Джин Монтгомери - Ищи на диком берегу
— Со всей командой? — ужаснулся Захар. — Все погибли? Илья Мышкин и этот бостонский шкипер… все-все?
Кусков мрачно кивнул:
— Только пара алеутов добралась до берега. Это все, что нам известно.
Снова в каюте надолго воцарилась тишина.
— Значит, мне все-таки здорово повезло, — задумчиво произнес Захар.
И он начал свой рассказ. Когда он дошел до побега из миссии, Кусков прервал его:
— Так они все еще держат наших алеутов в плену?
— Да, господин правитель. Насколько я знаю, алеуты еще там, десять человек.
— Когда вас взяли в плен?
— В середине июля. А сбежали мы где-то в марте.
— А эта важная персона, испанец, который прибыл в миссию в тот день, — ты знаешь, кто это?
— Нет, господин правитель.
— Ладно, продолжай.
Когда Захар рассказал о новой встрече с капралом Риверой, Рощин выругался, снова разжег свою трубку и начал яростно попыхивать. Кусков произнес ледяным тоном:
— Каков герой! Каков конкистадор! Ему бы живодером быть, а не солдатом!
Наконец Захар закончил свой рассказ.
— Этот алеут, который тебя выручил… — сказал Кусков, — как бишь его зовут?
— Кто? Ах, Тайин! Занятное дело, Иван Александрович, я ведь и думать позабыл, что он алеут. — «Тайин — это Тайин, — подумал Захар, — мой друг».
— Когда подвернулся случай бежать, почему он предпочел тебя кому-либо из своих, из алеутов?
— Думаю, случайно. Я как раз был рядом. — Усталость наваливалась на Захара, но он старался не подать вида. — В тот раз, когда он спас меня от испанцев, он сказал, что я мог бы сослужить ему службу. Он просил помочь ему вернуться домой. И я обещал помочь. Его ведь можно будет отпустить, правда?
— Разумеется, я исполню его просьбу, он это заслужил. Когда придем в Росс, твой алеут отправится на север с первым же кораблем, — сказал Кусков. — А теперь давай-ка вернемся к побегу из миссии. Ты не приметил, как выглядел тот испанский вельможа?
Захар наморщил лоб.
— Значит, так. Стояли мы у самой стены. Я мало чего видел, вот разве что орденов было много на груди. Широкоплечий. Ах да, борода. Большая седая борода. — От усталости у Захара заплетался язык.
Кусков выразительно взглянул на капитана:
— Де Сола!
Рощин кивнул с довольным видом:
— Точно, сам губернатор, чтоб мне пропасть!
— Так что же кричали те два алеута? — спросил Кусков.
— Они говорили, что они русские. «Спасите нас, мы русские».
— Так. — Кусков явно был доволен. — Значит, сеньор губернатор де Сола узнаёт, что в миссии содержатся в плену русские подданные. Он, разумеется, наводит справки: как, почему?
И оказывается, они всего лишь вступили на испанскую территорию. Ты ручаешься, что вы ничего дурного не сделали на берегу?
— Ничего, господин правитель, головой ручаюсь. Нам велели забить корову, но я и не собирался этого делать. — Захар ответил на торжествующий взгляд Кускова сонным морганием век.
— Ну, а теперь — спать, Захар. — Кусков направился к двери. — Господин капитан, прошу вас позаботиться о нем, — сказал он с широкой улыбкой. — Весьма ценный молодой человек. Доброй ночи!
— Еще бы! — сказал Рощин. — А то бы я сам не догадался. Это же козырь! — Он взял Захара под локоть. — Пошли!
…С блаженным вздохом Захар завернулся в теплое одеяло.
— С повышеньицем вас, Захар Иванович, — пробормотал он. (Рощин отвел ему маленькую отдельную каюту.) Но вот чем он был ценен, что в нем было козырного — этого Захар никак не мог понять. Впрочем, он недолго ломал над этим голову — сон живо одолел его.
Захар проспал больше суток и проснулся от зверского голода. Когда он выбрался утром на палубу, «Златоуст» все еще стоял на якоре в Монтерее.
Он завтракал с Петей в кают-компании. Кают-юнга подал на стол яйца, свежий хлеб, чай. Все было горячее и удивительно вкусное. Захар одолел шесть яиц, дюжину ломтей хлеба с маслом и бессчетное множество кружек горячего, сладкого чая. Наконец он в изнеможении отвалился от стола.
Петя наблюдал за ним с усмешкой.
— Тебе не кажется, Захар, что чего-то здесь недостает?
Захар подобрал хлебным мякишем остатки желтка на своей тарелке.
— Недостает, говоришь? — сказал он благодушным, сытым голосом. — А чего?
— Помнишь горничную, которую держал капитан? Алеутку, которая швыряла нам еду на стол? Так вот, сбежала она в прошлый наш вояж. Приходим мы в Сан-Франциско за партией зерна. А она возьми да и сбеги ночью с корабля. Представляешь?
