Пилар Матеос - Герусо хочет стать человеком
— А у меня украли коробку с заказом, — вдруг сказал Герусо.
Парень почесал в бороде. Она у него была мягкая и золотистая, как мед, и глаза у него тоже были золотистые и насмешливые.
— И ты подумал, что это сделал я?
— Ага, — признался Герусо.
Парень не рассердился. Он подбросил несколько хлопьев в воздух и поймал их ртом.
— Однажды я украл гармонь, когда был маленьким. — Он ткнул пальцем в Никетту. — Вот таким, как она. Пришлось ее вернуть.
— Мне уже девять лет, — уточнила Никетта. — Просто я маленького роста. Я ниже всех в классе, но это не значит, что…
— Дело в том, — прервал ее Герусо, — дело в том, что сеньор Хулиан настаивает, чтобы я нашел коробку. Ты, случайно, не знаешь какого-нибудь вора, который живет здесь поблизости?
— Знаю, и не одного, — ответил парень, немного подумав. — Но они не крадут бутылок с молоком и прочей ерунды. Они хорошо организованы, понял? И не станут рисковать из-за пустяков.
Герусо кивнул:
— Совсем как в телефильмах. Там никто не крадет коробок с заказами. И никто не станет тратить время, чтобы снимать фильм о том, как кто-то украл несколько бутылок лимонада или два кило апельсинов.
— И даже две плитки шоколада… — вставила Никетта.
— Совершенно верно, — подтвердил парень.
На сковороде совсем не осталось хлопьев. Она стояла черная и пустая, и вид у нее был печальный, как у Герусо.
Парень посмотрел на него, барабаня своими длинными пальцами по ящику, заменявшему стол.
— Чем я могу тебе помочь?
Герусо пожал плечами:
— Не знаю. Сеньора в красном шарфе подарила сеньору Хулиану картину, но она ему не понравилась.
Парень встал и снял со стены гитару. Он взял ее в руки и прикоснулся к ней так нежно и осторожно, как будто гладил только что родившегося котенка.
Марио подумал, что, когда вырастет и ему исполнится шестнадцать лет, он будет обращаться с вещами так же деликатно, даже если Себастьян, по прозвищу Бык, станет обзывать его за это девчонкой.
— Единственное, что у меня есть, — это музыка, — сказал парень с гитарой. — Я подарю ему песню.
Они пришли в лавку, когда там было битком набито народу: как раз в это время в школе закончились занятия, и все мамаши дружно бросились за покупками. Их дети наперебой просили кто жевательную резинку, кто клубничных леденцов на палочке, а кто жареный картофель. Сеньор Хулиан суетился, бегая взад-вперед, и едва успевал заворачивать нарезанную ломтиками колбасу, поэтому он почти не слушал, что ему говорит Герусо.
— Что ты сказал? Коробка так и не нашлась?
— Не нашлась, но зато мой друг сейчас споет для вас песенку.
Сеньор Хулиан застыл от изумления с карандашом в руке, он даже забыл, что должен отпускать товар.
— Он будет петь для меня?
— Ага, бесплатно, — радостно закивал Герусо. — Он дарит вам свою песню.
А парень с гитарой уже начал петь. На этот раз он не поставил на пол блюдечко для монет, и песня была не из тех, грустных, за которые расчувствовавшиеся богачи бросают бумажки в сто песет. Какое там! Парень рассказывал забавную историю про озорного щенка:
Он с кошками не дружит,
на уток зол всегда,
на кур наводит ужас
и днем после дождя
барахтается в лужах.[1]
Казалось, что парень и гитара не могут существовать друг без друга, как не существует день без света. Сначала покупатели нерешительно улыбались и покачивали в такт музыке головой и плечами, но дети сразу же пустились в пляс. А молоденькие мамы в джинсах побросали на пол продуктовые сумки и стали танцевать вместе с ребятами.
Веселый пес — мой лучший друг,
он вечно носится вокруг,
он без меня не может жить.
Веселый пес — мой лучший друг,
он вечно бегает вокруг,
и нас не разлучить.
А потом самые отчаянные бабушки и толстые симпатичные тети пустились в пляс, они танцевали кто как умел, и даже дон Абундио помахивал тросточкой в ритм музыке.
Я ухожу, и он грустит,
ложится, жалобно скулит,
но стоит мне вернуться в дом,
он прыгает и бьет хвостом.
Привлеченные веселой мелодией, жители квартала присоединились к покупателям, и вскоре здесь стало шумно и оживленно, как на празднике. Дети и взрослые плясали между корзинами с фруктами и мешками картофеля, перепрыгивали через ящики с пивом и даже взбирались на прилавок…
Сеньор Хулиан плакал.
