Марта Финли - Элси выходит замуж
Супружеские пары вели тихую и безмятежную жизнь, посвящая время друг другу и детям. Мистер Динсмор сам обучал юного Хораса — как когда-то учил Элси.
Дети Элси были всеобщими любимцами. Воспитание малышей доставляло ей, равно как и Эдварду, огромную радость. Родители сами занимались умственным, нравственным и физическим развитием детей и никогда не перекладывали свои обязанности на нянечек и слуг.
Мистер Динсмор и Роза придерживались того же мудрого христианского подхода. Они полагали, что возложенная на них Богом ответственность за воспитание детей, в частности, старшего сына, была неизмеримо важнее всех прелестей светской жизни.
Лето и осень прошли спокойно. Разнообразие в уединенную жизнь вносили экскурсии, во время которых взрослые и дети знакомились с искусством, культурой и историей Италии, и долгие прогулки по паркам и побережью. Много времени уделялось чтению. В ясную, тихую погоду наши друзья несколько раз совершали небольшие морские путешествия по водам залива, которому многие художники, поэты и музыканты были обязаны своими бессмертными произведениями.
Однажды утром Элси вошла в гостиную с дочкой на руках. Девочка была красива, как ангел. Отдохнувшая, посвежевшая Элси выглядела юной и прекрасной, как будто только вчера вышла замуж и покинула отцовский кров.
По гостиной беспокойно ходил мистер Динсмор. Глаза его были опущены, но, заслышав шаги дочери, он посмотрел на нее и быстро пошел ей навстречу.
— Иди к дедушке, — сказал мистер Динсмор, протягивая руки к малышке. Взяв девочку, он обратился к Элси: — Доченька, если мое слово еще что-то для тебя значит...
— Папа, — Элси прервала отца, сильно покраснев, — ты меня обижаешь! Пожалуйста, не говори так. Сейчас и всегда я готова повиноваться любому твоему распоряжению.
— Тогда, моя дорогая, не носи ребенка на руках. Ты ведь еще не окрепла. Малышка очень хорошо ходит. Но если тебе вдруг понадобится ее перенести, позови меня, мужа, прислугу. Поблизости всегда кто-то есть.
— Я постараюсь, папа. Эдвард сказал мне то же самое. Но, папочка, мне так приятно держать ее на руках. И так трудно ей отказывать, когда она просится на ручки.
— Элси, солнышко мое, нельзя просить маму носить тебя, — мистер Динсмор сел на диван, усадил девочку к себе на колени и нежно погладил ее по головке. — Мама может заболеть. Что же мы с тобой будем делать, если мамочка заболеет?
Огромные карие глаза малышки наполнились слезами. Она посмотрела на маму и жалобно спросила:
— Мама заболела?
— Нет, моя радость, не заболела. Не надо плакать, — ответила Элси. Дочка, быстро перебравшись с дедушкиных колен к матери, стала ее целовать и ласково гладить по голове.
Однако, увидев в открытое окно мистера Травиллу, идущего через сад к дому, маленькая Элси сразу же соскользнула на пол и побежала навстречу отцу.
Мистер Динсмор помрачнел, погрузившись в свои мысли.
— Папа, что случилось? Тебя что-то беспокоит? — с тревогой спросила Элси, пододвигаясь ближе к отцу.
Мистер Динсмор обнял дочь и, слегка прикоснувшись губами к ее щеке, глубоко вздохнул.
— Плохие новости, моя дорогая. В сегодняшних газетах сообщают, что выборы выиграл Линкольн.
— Ну и что, папа? Стоит ли из-за этого так волноваться? А вдруг Линкольн окажется очень даже хорошим президентом?
— Элси права, — заметил мистер Травилла, который вошел в комнату с малышкой на руках и услышал последнюю фразу. Сев на диван по другую сторону от жены, он добавил: — Поживем — увидим. Может быть, все еще и обойдется.
Мистер Динсмор печально покачал головой.
— Сомневаюсь. История свидетельствует, что когда часть страны противопоставляет себя другой ее части, дело заканчивалось чаще всего гражданской войной и лишь изредка — бескровным отделением. У нас нет никаких оснований надеяться, что мы станем исключением из правила.
— Как печально! — сказала Элси. — Не могу себе представить, что великий и славный Союз штатов распадется. И мир уже никогда не будет уважать его отдельные части так, как уважает единое целое.
— Я не верю, что будет война. Политики не настолько безрассудны, — возразил мистер Травилла, обнимая дочку. — Конечно, Север не хочет разделения. Но если Юг будет настаивать, его отпустят с миром.
— Полно тебе, Травилла. Даже мирное разделение быстро приведет ко множеству разногласий. Возьми контроль над судоходством по Миссисипи или отказ Севера вернуть беглых рабов. Вот увидишь, все закончится войной.
