Леонид Конторович - Колька и Наташа
— Как же решим? — спросил матрос.
— Мы согласны, Глеб Дмитриевич, — обрадованно поглядывая на своих друзей, объявил Колька. — Мы очень согласны!
Глава 6. Неудачники
По обыкновению Генка опаздывал. Десять раз то Колька, то Наташа, то Каланча бегали к магазину часового мастера, что за углом. В витрине большие часы с золотистой надписью на циферблате «Павел Буре» бесстрастно показывали неумолимое движение времени. Второй раз загудел гудок Норенского судоремонтного завода.
Остро ощущали его повелительный призыв юные друзья. Это был их первый выход на завод.
Колька готов был прийти в отчаяние, когда вдали показалась знакомая тонкая фигура Генки. Он бежал, пыхтя, как паровоз.
— Я не пойду с вами, — задыхаясь, промолвил Генка.
— Вот ерунда, — сказала Наташа.
— Но почему? — нетерпеливо выкрикнул Колька. — Почему?
Сколько трудов потратил Глеб Дмитриевич, чтобы устроить такую ораву на завод, а теперь…
— Мне мама запретила! — Генка опустил голову.
Известие ошеломило друзей. Не шутит ли Минор? Ведь он весельчак!..
Однако угнетенный вид Генки говорил, что это не шутка.
— Мама говорит, что сыну музыканта нечего делать на заводе, что это неприлично… — добавил Генка.
Заводские шли на работу. Ребят толкали, а они стояли и не знали, как им быть.
— Ну, а папа что говорит? — поинтересовалась Наташа.
— А что папа скажет, если мама сказала!
— А что ты сам, Минор, думаешь? — не отставала Наташа.
— Я хочу с вами!
— Ну и пошли, — твердо заявил Колька. — Пошли, а там разберемся…
* * *Попасть в переполненный трамвай было очень трудно.
Каланча развил бурную деятельность. Он втиснулся в вагон, действуя локтями, плечами. Но его помяли, помяли и вытолкнули. Неудача постигла и других.
Тогда наши герои изменили тактику. Каланча и Колька уцепились сзади вагона за воздушный шланг, или, как его называли, «колбасу». К ним же, не желая отставать, хотела пристроиться и Наташа. Колька и Генка уговорили ее не делать этого: «Нехорошо девчонке так». Каланча же подзадоривал:
— Чего ты их слушаешь, валяй по-нашему!
Наташа с большой неохотой расположилась рядом с Генкой на ступеньке трамвая.
Вагоновожатый пронзительно зазвонил, и вагон тронулся. Полотно давно не ремонтировали, и трамвай бросало из стороны в сторону.
— Как пьяный! — старался перекричать грохот Генка.
— Верно! — кричала в ответ Наташа.
В вагоне курили, громко разговаривали, кто-то пел песню. Махорочный дым валил из открытых окон.
До заводских ворот доехали без происшествий. Немедля побежали в бюро пропусков. У окошка, в тесной, пропахшей карболкой и махоркой, с заплеванным цементным полом комнате, Колька занял очередь. Генка, довольный и радостный, что все так хорошо для него решилось, прочел: «Оформление и выдача пропусков».
— Вот это да! — громко смеялся он.
Очередь двигалась медленно. На многих не оказалось заявок. Люди отходили от окошка к телефону, крутили ручку, кричали в трубку, просили, требовали, ругались с кем-то, кто был там, на заводе. Но тот, кто был там, отказывал в праве пройти на предприятие. Звонили все больше безработные.
Чем ближе Колька продвигался к заветному окошку, тем больше волновался. Он уговаривал себя, что о их судьбе уже договорились, что ему осталось получить лишь пропуск. Но — удивительно — волнение не проходило, а наоборот нарастало. И передалось его друзьям. Не сговариваясь, все трое потянулись к Кольке.
Впереди него стоял бородатый сутулый возчик в грязной брезентовой куртке с кнутом в руке. Ему не заказали пропуска. Он не ругался, как другие, не упрашивал, а лишь задавал дежурному вопросы:
— Как же я, собака — два нога, завезу цистерну? А может, у ворот ее скидывать или заворачивать обратно?
Дежурный велел ему отойти и позвал следующего.
Следующим стоял Колька. «Ну, вот и началось!» — тревожно подумал он и громко, срывающимся голосом выкрикнул:
— Здесь на Логинова и других пропуск должен быть.
— Имя, отчество?
Дежурный начал искать заявку. Рылся в бумагах долго и тщательно. Приподнявшись на цыпочки, Колька видел, как пальцы его переходили от одного листка к другому. И чем дольше продолжались поиски, тем мрачнее становилось на душе подростка.
— Не заказано! — прозвучал безразличный голос. — Следующий!
— Как нет? — не сообразил Колька.
— А так! Следующий!