Перед взором Захара снова промелькнули все его злоключения. Помолчав, он сказал:
— Дай бог, чтобы она не пожалела об этом. Несладко ей будет в чужих краях… До чего отчаянная!
— Чего еще ждать от этих инородцев! Никакого соображения.
«Ну-ну, валяй, — сказал про себя Захар. — Мне-то лучше знать».
После обеда правитель сошел на берег вместе с капитаном для очередной встречи с губернатором. Кусков выглядел весьма импозантно в своем форменном темно-зеленом мундире коммерции советника с эполетами, с золотой медалью на груди. Рощин облачился в выходной черный сюртук. На борту «Златоуста» оказался отряд военных моряков, и теперь двое из них, в парадной форме, сопровождали Кускова и Рощина в качестве почетного эскорта.
На вечерней полувахте капитан Рощин объяснил Захару, что происходит. Они стояли на шканцах, облокотившись о поручни, и глядели, как загораются на берегу редкие огни. Кусков в это время писал отчет, запершись у себя в каюте.
— Отношения с испанцами у нас сейчас, прямо скажем, натянутые, — рассказывал Рощин. — Губернатор де Сола засылал новых послов в Росс. И всё с угрозами: мол, уходите, пока не поздно. То есть не то чтобы напрямик, но намеки были ясные. Де Сола запрещает своим торговать с нами, но у нас здесь есть, конечно, давнишние связи, мы и обмениваемся товарами помаленьку. Оно, конечно, незаконно, но так уж повелось спокон веков. Словно в жмурки играем — и смех, и грех. — Рощин фыркнул. — А вообще-то испанцам не до смеху, я так считаю. Де Сола нас пугает — так это больше с отчаяния. Прошли их времена в Новом Свете. В Мексике мятеж за мятежом. В портах чего только не наслушаешься. Говорят, вот-вот и сюда придут повстанцы.
— Самое время нос перед нами задирать, — заметил Захар.
— Верно, никакого резону в этом нету. Может, вице-королю в Мексике взбрело на ум, что де Сола сумеет выжить нас отсюда. Мол, тогда и повстанцы не посмеют сюда сунуться — как же, сила! Теперь, значит, Иван Александрович и стал подумывать о том, как бы показать испанцам, что с нами тоже шутки плохи. А ты — тут как тут, лучше и не придумаешь.
— Это как же? Я-то тут при чем?
— А при том, что мы теперь знаем: испанцы держат у себя наших алеутов. Русских подданных держать в плену! Слыханное ли дело! — Рощин прислонился спиной к поручням и продолжал — Господин главный правитель как раз прислал в Росс военный шлюп из Ново-Архангельска. Четырнадцать пушек и команда военных моряков на борту. Сейчас шлюп стоит в заливе Румянцева — залив Малый Бодега по-испански — и ждет распоряжений Кускова. Правитель может располагать им по своему усмотрению. Дипломатично, само собой. Господин, главный правитель отписал ему, что посылает шлюп, дабы разъяснить испанцам, что мы обосновались в Россе по закону и по справедливости. — Рощин снова фыркнул. — Разъяснить! Да эти четырнадцать пушек могут весь Монтерей в порошок стереть! — Он махнул рукой в сторону берега. — Обратить в прах, из которого он вышел.
Захар тихо присвистнул.
— Тем временем, — продолжал Рощин, — мы здесь торчим с грузом скобяного товару, который самим же испанцам нужен позарез. Надеемся обменять его на зерно, которое опять же позарез нужно нам. — Он зевнул. — Завтра у нас еще одна встреча с де Солой, и сдастся мне, что последняя. Сдается мне, мы получим все, что нам нужно. (На корабле пробили склянки.) В этом есть и твоя заслуга, Захар. Спокойной ночи.
На другой день Захар наблюдал, как его начальство возвращается со встречи с испанским губернатором. Вид у обоих был победный. На лице Рощина играла дерзкая усмешка, он взбежал на палубу легко и задорно. И даже деревяшка Кускова, казалось, выстукивала на ходу победный марш. Кусков кивнул Захару:
— Зайди ко мне.
У себя в каюте Кусков налил три бокала вина и протянул один из них Захару:
— Твое здоровье, дружок.
Они чокнулись.
— Наша взяла, — сказал Кусков. — Торговля возобновляется. Наши промысловые партии более тревожить не станут. Де Сола обещался послать отряд в миссию, чтобы доставить наших алеутов в Монтерей. Я пошлю сюда наш шлюп, он будет дожидаться прибытия алеутов и примет их на борт. — Он прищелкнул пальцами. — На этот раз губернатор был на редкость понятлив. Еще бы — военный корабль перед самой его дверью! — Кусков жестко улыбнулся и продолжал — Я дал ему месяц сроку. Но думаю, что так долго ждать не придется.
