Владимир Крепс - На волне Знаменитых Капитанов (с иллюстрациями)
Тартарен:
Ах, традиции?.. Пожалуйста! Согласен! Даже настаиваю! Где песня председателя?
Артур Грэй:
Будьте любезны… Как раз сегодня, при свете луны, я запечатал сургучом бутылку и бросил ее за борт галиота «Секрет»… А в бутылке — свернутое в трубку послание моей любимой, моей Ассоль…
Гулливер:
Любезный Грэй, мне так приятно услышать, что вы еще пользуетесь старинной почтой моряков… Если не ошибаюсь, это единственный случай в двадцатом веке.
Артур Грэй:
Ошибаетесь, капитан Гулливер… Например, в прошлом году в прессе был описан такой случай: советский теплоход «Александр Пушкин» пересекал Атлантику и в этот майский день находился более чем в тысяче миль от Монреаля. Среди пассажиров была молоденькая немка Фридель Хатье, которая решила послать своей подружке письмо именно в бутылке и, как и я, швырнула ее за борт. Через десять месяцев бутылка с сургучом причалила к берегу островка Ре — это во Франции, около Бордо. Морскую почту приняла французская девушка — Колетт Жирар. Но, увы, она ни слова не энала по-немецки. Ей на помощь пришел учитель Жак Оже. Оказалось, что письмо было отправлено в город Бремерхафен фрейлейн Тринхен Вилькинс. И послание было доставлено по адресу.
Капитан Немо:
На месте капитана теплохода я бы принял по всем законам морского гостеприимства на борту своего корабля всех четверых участников этого почтового рейса!
Артур Грэй:
Так и было сделано. Балтийское пароходство пригласило Фридель, Колетт, Жака и Тринхен вместе пойти в рейс на трансатлантическом судне «Александр Пушкин».
Тартарен (ворчливо):
Пардон, мсье Грэй… Письмо дошло до адресата, чего никак нельзя сказать о вашем пении… Где песня председателя, спрашиваю я!..
Артур Грэй:
Я как раз собираюсь предложить вашему вниманию песню о почтовом голубе моряков…
Песня «Бутылка с сургучом»,
Артур Грэй (поет):
Среди неведомых широт,
Где буря, шторм и мрак,
Пустил ее на волю волн
Неведомый моряк.
Ее поймали на волне
И вынесли на ют…
Она блеснула при луне,
Как тусклый изумруд.
Плывешь откуда? Путь каков?
Расскажешь ты о чем?..
Почтовый голубь моряков —
Бутылка с сургучом.
Быть может, спасшийся матрос,
Собрав остаток сил,
Бутылку к берегу донес
И в море уронил…
Или бродяга-следопыт
Шлет вести с корабля,
Что новый остров им открыт,
Чудесная земля!
Плывешь — откуда? Путь каков?
Расскажешь ты о чем?..
Почтовый голубь моряков —
Бутылка с сургучом.
Тартарен:
Браво, браво! Бис, мсье Грэй!
Стук председательского молотка.
Артур Грэй:
Друзья мои, перейдем к делу. Я весьма озабочен судьбой знаменитого капитана Синицына…
Гулливер:
При всем уважении к вам, достопочтенный Артур Грэй, я полагаю, что такого знаменитого капитана нет.
Артур Грэй:
Такой капитан есть!.. Я вам представлю сейчас письменное свидетельство…
Дик Сенд:
Так что же занести в наш судовой журнал?
Артур Грэй:
Пишите. Сегодня перед закрытием библиотеки феерия писателя Александра Грина «Алые паруса», которую я имею честь здесь представлять, была выгружена из сумки одной школьницы и пришвартовалась к столику Марьи Петровны. И вдруг я с немалым изумлением замечаю, что между страницами главы пятой «Боевые приготовления» лежит этот листок… очевидно, вырванный второпях из какой-то тетради…
Тартарен:
Сударь, вы долго будете играть на моих нервах? Весь Тараскон знает, как я страшен в гневе!
Артур Грэй (спокойно):
Лучше дайте вашу лупу, Тартарен…
Тартарен:
Вот — лучшая лупа в Провансе!..
Артур Грэй:
Начало сильно размыто… Соленая вода выедает чернила… Можно разобрать только три буквы — «кат…».
Капитан Немо:
А что если это начальные буквы трагического слова «катастрофа»?