Колька бросился к вертушке. Его соединили с корпусным цехом. Телефон не отвечал. Колька умолял телефонистку звонить еще и еще. Но результат оказался тот же. Ему пришлось ни с чем отойти в сторону.
— Вот это номер, — пробормотал Генка. — Так я и знал.
— Да ну тебя!
Колька лихорадочно искал выход из положения. Не мог и не хотел он согласиться с тем, что сегодня они не попадут на судоремонтный.
— Должны пропустить! Понял, Минор? Должны!
— А как?
— Вот и я говорю — как? — неожиданно услышали подростки слова подошедшего возчика. — Человек не таракан, в щель не пролезет, а тут тебе цистерна, собака — два нога! — Щелкнув кнутом о голенища, он побрел к выходу.
За ним вышли ребята.
Глава 7. Необычный путь
Они сидели в тени забора, рядом с заводскими воротами, на двух заржавленных якорях. Никому не хотелось говорить Генка, правда, пытался развеселить товарищей, но его шутки гасли в воздухе. Каланча с тупым равнодушием рассматривал свои грязные босые ноги.
Апатия охватила всех.
Душно. Высоко в небе палило солнце. Горячими лучами жгло изнывающую от жары землю. В небе — ни одного облачка.
Колька уныло озирался вокруг. Как пройти на завод, дать о себе знать мастеру?
Рядом с ними стояла телега с большой железной цистерной. Пара тощих коней отбивалась хвостами от назойливых мух. Старик-возчик кончиком кнутовища почесывал затылок, задумчиво изучал свой груз и не знал, как избавиться от него: сбросить или добиваться въезда на завод. «Тоже мучается», — подумал о нем Колька. Но вот старик хлестнул лошадей и, сказав: «собака — два нога», направился в бюро пропусков. «А что если и мне?» — подумал Колька, и ноги уже понесли его вслед за возчиком.
— Попробую еще раз, — деланно безразличным тоном заявил он друзьям.
— Иди, иди, — поддержала Наташа.
Через минуту, когда Колька появился в дверях, все поняли по его виду: опять неудача.
…Меньше всех стремился на завод Каланча, но увидев совершенно расстроенных ребят, он захотел что-то сделать.
Засунув руки в карманы, Каланча походкой человека, которому делать нечего и терять нечего, направился к цистерне. Обошел ее, осмотрел. Зачем-то даже постучал пальцем и приложил ухо к стенке: «Гудит! Пустая!»
И вдруг глаза Каланчи загорелись. Он посмотрел влево, вправо — у заводских ворот никого не было. Оценив обстановку, Вася, к удивлению товарищей, прыгнул на телегу, отодвинул крышку широкой горловины цистерны и заглянул внутрь. Осмотр его удовлетворил. Каланча прищелкнул пальцами и, подмигнув ничего не понимавшим друзьям, объявил:
— Мозговать, сычи, треба! А ну-ка, — поманил он Кольку, — сигай ко мне.
Колька нехотя подошел. Вася присел на телеге и, склонившись к другу, зашептал:
— Залазь-ка и смотри в дыру!
Колька послушался, но, кроме грязной, покрытой ржавой пеленой воды, на дне ничего интересного не увидел.
— Не соображаешь? Эх, ты! Ну спрячемся в этой гробине и тра-та-та. Фьють туда. Скумекал?
— Да извозчика самого не пускают.
— Пустят! Мужик дошлый. Скорее, а то сховаться не успеем.
…И через минуту, воспользовавшись тем, что у ворот по-прежнему никого не было, компания, будто играя, забралась в цистерну.
Каланча прикрыл крышку. Их окружила темнота. Стены были скользкими. Под ногами — скверно пахнущая вода. Но ничего этого ребята не замечали. Все были захвачены необычайностью обстановки. Наташа сказала:
— Как громко у меня стучит сердце.
Генка нервно рассмеялся:
— А если поймают?
— Помалкивай. Поймают, всыпят, — цикнул на него Каланча.
Больше не разговаривали, прислушивались. При каждом подозрительном звуке вздрагивали. Минуты неизвестности длились долго и тревожно. О появлении возчика узнали по сухим щелчкам кнута о голенища. Любитель задавать вопросы оставался верен себе.
— Заждались? — начал он свой разговор с лошадьми. — А я что — не намаялся, собака — два нога? Да ведь всему бывает конец. То-то же! Теперича, заберемся наверх и божьей помощью — айда, соколики!
Генка заерзал.
— Лезет, музыканты, лезет. А вдруг крышку поднимет?
— Молчи, — прошептал Каланча.
Возчик прикрикнул на «соколиков», и телега, вздрогнув, тронулась, но проехав небольшое расстояние, остановилась. От неожиданности Генка стукнулся лбом о стенку и тихонько охнул. Возчик и охранник заводских ворот разговаривали:
