Марта Финли - Элси выходит замуж
Однажды апрельским утром Уолтера разбудили громкие восторженные крики. Он узнал голоса отца, Артура и одного из ближайших друзей брата. Друг этот жил в соседнем городе и был ярым сепаратистом.
В доме поднялась необычайная суматоха. Все бегали, громко смеялись, торжествовали и без конца говорили и вскрикивали. Вскоре к взволнованному хору присоединились голоса миссис Динсмор и Анны.
— Итак, южане взяли форт Самтер. Значит, война... — горько вздохнул Уолтер и начал одеваться. Он понимал, что весь этот тарарам не может означать ничего другого.
— Прекрасные новости, Уол! — воскликнул Артур, увидев брата. — Форт Самтер пал! Чарльстон ликует!
Уолтер угрюмо поинтересовался, каким образом эта потрясающая новость принта так рано.
— Ее принес Джонсон. Сейчас он поскакал в Ашлэнд. Он сказал, что в Чарльстоне начался настоящий фурор. Но тебя, похоже, наша победа совсем не волнует, — заключил Артур со злобной усмешкой.
— Ты не рад нашей славной победе! — гневно воскликнула Анна.
— Победа семи тысяч над восьмьюдесятью защитниками форта?
— На месте отца я бы вышвырнула тебя из дома! — завопила Анна с неподдельной яростью.
— Уолтер, мое терпение на исходе, — сказал мистер Динсмор. — Подумать только, мой сын идет против своей Родины! — добавил он со стоном.
— Отец, это неправда, — горячо возразил Уолтер.
— Нет, Уолтер, правда — судя по твоему полному безразличию! — воскликнула миссис Динсмор, сверкая глазами. — Мне стыдно за тебя!
— Ты ошибаешься, мама. Как можно быть безразличным к началу войны, которая потопит страну в крови?
— Ерунда! — авторитетно заявил Артур. — Север не станет воевать. Да кто они есть? Племя торговцев и фабрикантов, которые способны сражаться разве что за женщин! Ладно, идем завтракать, непутевый брат.
Мудрый царь Соломон, сказавший «Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык, и при нем ненависть» (Притч.15:17), был прав. Обильный завтрак в Розлэнде не принес радости никому. Особенно плохо было Уолтеру: ему пришлось сносить оскорбления, насмешки и даже угрозы. Его называли янки, трусом, предателем. Ему угрожали лишением наследства и изгнанием из дома, требуя, чтобы он присягнул на верность Конфедерации и пошел в армию южан.
Посреди завтрака Уолтер со сверкающими глазами, бледным лицом и дрожащими губами встал из-за стола и сказал сквозь зубы:
— Я не трус. Время докажет, что вы заблуждаетесь. Никогда не думал, что мама, отец, сестра и брат будут так со мной обращаться! — и он вышел из комнаты с гордо поднятой головой.
На языке у Анны уже вертелась очередная колкость, но отец остановил ее.
— Помолчи! Мы слишком суровы. Уолтер всегда был медлительным. Я уверен, что в конце концов он сделает правильный выбор.
После завтрака родители обсудили, что делать с младшим сыном, и решили прибегнуть к уговорам и просьбам.
— У него мягкое сердце, — сказал мистер Динсмор, — я думаю, что его удастся убедить.
— Уол — твой любимец. А к бедному Артуру ты всегда был слишком строг. Сейчас ты наконец-то увидел, кто из них настоящий человек.
Мистер Динсмор отрицательно покачал головой.
— Нет, еще не увидел. Тот, кто громче всех кричит «ура», часто первым бежит с поля боя.
— Что ж, посмотрим. Надеюсь, Уолтер не предаст родную страну и не сбежит на Север, — высокомерно парировала миссис Динсмор.
Выпустив в мужа эту парфянскую стрелу и с удовольствием заметив, что она попала в цель, надменная леди плавной поступью вышла из комнаты, поднялась по лестнице и остановилась перед дверью Уолтера. Она вошла без стука.
Уолтер стоят, облокотившись на камин. Его высокая стройная фигура казалась воплощением мужской красоты. Уолтер глубоко задумался. Глаза молодого человека были опущены, а открытое, выразительное лицо отражало благородную печаль, переполнявшую его душу.
При виде сына миссис Динсмор испытала прилив материнской гордости. Уолтер шагнул навстречу матери и вежливо помог ей сесть, а затем почтительно стал напротив, ожидая, пока она заговорит.
— Уолтер, мальчик мой, — начала миссис Динсмор, — мы с папой думаем, что были слишком строги с тобой за завтраком.
Уолтер немного покраснел, но ничего не ответил, и мать продолжила:
— Конечно же, на самом деле мы не думаем, что ты трус. Но пойми — нас оскорбляет, что ты не желаешь поддержать Конфедерацию. Скоро все соседи и друзья сочтут, что ты изменил родному штату. Твое имя будут произносить с презрением и отвращением.