Капитан корвета «Коршун»:
Возможно… Дальше уже довольно ясно… «Я никогда ей этого не прощу. Опозорить меня, знаменитого капитана… при всей команде…».
Тартарен (оживляясь):
О, медам и месье! В этом деле замешана женщина.
Артур Грэй:
Не знаю… Можно разобрать еще одну строчку… «Внезапный ураган силой в два балла…».
Гулливер (смеясь):
Ураган в два балла! Он опасен только для лилипутов.
Капитан Немо:
Вы ошибаетесь, Гулливер. Этот капитан мог очутиться в центре тайфуна. Там бывает мертвая зыбь.
Дик Сенд:
Вероятно, это так… Дальше можно с трудом прочесть: «Я за бортом…»
Робинзон Крузо (тревожно):
Неужели он погиб?. Или, быть может, уцепившись за обломок реи, борется с бушующей стихией? А мы здесь греем старые кости в уютной кают-компании.
Дик Сенд (порывисто):
Я готов, не теряя ни минуты, броситься на помощь. Но, спрашивается, куда?
Капитан корвета «Коршун»:
Есть координаты. Я наконец их разобрал.
Гулливер:
Достопочтенный капитан корвета «Коршун», если мне не изменяет память, это координаты Москвы… Но какие здесь могут быть штор мы?
Дик Сенд:
Как хорошо всем известно, в самом городе штормов, конечно, не бывает… Но, как известно любому школьнику, рядом находится Московское море…
Робинзон Крузо:
Собственно, какое это море… просто искусственное водохранилище…
Капитан Немо:
Вы неправы, капитан Крузо. Московское море занимает триста двадцать семь квадратных километров. Тут раздолье и для кораблей и для чаек…
Дик Сенд:
Прошу внимания!.. Мне удалось разобрать еще одну строчку: «Налетел на риф возле самого порта… СОС…» И подпись — «знаменитый капитан Синицын».
Капитан Немо:
Видимо, капитан Синицын потерпел кораблекрушение возле Московского порта… Но какого? Ведь в Москве три порта: Северный в Химках, Западный в Филях и Южный при выходе в Окский бассейн.
Тартарен:
Пардон, капитан Немо. Под кляксой можно разобрать еще две буквы — «Хи…», И в самом низу… о счастье!.. адрес — «Березовая, восемь». Едем!
Гулливер:
Держу пари, знаменитые капитаны, что «Хи» — это Химки — московский порт пяти морей. Но, увы, кто там видал рифы? И откуда они там взялись?
Робинзон Крузо:
Клянусь прибрежными рифами, вчера они не торчали, а сегодня могли появиться. Все бывает на морях…
Дик Сенд (взволнованно):
Я не понимаю… Моряк терпит бедствие… Налетел на риф… Попал в катастрофу… А мы…
В это время доносится приближающийся стук копыт и конское ржание.
Артур Грэй:
Кто-то осадил коня возле подъезда… Что за гость в столь поздний час?.. Вестник печали или радости?..
Мюнхаузен (с порога):
Радости, Грэй, радости!.. (Приближаясь.) Это я!.. Ваш Мюнхаузен!.. Самый известный на земле, на воде и под водой, на Луне и окрестных планетах путешественник, мореплаватель и поборник истины! Из скромности я даже не упоминаю о своих научных заслугах. Однажды…
Тартарен:
Пардон, но где вы пропадали, мсье Мюнхаузен?
Звучит мелодия песенки Мюнхаузена
Мюнхаузен:
Я находился на книжном складе, в избранном обществе. Все мы томились в ожидании встреч с нашими читателями. Ну, от скуки сел играть со Скупым рыцарем и Плюшкиным в лото. Конечно, по маленькой, учитывая их характер. И вдруг слышу бой часов. Вспоминаю, что сегодня встреча нашего Клуба… Как быть? На чем ехать? Я бросаюсь к Пиковой даме… прошу одолжить карету. Старуха наотрез отказывает и уезжает с Лизой в Гостиный двор. Встречаю графа Монте-Кристо. Умоляю дать мне верховую лошадь. Очень огорчен, но не может. Мчится на какую-то дуэль… Дело чести!.. Я в полном отчаянии. И вдруг я вспоминаю мою правдивую историю «Полконя»… Я хватаю с рисунка Гюстава Доре благородное животное возле колодца… Увы, всего на двух передних ногах… Сами понимаете, почему я задержался… Виноват не мой любимый конь, а коварство неприятелей, которые разрубили его пополам…
