. Где корабль Лаврова? В каком квадрате?
Сразу же доложил на ходовой мостик Баглаю:
— Поймал корабль «противника»!
— Что там? Скорей!
— Позывные знаю. Шифровка есть.
Юрий загремел ботинками по вертикальному железному трапу в радиорубку.
— Что у вас тут? Покажите.
Пробежал глазами позывные, шифровку. Конечно, так быстро не расшифруешь. Но ведь теперь известно, на какой радиоволне работает Лавров!
Решение пришло сразу же. Это и есть тот самый вариант, который следует использовать.
— Передайте на лодку радиоволну «противника». Лодка должна попасть на акустический экран и заманить корабль в сорок пятый квадрат, подальше в море, а потом без промедления снова возвратиться в прибрежную полосу.
Прошло лишь несколько минут, пока радист разговаривал с лодкой, а Юрию Баглаю они показались вечностью. Наконец получен ответ: «Ясно. Вас понял».
Действительно, изображение лодки на экране Григория Шевчука начало расползаться, словно его размывало волной, как след на прибрежном песке. И вот уже нет подводной лодки. Экран чистый. Но теперь и лодке и Юрию Баглаю известно, где корабль «противника».
На мостик Юрий поднялся радостно возбужденный, улыбающийся. Запорожец стоял, внимательно вглядываясь в море. Командиру корабля отрапортовал:
— За время вашего отсутствия никаких происшествий не было.
— Были, были, дядя Федор, да еще какие! Поймался Лавров. Теперь пусть попробует нас изловить!
* * *
Гидроакустик доложил Лаврову, что цель обнаружена. Подводная лодка — на экране, она уходит все дальше и дальше в море, набирает глубину.
Лаврова это не волновало. Главное — лодка есть!
И он немедля отправил радиограмму в штаб: «Атакую лодку».
Но на экране гидроакустика лодка начала расплываться. Потом изображение снова стало четким… Снова исчезло… Снова появилось… удаляется…
Лавров ругался, кипел: «Привидение какое-то, а не лодка!»
Он еще не знал, что управляемый им корабль запеленгован и каждое его движение известно. А это привело Лаврова к полному провалу: выполнить задание командования и потопить подводную лодку ему не удалось.
* * *
Наступило утро. Пришел полдень.
Море раскинулось сине-зеленой плахтой,[6] легко покорялось кораблю, было чистое и прозрачное. В нем, будто нарядные зонтики, плавали всегда неспокойные медузы, и казалось, им тесно в такой большой воде.
Юрий Баглай сутки не сходил с мостика. Но усталости не чувствовал. Его держало на ногах радостное сознание успешно проведенного маневра.
На протяжении всего похода почти не спал и Федор Запорожец. Ко всему присматривался, ко всему прислушивался. Особенно внимательно следил за Юрием Баглаем, за его действиями, распоряжениями. Довелось ему плавать со старшим Баглаем, и вот теперь — с его сыном. Николай Иванович был опытным моряком. Юрий только поднимает паруса. Но сразу видно, что на флот пришел хороший командир. Как две капли воды похож на отца.
Думал Запорожец и о себе.
Вот сидит он на ходовом командирском мостике. Его, как и прежде бывало, овевает соленый ветер. Но не тот уже Федор Запорожец. Постарел. В сердце чувствуется слабость. Нет-нет, да и даст о себе знать, словно напомнит: «Я — здесь». А ведь когда-то и понятия не имел, с какой оно стороны… Ну что ж, в этом есть своя закономерность. Возвратили бы ему те молодые годы — сколько сделал бы он еще для флота. Но годы не возвращаются. Остаются только воспоминания…
Он долго и неотрывно вглядывался в морскую даль. И вдруг стремительно повернулся к сигнальщику, сердито и резко воскликнул:
— Разве не видишь, матрос? Почему не докладываешь командиру корабля?
В это же мгновение громче, чем следовало, сигнальщик доложил:
— Так точно, вижу! Слева по борту — судно!
Увидел его и Юрий Баглай и вздрогнул: да это же «Гидрограф»! Но почему он здесь очутился? Правда, удивляться нечему, у научного судна в море свои пути, свои маршруты.
Диво дивное: второй раз встречаются они в море. Но, в конце концов, что же здесь удивительного? Не так и велико Черное море, чтобы корабли не могли встретиться на его водах.
* * *
Сейчас корабли поприветствуют друг друга флагами, как положено, да и разойдутся. «Так уж у нас складывается с Полей: то я ее жду с моря, то она меня».
![Дмитро Ткач - Шторм и штиль[с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/210450/210450.jpg)