Спустя много лет он рассказывал тем, кто хотел его послушать, как один знаменитый певец — сейчас он уже не помнит, как его звали, ну, его еще часто показывают по телевизору и зарабатывает он кучу денег, — так вот, он однажды пришел к нему в лавку и пел специально для него, да еще и бесплатно, очень забавную песенку.
Вообще-то это была неправда, потому что парень с гитарой так и не стал ни знаменитым, ни богатым, он всего лишь был счастливым человеком. Но сеньор Хулиан не очень-то умел отличить одно от другого… А в тот день Герусо здорово досталось за то, что он все это устроил, и ему волей-неволей пришлось вновь отправиться на поиски злополучной коробки с заказом.
— Воображаю, как бесится сеньора Родригес! — ворчал хозяин. — Вот уж, наверное, ругает нас!..
Его никак нельзя было убедить в том, что в их квартале вообще нет воров, ни единого, и что нечего устраивать скандал из-за таких пустяков.
— По телевизору, — начал ему объяснять Герусо, — по телевизору показывают только очень крупные кражи. Например, как похитили статую с брильянтами в глазах, как крадут наркотики, динамит, секретные документы.
— Коробка! — вопил сеньор Хулиан. — Я хочу, чтобы коробка была здесь! — И он начал перечислять, быстро загибая пальцы, что в ней лежало: — Два пакета молока, три бутылки лимонада, четыре банки тунца и две сардин, литр растительного масла…
— Хорошо, хорошо, — поспешно ответил Герусо.
— Но нам уже больше некого подозревать, — грустно вздохнула Никетта.
4
СТАРИК С МУСОРНОЙ СВАЛКИ
Они уселись у дверей аптеки и стали смотреть на улицу. Никетта ковыряла палочкой в щели между каменными плитами мостовой, пытаясь извлечь улизнувшего от нее паука. Совсем рядом послышался противный вой сирены, все ближе, ближе; из-за поворота выскочила машина «скорой помощи» и пронеслась перед самым их носом, не обращая внимания на красный сигнал светофора.
— Наверное, несчастный случай, — провозгласил Марио. — В воскресенье, когда мы возвращались с гор, я видел перевернутую машину.
— А я один раз видела настоящего мертвеца, — сказала Никетта.
Она об этом рассказывала уже столько раз, что никто не проявил ни малейшего интереса к ее сообщению. Ребята знали эту историю наизусть. Герусо рассеянно смотрел вслед «скорой помощи», которая, доехав до перекрестка, повернула направо и помчалась по направлению к Главному проспекту.
— Она едет на демонстрацию, — с уверенностью сказал Герусо. — В центре сейчас демонстрация.
— Машина «скорой помощи»?
Несколько мальчишек, сидевших на скамейке в садике, громко окликнули их и замахали руками, а Рыжий показал на футбольный мяч:
— Сыграем? Айда к нам!
— Я — нет, — ответил Герусо. — Никак не могу.
— А вы?
— Мы с Герусо, — вздохнула Никетта, и в голосе ее послышалось сожаление.
Стало темнеть; вспыхнул свет в витрине аптеки; некоторые машины уже ехали с включенными фарами, а ребята по-прежнему не знали, что надо делать. Было от чего впасть в отчаяние!
Найти преступника оказалось задачей куда более трудной, чем они себе представляли; в довершение всего им даже поиграть сегодня не удалось. Совсем потерянный день.
— Хотел бы я знать, как в таких случаях поступают детективы, — сказал Марио, вздохнув. — Очень хотел бы знать.
Никетта скорчила презрительную гримаску:
— У них есть все: рация, чтобы переговариваться на расстоянии, магнитофон, скрытые камеры. У них иногда даже в авторучку бывает вмонтирован фотоаппарат. Им такое раз плюнуть!
— Но думать они тоже должны, — сказал Герусо.
У противоположного тротуара с резким скрипом затормозил автобус. Из него вышел Энрике, водитель гаража. Он приветственно помахал рукой продавцу газет, сидевшему в киоске, и остановился, чтобы перекинуться с ним парой слов. Мама Марио вышла из парикмахерской, волосы у нее были красиво уложены и блестели. Марио прижался лицом к стеклу, он надеялся, что мама его не увидит. Но мама все-таки заметила его.
— Ты уже сделал уроки?
— Почти. Мне осталась всего одна страница.
— А хлеба купил?
Марио притворно смутился, этот прием был им хорошо отработан для подобных случаев.