Уолтер вздохнул, прошелся по комнате и опять остановился возле матери.
— Мама, — сказал он, — ты ведь меня знаешь. Мне нужно время, чтобы принять важное решение. А сейчас мне трудно, как никогда. Посмотри — даже людям, которые гораздо опытнее и мудрее меня, нелегко сделать выбор. Они размышляют. Вот и я думаю, кому мне служить: штату или федеральному правительству? И где проходит граница между преданностью штату и изменой стране?
— Что ты выдумываешь проблемы там, где их нет? Лично я не вижу никаких трудностей, — гневно прервала Уолтера миссис Динсмор (она их действительно не видела). — Ты должен быть верен штату — и все! И больше я не желаю ничего слышать о твоих высосанных из пальца терзаниях. Бери пример с папы и с Артура. Разве они сомневались хоть одну секунду?
— Мама, — сказал Уолтер, и в его голосе слышалась неподдельная боль, — я уже не мальчик. Мужчина, который не имеет собственного мнения, достоин презрения. Единственное, о чем я прошу, — о времени, чтобы принять решение. И вот что еще...
— Что еще? Полагаю, речь идет о разрыве с мисс Аллер, — сама себе ответила миссис Динсмор, не дав Уолтеру договорить.
— Нет, мама, — Уолтер с достоинством отверг ее предположение. — Я ее люблю. Мы с Мэри связаны обещанием, и ничто, кроме смерти, нас не разлучит.
— И ты собираешься жениться на этой девице?! Да ведь она поддерживает людей, которые намерены вторгнуться в наши дела! В наши дома! Которые готовят нам ужасы восстания рабов! — в ярости вскричала миссис Динсмор.
— Но вы же сами час назад говорили, что Север не будет сражаться и что нам позволят с миром уйти из форта Самтер, который мы захватили. Надеюсь, что вы правы. Однако ребята с Севера тоже полны отваги. Я думаю, мама, что впереди — долгая, жестокая, кровавая война. — Уолтер стоял перед матерью, печально, серьезно и твердо глядя ей в глаза. — Но прежде, чем я приму в ней участие — неважно, на какой стороне — я хочу быть уверен, что готов к смерти и Божьему суду.
— Ну, тут ты можешь не сомневаться, — изрекла миссис Динсмор с ледяным презрением. — Ты всегда был отменно благочестив. Кроме того, солдаты, павшие за Родину, попадают прямо на небеса.
Уолтер отрицательно покачал головой.
— В последнее время, мама, я изучал Библию и знаю, что такая смерть не спасет мою душу.
— Это работа Хораса и Элси. Занимались бы они своими делами, а других оставили в покое! — и разгневанная миссис Динсмор удалилась.
После разговора с матерью Уолтер, не сказав никому ни слова, уехал. Домочадцы не встревожились, поскольку ему было поручено присматривать за Оаксом и Ионом. Иногда он проводил в этих поместьях по нескольку дней.
Уолтер действительно поехал Йон, но пробыл там недолго. Убедившись, что в вотчине Травилл все в порядке, он отправился в Оакс. Миссис Мюррей всегда была рада Уолтеру. Ей нравился этот задумчивый юноша, и она всегда старалась устроить его поудобнее и накормить повкуснее. Когда рано утром Уолтер в сопровождении слуги подъехал к дому, миссис Мюррей как раз вышла на веранду.
— Ах, мистер Уолтер! — воскликнула миссис Мюррей. — Рада вас видеть! Надеюсь, вы у нас погостите?
Уолтер спешился и передал поводья слуге.
— Да, два-три дня, миссис Мюррей.
— О, как хорошо, сэр. Не хотите ли пройти в дом и перекусить?
— Спасибо, попозже. Давайте немного посидим на веранде. Какой сегодня воздух прозрачный!
— Да, утро восхитительное. Есть новости из Неаполя?
— Нет, с тех пор как мы с вами виделись в последний раз, почты не было.
— Мистер Уолтер, а правда, что будет война между Конфедерацией и Соединенными Штатами? Все только об этом и говорят.
— Форт Самтер пал, миссис Мюррей. Вот, почитайте. Здесь есть хорошая статья, — Уолтер вынул из кармана газету. — А я пройдусь по поместью, — и он ушел, предоставив миссис Мюррей возможность ознакомиться с последними новостями.
Уолтер, не спеша, прошел по зеленой аллее, проверил, в порядке ли лужайки, сад, цветники и овощные грядки. Он поговорил с главным садовником, дал ему несколько советов и похвалил за хорошую работу. Потом медленно побрел к любимой беседке Элси. Там он сел на скамью и достал из нагрудного кармана маленький томик в сафьяновом переплете.
Уолтер долго сидел в беседке. Он читал, обдумывал прочитанное, и лицо его было необыкновенно серьезно. Наверное, юноша просил Божьего руководства, потому что его глаза то и дело поднимались к небу, а губы шевелились в тихой молитве.