— Хорас, ты меня пугаешь, — сказала Роза, которая вошла в комнату во время разговора.
Кровь отлила от лица Элси — она побледнела, как мел, задрожала и повернулась к мужу.
— Не будем опережать события, Динсмор, — бодро сказал Эдвард, отвечая на испуганный взгляд жены безмятежным взором. На сердце у Элси сразу стало легче. — Следствия без причины не бывает. Там, где нет угнетения, нет и оснований для революции или гражданской войны.
— Войны возникают по многим причинам, а не только из-за угнетения, — возразил мистер Динсмор. — Неуемная жажда власти, человеческий эгоизм, беспринципность всегда найдут причину, а если и не найдут, то изобретут ее сами. Есть политики, которые ради собственных амбиций способны обмануть народ. И одураченные люди встанут на их сторону. Никто вроде бы и не предлагает изменить устройство страны — даже республиканцы решительно отвергают такие намерения. Но смотрите, какой шум подняли вокруг вопроса, намерена ли новая администрация отменить рабство и передать власть освобожденным рабам. И газеты уже обсуждают сценарий мятежа, который вспыхнет на Юге, и подробно описывают его катастрофические последствия!
— Чудовищно! — воскликнула побледневшая Роза.
— Но, дорогая, на самом деле реальной угрозы нет, — спохватился мистер Динсмор. — Эти беспринципные политиканы сами не верят, в то, о чем говорят. Конечно, они жаждут власти. Но им никогда не удастся спровоцировать народное восстание, хотя они и пытаются обмануть людей ради достижения своих эгоистичных целей.
— Ты сам себе противоречишь, Динсмор, — сказал мистер Травилла.
— Да, ты прав. Отцы-основатели Соединенных Штатов желали избавить нас от позорного пятна рабства. Рабство явно не отвечает нашим политическим взглядам. Но они говорили о постепенном освобождении рабов. Вы не хуже меня знаете, что в нескольких штатах рабство уже отменено. Со временем его отменили бы повсеместно. Однако крайние аболиционисты, которые видят сучок в глазу брата, а бревна в своем глазу не замечают, яростно нападают на южан, постоянно их провоцируют, обвиняют, оскорбляют. Они так разозлили южан, что об отмене рабства теперь не может быть и речи. Природа человеческая такова, что мы изо всех сил удерживаем то, что у нас хотят отнять, — даже если раньше были готовы отдать добровольно.
— Совершенно верно, — сказал Травилла, — и лучше бы вся эта компания крайних аболиционистов, особенно их лидер, Уильям Гаррисон, покаялись в собственных грехах, чем повсюду осуждать грехи ближних. Они только раздразнили южан.
— Но папа, ты же не думаешь, что начнется гражданская война? Ведь наша страна — лучшая в мире! У нас же нет насилия, которое даже мудрецов делает безумными!
— Боюсь, что война все-таки будет, доченька. И мы здесь бессильны. Давайте же возложим эту заботу на Бога, ибо «по воле Своей Он действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле» (Дан.4:32).
Зима 1860-1861 годов стала для всех граждан Соединенных Штатов, где бы они ни находились, на Родине или за ее рубежами, временем тревог, неопределенности и уныния. Новости, приходящие в Неаполь из-за океана, все определеннее свидетельствовали, что на любимую Родину надвигается беда.
От страны отделялся штат за штатом. Сепаратисты объявили своей собственностью находящееся в их распоряжении государственное имущество: форты, арсеналы, корабли, порты, судоверфи, таможни, монетные дворы, военные заводы, склады, земли и богатства недр. Вашингтон молчал: президент и правительство бездействовали, боясь вызвать гражданское столкновение.
И наши друзья, как и многие другие сторонники единства Севера и Юга, цеплялись за призрачную надежду, что войны еще можно избежать.
Но, в конце концов, отделившиеся южные штаты создали новое государство — Конфедерацию. Вскоре конфедераты обстреляли мирное судно «Звезда Запада», перевозившее войска и продовольствие для федерального форта Самтер.
— Итак, прозвучал первый выстрел, — со вздохом сказал мистер Динсмор, прочитав сообщение об обстреле корабля.
— Может быть, он останется единственным, папа, — с надеждой промолвила Элси.
— Хорошо бы, — мистер Динсмор встал и заходил по комнате. Элси поняла, что отец чрезвычайно взволнован.
Все с нетерпением ожидали новостей из Америки. Почта, как назло, задерживалась. Но вот наконец пришел большой пакет, в котором были письма и газеты с двенадцатого по двадцатое апреля. Мужчины схватились за газеты. Да, иллюзии рухнули. Началась война. Форт Самтер пал. Президент Линкольн обратился к федеральным войскам с призывом защитить столицу и свободу.
